Застывший огонь

– А где это мы? – спросил Горовиц, оглядываясь по сторонам. – Лес какой-то…
– Это самый отдаленный район городского парка. Приют для убийц и любителей первобытного леса, – объяснила Зита.
– А сколько тебе лет? – не удержался Горовиц.
– А сколько дашь?
– Если честно, то не больше пятнадцати.
– Столько и есть, – улыбнулась Зита.
– Но почему?
– Ты тоже считаешь, что я могла бы учиться в школе?
– Конечно. Совсем необязательно палить в людей из пулемета в твоем-то возрасте.
– Зато я могу легко ввести в заблуждение любого вражеского агента.
– Это точно, – согласился Горовиц. – И вражеского, и не вражеского.
– Ой! – вскрикнул от боли Мэнсон.
– Ничего, сэр. Я почти закончил, – успокоил его Нани.
 
Глава 16
 
Пассажирский лайнер компании «Лайз-миллигер» сделал очередной поворот и лег на курс.
«Тридцать восемь часов, и я буду на месте», – подумал лейтенант Мэнсон, погружаясь в легкую дрему. Сиденье в салоне первого класса было очень удобное, в режиме «релакс» на нем расслаблялась каждая косточка.
В соседней каюте отдыхал Горовиц. Агенты специально взяли места в разных купе, чтобы не бросаться в глаза.
«Как хорошо», – еще раз подумал Мэнсон. Чуть-чуть побаливало раненое плечо, но эта боль почти не беспокоила, и лейтенант начал мысленно перебирать пункты своего задания.
«Во-первых, добраться до Пиканезо. Во-вторых, отыскать объект. И в-третьих, уничтожить его».
Объектом, который требовалось уничтожить, была генераторная станция; что она генерировала, Мэнсон не знал. Главным было то, что станция располагалась внутри охраняемого периметра, пробраться на который было не так легко.
Тихо зашелестела откатившаяся дверь купе.
Мэнсон приоткрыл глаза и улыбнулся.
«Да, сервис тут что надо», – подумал он, не без интереса рассматривая стюардессу. Такая вполне могла взять первый приз на любом конкурсе красоты.
Девушка заботливо подоткнула выбившийся плед, и Джеф улыбнулся еще шире.
– О сэр, я вас разбудила? – как будто ужаснулась девушка.
– Нет-нет, мисс, я уже проснулся, – поспешил успокоить ее Джеф и поставил кресло в нормальное положение. Стюардесса нравилась ему все больше. «Ну еще бы! Я заплатил за первый класс полторы тысячи кредитов».
– Я принесла легкий ужин, сэр, – прощебетала девушка, подкатывая к пассажиру легкий столик.
– Хорошо, я, пожалуй, чего-нибудь съем, – кивнул Мэнсон и, покрутив пальцем, ткнул в стоявшее на столике блюдо: – Я возьму творог со свежими сливами, фруктовый салат и… Что это такое?
– Гурьевская каша, – улыбнулась девушка и склонилась над столиком, демонстрируя глубокий вырез на форменной блузке.
– О! – оценил Мэнсон. – Выглядит очень неплохо.
– Да, у нас и внешнему виду придается большое значение, – по-своему истолковала слова Мэнсона стюардесса. – Ну и, конечно, все, что вы видите, совершенно свежее.
– Не сомневаюсь, – кивнул Джеф и вдохнул исходивший от девушки пьянящий запах духов и нежной кожи.
«Интересно, мне всегда нравились стюардессы?» – попытался припомнить лейтенант.
– Приятного аппетита, сэр. Я вернусь через полчаса, чтобы убрать ваш столик.
– Конечно. А моего соседа вы кормить не будете?
– Но ведь он спит, – возразила девушка.
– Сейчас мы его разбудим.
– Нам запрещается навязывать клиентам услуги, сэр. Я не могу его разбудить.
– Ничего страшного. Я разбужу его сам. – Джеф перегнулся через стол и похлопал своего соседа, полного мужчину средних лет, по плечу.
– А? Что? Уже прилетели? – не понял тот спросонок.
– Ничуть не бывало, сосед. Просто принесли ужин.
– Ужин? Отлично! – приободрился пассажир и зафиксировал спинку кресла в нормальном положении. – Это первый ужин или второй, мисс? – спросил он.
– Это легкий ужин, сэр. То есть первый. Что возьмете?
– Все возьму, я голоден, как тапирийский волк.
Стюардесса пожала плечами и поставила перед голодным пассажиром целую дюжину тарелок.
– Стоп-стоп, – остановил толстяк девушку, когда она уже собралась уходить. – Это что, гурьевская каша?
– Да, сэр.
– Тогда оставьте мне еще пару тарелочек. Надеюсь, я могу себе это позволить?
– Конечно, сэр. Ведь это первый класс. – Стюардесса поставила перед пассажиром две дополнительные порции.
– До чего же хороша эта гурьевская каша, – почти пропел толстяк и, поднеся тарелку к носу, с чувством вдохнул аромат.
Мэнсон проводил фигуру стюардессы печальным взглядом и принялся за еду.
– Куда направляемся, приятель? – приветливо спросил толстяк, отставив в сторону первую пустую тарелку.
– На Клекс, – отозвался Мэнсон.
– На Клекс? Но мы доберемся только до Тархуна.
– Да, – кивнул Джеф. – Придется пересаживаться на служебное судно.
– Жуткое неудобство. Такого вам там не подадут, – толстяк кивнул на свои тарелки.
– Да уж, – вздохнул Мэнсон.
– Меня зовут Арнольдо Плутто. – Толстяк протянул Мэнсону свою перемазанную белым соусом руку. – Я торгую трикотажем.
– Очень приятно, мистер Плутто, – подал руку Мэнсон. – Я Смит Беккер, инженер-строитель.
Перепачканную руку он спрятал под стол и вытер салфеткой.
– Что же вы там строите, на этом пыльном булыжнике, Клексе?
– Сеть навигационных станций.
– А-а… Тогда понятно, – кивнул толстяк. – А вы раньше бывали на Клексе?
– Нет, мистер Плутто, не доводилось.
– Отвратительное место. – Торговец трикотажем умолк и захрустел жареными рыбками тагу-тагу. – И это они называют первым классом, – заметил он.
– Вы о чем?
– Я о жареной рыбе. Тагу-тагу жарят на смеси оливкового и верескового масла.
– Правда?
– Будьте уверены. Мне сорок три года, и тридцать пять из них я ем, ем и снова ем. Я могу различить сотни вкусовых оттенков и запахов. И поверьте мне, мог бы работать экспертом в «Старфудс».
– Ничуть не сомневаюсь. Что же вам мешает стать таким экспертом?
– Что мешает? – Мистер Плутто собрал с тарелки остатки гурьевской каши и отправил в рот. – Что мешает? Да, конечно же, деньги. От торговли я имею больше, чем имел бы на месте эксперта, с его-то жалованьем.
– Вы имеете в виду, трикотажные дела сейчас на подъеме?
Мистер Плутто выплюнул сливовые косточки, чуть помолчал и ответил:
– Делами нужно заниматься, тогда они пойдут. А что это будет – трикотаж или резиновые куклы, не важно. Но Клекс – ужасная планета. – Плутто поднял указательный палец.
– Чего же там ужасного?
– Там только камни, сухая трава и стада одичавших коз. И жара. Изнурительная круглосуточная жара. Второй спутник Клекса – Джордан – окутан зеркальными облаками, поэтому ночи такие же светлые, как и дни. Днем вас палит сама Мерседо, а ночью ее отражение. Не поверите – я бывал там несколько раз, и мне не удалось увидеть ни одной зеленой травинки.
Сказав это, мистер Плутто взял стакан с апельсиновым соком и начал пить его так, будто только что вырвался из пекла планеты Клекс.
Дверь открылась, и появилась стюардесса.
– Я могу убирать? – спросила она своим мелодичным голоском.
– Да, мисс, – ответил Мэнсон. Мистер Плутто молча кивнул, давясь дюжиной крупных абрикосов.
Девушка взялась за тарелки, а лейтенант любовался ею, воображая разные смелые картины.
«И откуда берут таких красавиц?» – думал он. Но, взглянув на стюардессу еще раз, обнаружил, что это другая девушка. Почти копия первой, но все же другая.
Мысли о совершенстве природного творения отошли на задний план, Джеф вспомнил об острых скальпелях хирургов, об аппаратах для деформации костей, о скинопластике и многом другом. Он слышал, что люди, работающие в шоу-бизнесе, подписывают контракты, предусматривающие изменение внешности и формы тела. Видимо, и здесь имело место что-то похожее.
«Какая гадость, – промелькнула у Мэнсона брезгливая мысль, но тут же он вспомнил о себе самом. О методе психоморфоза и о том, как выглядел сам агент Смышленый, превращаясь из аудитора Ленни Фрозена в лейтенанта Джефа Мэнсона. – Должно быть, это была еще та картинка. И вообще, последняя ли это мутация?»