Наемник

Клаус вспомнил, как на Орфее его взводу пришлось форсировать целое море ядовитых промышленных стоков. Этот участок был единственной брешью в оборонительных порядках противника, и атака принесла свои плоды. Однако при подходе к берегу десант был обнаружен, и по нему открыли огонь из стрелкового оружия.
Те, кому в этом химическом месиве доставалась пуля, сгорали заживо. По сравнению с той атакой теперешняя акция Клауса выглядела легкой морской прогулкой.
 
27
 
Солнце уже клонилось к горизонту, когда Клаус устало потянул рукоятку газа. «Виккерс» сбросил обороты и осел в воду, расслабив свои натруженные подводные крылья.
Ветер сразу перестал трепать волосы и жечь онемевшее лицо. Клаус снял защитные очки и с удивлением обнаружил, что окружающий мир имеет более яркие краски.
Зачерпнув из-за борта воды, он намочил лицо и, попробовав воду на вкус, сплюнул обратно. Она была не слишком соленая, что говорило о большом количестве пресноводных ключей. И больше всего их было там, где на горизонте виднелась вилла «Дом лилии».
Определив самое мелкое место, Клаус сбросил одежду и, вооружившись ножом, спустился за борт. Он искал участок, куда можно было вбить крепежную арматуру, поскольку здесь было довольно сильное течение.
Подводные обитатели с удивлением и настороженностью встретили появление чужака.
Две мурены тупо таращились из-за куста ярких водорослей, видимо, не понимая, что нужно делать – нападать или бежать. Заметив хищников, Клаус сделал резкое движение рукой, и мурены бросились наутек, взметнув хвостами облачко известкового песка.
Найдя подходящее место, Клаус поднялся наверх, чтобы подышать, а затем нырнул опять, чтобы зачистить ножом выбранный участок.
Совершив еще семь погружений, он сумел закрепить металлический штырь с кольцом и продеть в него нейлоновый шнур. Теперь в случае необходимости можно было притопить катер, потянув за конец веревки.
Сделав эту работу, Клаус забрался обратно в катер и, немного обсохнув, поужинал галетами и холодным чаем. Этого ему было вполне достаточно.
Покараулив еще пару часов и привязав все свои вещи к борту, Клаус решил лечь спать. Он улегся на жесткую палубу, укрылся брезентовым чехлом и, чувствуя себя вполне комфортно, вскоре уснул.
Клаус проспал до восьми утра, не увидев за всю ночь ни одного сна, что говорило о его полном спокойствии. Пробудившись, он умылся забортной водой. За ночь вода заметно остыла. Должно быть, у «Дома лилии» она еще холоднее, – подумал Клаус и, чтобы не замерзнуть по пути, стал определять, с какой стороны на виллу накатывается теплое течение. Оказалось, что с востока, а это означало, что придется делать крюк.
«Значит, нужно поспешить», – решил Клаус и приступил к завтраку, который ничем не отличался от вчерашнего ужина.
Покончив с едой, он убрал продукты в непромокаемый мешок и привязал его к борту.
Затем натянул подводный костюм и, достав клочок мягкого пластика, красным маркером написал на нем несколько слов. Спрятав послание в нагрудный карман, Клаус похлопал по нему ладонью и застегнул молнию.
Теперь оставалось только навесить дыхательный аппарат и пристегнуть к поясу пистолет и нож.
Проверив работу регенерационного фильтра, Клаус выпустил загубник и стал тянуть за веревку, чтобы затопить катер. Это было нелегко. Нос «виккерса» никак не хотел опускаться в воду, однако, когда за борт хлынула вода, дело пошло значительно быстрее.
Вскоре катер полностью погрузился под воду, и Клаус, закрепив на дне веревку, отправился к цели.
 
28
 
Утро было чудесное. Люция проснулась еще до прихода горничной, которая должна была одевать молодую госпожу.
Девушка спрыгнула с кровати и, подойдя к окну, посмотрела на бескрайнюю водную стихию. Сейчас, под утренним солнцем, участки с соленой и пресной водой имели разные оттенки – от серого до голубого и зеленоватого.
Заметив какое-то движение слева на террасе, Люция открыла окно и высунулась наружу.
Там оказался тот самый парень, которого вчера она два раза видела мельком. Первый раз, у причала, а второй – во время ужина. Он выходил ей представляться вместе с шеф-поваром маэстро Рудольфом. Люция вспомнила его имя – Таурос.
Теперь этот красавец упражнялся на тренажерах, и Люция с восхищением наблюдала, как напрягаются его мышцы.
«Вот это самец, – подумала она. – Пожалуй, он будет покрасивее Карла».
Карл был одним из ее телохранителей, и им она намеревалась заняться здесь, на вилле. Однако Карл боялся молодой хозяйки, поскольку знал, чем для него могли закончиться даже самые невинные шалости. Судьба Ханна была тому примером.
В дверь негромко постучали. Люция обернулась и увидела горничную.
– Доброе утро, мисс, – робко произнесла та. – Я пришла помочь вам одеться…
– Не нужно, – махнула рукой девушка, – я сама.
– Как скажете, мисс…
Горничная поклонилась и ушла, а Люция побежала в ванную, ей не терпелось поскорее завести знакомство с Тауросом.
К завтраку она явилась с живым румянцем на щеках, стреляя по сторонам блестящими глазками, в ожидании когда появится Таурос. Однако завтрак закончился, а он так и не пришел.
Постные лица учителя Юнга и его коллеги миссис Кроули не добавляли хорошего настроения, и Люция вконец расстроилась.
– Что-нибудь не так, мисс Гутиерос? – спросил управляющий Модест. – Вам все понравилось?
– Да, – кивнула Люция. – А почему не появились повара?
– Они выходят только один раз – в первый день приезда господ. Таков порядок, но, если вы хотите, они будут.
– Нет, не хочу! – капризно выкрикнула Люция и, вскочив из-за стола, пошла к выходу из столовой. Возле двери она остановилась.
– Мистер Юнг, не опаздывайте, я буду ждать вас в классной комнате, – распорядилась «принцесса» и, выйдя из столовой, громко хлопнула дверью.
Прислуживавшие за столом женщины переглянулись, а старший телохранитель Генри Пипон пояснил:
– Видимо, это влияние здешнего климата. – Он посмотрел в затылок учителю и добавил: – А вы, мистер Юнг, действительно не рассиживайтесь долго…
– Да я, собственно, уже все. – Учитель поднялся из-за стола, решив, что в крайнем случае сможет позже поесть на кухне.
– Я не имел в виду, что вы должны прерывать завтрак, – сказал Пипон.
– Ничего страшного. Нужно пользоваться случаем, пока у мисс Гутиерос появилось желание учиться, – сказал учитель и спешно покинул столовую.
Когда Тобиас Юнг вошел в классную комнату, Люция, как прилежная ученица, уже сидела перед раскрытой тетрадкой.
– Очень похвально, мисс Гутиерос, очень похвально. – Юнг прошел за учительский стол и, взглянув на девушку, объявил:
– Итак, мы переходим к теме, которую нам настоятельно рекомендовала ваша мать, мисс Гутиерос, – «Логарифмы».
Люция вздохнула. Она уже имела с матерью неприятный разговор на эту тему.
– Зачем мне эти логарифмы, мама, если я не собираюсь поступать во всякие там университеты? У нас достаточно денег, чтобы жить без образования!
– Пойми, Люция, сейчас наступают другие времена. Образование нужно не только для бизнеса, но и для имиджа преуспевающего человека. И потом, никто из моих братьев да и вообще из рода Марсалесов не знал о логарифмах ровным счетом ничего, хотя твой дядя Игнасио желал учиться. Правда, наш отец думал иначе и заставил Игнасио заниматься плантациями, но это не означает, что так должно быть всегда.
– По мне, так уж лучше заправлять этими плантациями, чем зубрить логарифмы.
– Да ты не спеши. Все у тебя будет: и свой бизнес, и многое другое, но знание логарифмов тебе не помешает, Люция. Учение – это свет, так сказал очень давно кто-то из великих…
– Он был мафиозо? – спросила Люция.
– Ну, не думаю. Великими людьми становятся не только мафиозо.
– Правда? – удивилась девушка. С самого детства она была уверена, что только люди, идущие против законов, могут что-то решать в этом мире и добиваться успеха.