Самодовольный мистер Костюм (ЛП)

Грэхем просто продолжал зачарованно смотреть на маленькую девочку.
— Надеюсь, что не перерастет.
Женевьева прищурилась, глядя на меня. На ней был кремовый брючный костюм с голубым шелковым топом, который был женственным, дорогим и стильным. Такое точно не увидишь на многих женщинах в Верхнем Вест-Сайде.
— Это новые занятия для нее. Обычно она приходила вечером во вторник, пока ее отец… — Она поняла, что только что сказала и исправилась: — Пока Лиам был в тренажерном зале через дорогу. Последнее занятие было несколько недель назад, и я подумала, что было бы лучше поменять на выходные, так она не будет вспоминать, как было раньше.
Грэхем кивнул.
Рядом прошла беременная женщина.
— Вы мама Хлои, да?
— Да.
Она протянула руку, которая до этого лежала на ее огромном животе.
— Я мама Анны, Кэтрин. Анна без устали говорила о Хлое в прошлые выходные после занятий. Может, мы иногда будем встречаться с девочками?
— Конечно. Я уверена, Хлоя будет рада.
Грэхем оставался прикован к стеклу, он следил за каждым движением Хлои, но повернулся, чтобы поздороваться с Кэтрин.
Женщина улыбнулась.
— Вы, должно быть, отец Хлои. Она ваша точная копия, не так ли?
Грэхем замер, уставившись на Женевьеву.
Она уклончиво представила его.
— Кэтрин, это Грэхем Морган.
Женщина протянула руку и посмотрела на меня, так как я стояла к ней лицом.
— А вы няня?
Это привело Грэхема в чувства, и он властно обернул руку вокруг моей талии.
— Это Сорайя. Моя девушка.
Грэхем этого не заметил, но Женевьева перехватила мой взгляд, и ее глаза заблестели от удовольствия. Сучка.
Мы вышли до того, как занятие закончилось, поскольку не хотели, чтобы Хлоя увидела нас там, и сказали Женевьеве, что встретимся с ними в ресторане.
Свежий воздух ощущался так приятно на улице. Я, наконец, смогла дышать.
— Я не нравлюсь этой женщине.
— Она ревнует к тебе. Она всегда была неуверенной в своей внешности.
— Женевьева? Она красивая.
Грэхем остановился посреди улицы.
— Она привлекательна, конечно. Но она обычная. В отличие от тебя. — Он потянулся и обхватил мои щеки ладонями. — Ты удивительная.
Он был совершенно серьезен, и от того, как он на меня смотрел, вновь зародившиеся внутри меня сомнения тут же развеялись.
Пятнадцать минут спустя Хлоя буквально вприпрыжку вбежала в ресторан. Она не переоделась, и невозможно было не улыбнуться, глядя на нее. После краткой паузы, когда Женевьева указала на наш стол, она пропрыгала оставшийся путь к нам. Грэхем встал.
— Хлоя. — Он кивнул и улыбнулся.
— Крекер. — Она отклонилась назад и, пытаясь дать пять, хлопнула рукой в воздухе около Грэхема, вложив всю свою силу. Он был застигнут врасплох, почти пропустив этот контакт рук. Этот обмен был таким смешным. Давать пять было так… не по-Грэхемски.
Когда он сел обратно, я наклонилась к нему.
— Крекер?
В ответ он прошептал:
— Как крекер Грэхема. Очевидно, у меня появилось прозвище.
— Как тебя зовут? — Хлоя забралась на стул и села на колени. Она сидела прямо напротив меня.
— Меня зовут Сорайя. Рада с тобой познакомиться, Хлоя.
— Сорайя?
— Правильно. — С первой попытки.
— Мне нравятся твои волосы. Мам, я хочу сделать так же.
Женевьева взяла меню.
— Я так не думаю.
— Ты жена Грэхема?
— Нет.
— Ты его…
Женевьева снова перебила свою любопытную дочь.
— Сорайя подруга Грэхема, милая. А теперь, почему бы тебе не сесть на стул правильно?
Она пожала плечами.
— Но мне нравится сидеть на коленях. Мне так проще дотягиваться.
— Сядь. Если тебе что-то понадобится, а ты не сможешь дотянуться, то я передам тебе.
Хлоя надулась, но опустила попу на стул, как полагается.
— Ты помнишь, как мы приходили сюда после завершения сделки с Донованом? — спросила Женевьева у Грэхема.
— Нет. — Его ответ был быстрым. Было очевидно, что он помнит, но пытается сменить тему.
Опустив глаза к меню, Женевьева широко улыбнулась.
— Очень плохо. Но я уверена, ты помнишь, что было позже вечером.
— Крекер, что ты закажешь?
— Я еще не знаю, Хлоя. А что ты хочешь?
Она скривилась лицо и прижала указательный палец к носу, глубоко задумавшись.
— Охлажденный горячий шоколад.
— Я так понимаю, ты уже была тут раньше?
— Я приходила сюда с папой каждую неделю после танцев. — Лицо Хлои помрачнело. Со следующим вопросом она обратилась ко мне: — Ты тоже знала моего папу, Сорайя?
— Эм-м-м…
Грэхем положил руку мне на колено под столом и ответил за меня.
— Она не была знакома с твоим папой, Хлоя.
— Знаешь, что мой папа заказывал каждую неделю?
— Что?
Она сморщила носик, будто учуяла что-то.
— Кофе.
Грэхем отложил меню. Он даже не взглянул на него.
— Я буду то же, что и ты, Хлоя.
Она так широко улыбнулась, что я могла практические пересчитать ее маленькие белые зубки. Когда официант подошел принять заказ, я тоже заказала охлажденный горячий шоколад. Женевьева заказала просто кофе. Он оставил Хлое баночку с карандашами и бумажное детское меню для раскрашивания. Она тут же принялась за работу.
— Какой твой любимый цвет, Крекер?
— Синий. — Грэхем прищурился, задерживая взгляд на кончиках моих волос. — А у тебя?
— Зеленый. Я хотела покрасить комнату в зеленый, но мамочка сказала, что этот цвет не проходит для комнаты девочки.
Женевьева вмешалась.
— Подходит. Я сказала, что он не подходит для комнаты маленькой девочки.
Хлоя пожала плечами и вернулась к раскрашиванию.
— Итак, Сорайя. Чем ты занимаешься? — спросила Женевьева.
— Я работаю на автора колонки «Спросите Иду».
— Колонка об отношениях?
— Да.
Она изобразила улыбку.
— Я запомню это, если вдруг мне понадобится совет в следующий раз.
Я кивнула.
— Как вы двое познакомились?
— Грэхем написал в колонку с вопросом об отношениях несколько лет назад.
— Написал? — Женевьева широко распахнула глаза.
Хотя я вполне наслаждалась ее реакцией, я поняла, что лучше не издеваться над ней слишком много.
— Я просто шучу. Мы встретились в поезде. Ну… вроде того. Грэхем выронил телефон, а я его нашла.
— Грэхем ехал на поезде?
— Да, в тот день.
Грэхем сжал мое колено.
— Мамочка не ездит на поезде. Мы с папочкой обычно ездили на нем вдвоем! — объявила Хлоя. Разговоры о Лиаме, кажется, ее не расстраивали, как я думала. Она продолжала раскрашивать, а потом снова приложила указательный пальчик к носу. Очевидно, так она думает, и это было чертовски очаровательно. — Вы придете на мой день рождения?
Я увидела, как Грэхем мгновенно поник. Он не знал, когда день рождения у его дочери. Ему столько всего нужно было узнать.
Поэтому я спросила:
— Когда у тебя день рождения?
— 29 мая.
— А какой праздник у тебя будет?
— Праздник Принцессы. Вы придете?
Я глянула на Женевьеву, чтобы она помогла.
— Праздник будет в нашем летнем доме в Хэмптоне.
Хлоя перебила:
— Он большой. Вы сможете остаться с нами.
— Я как раз собиралась спросить Грэхема, захочет ли он к нам присоединиться, Хлоя.
Она ясно подчеркнула, что приглашает только его.
Грэхему, казалось, было наплевать.
— Мы с Сорайей будем очень рады прийти на твой день рождения, Хлоя. Мы посмотрим, получится ли у нас. Спасибо за приглашение.
Когда пришло время уходить, по глазам Грэхема я увидела, что он был не готов пока оставить дочь. Его дочь. Это все еще казалось нереальным. На улице перед рестораном Хлоя быстро обняла меня на прощание и повернулась к Грэхему. Он присел на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, и спросил:
— Что ты хочешь на свой день рождения, дорогая?
Хлоя прижала пальчик к своему носику и посмотрела на небо. Затем заглянула Грэхему прямо в глаза и выдала ответ, в котором заключалась вся ирония судьбы.