Самый опасный возраст (СИ)

– Как ты нас нашёл? – Валентина Григорьевна расплылась в невозможной улыбке и покраснела сквозь загар.
– Ещё бы тебя не найти! Ты ж активная пользовательница Фэйсбука и постоянно оставляешь метки на всём своём пути. То Валентина Смирнова в аэропорту Пулково путешествует в Дубаи, то она в аэропорту Дубаи путешествует в отель. Ну, как ещё иначе облегчить работу питерскому ворью. Квартирка-то там твоя в элитном домике одна-одинёшенька, небось, осталась?
– На сигнализации квартирка.
– Вы позволите? – поинтересовался значительный мужчина, усаживаясь за их стол. – Что будете пить?
– Кампари с грейпфрутовым соком безо льда, – выпалила Даша, не веря своему счастью.
– Мне тоже самое, пожалуйста, – скромно попросила Елена Михайловна.
– Ну, и мне, пожалуй, тоже, – согласилась Валентина Григорьевна.
Значительный подозвал официанта.
– А позвольте поинтересоваться, почему безо льда? – спросил он у Даши.
– Плеснут чуть-чуть кампари и сока да навалят этого льда, он растает, и пей потом водичку дистиллированную по их бешеным ценам.
– Какая практичная девушка! – восхитился Значительный. – Малютина, ты нас не представишь?
– Знакомьтесь, девочки, это Трофимов.
– Сергей, – уточнил значительный Трофимов.
– Владимирович, – добавила Валентина Григорьевна.
– Дарья.
– Елена.
– Вы все, случайно, не сёстры? – пошутил Трофимов. – Уж очень похожи.
Конечно, где-то они эту шуточку уже слышали, но бабуля вежливо хихикнула и пояснила:
– Леночка – моя дочь, а Даша – внучка.
Официант принес коктейли.
– Так вы та самая Смирнова Дарья Александровна, знаменитая оппозиционерка, разбившая своим носом дружину служителей правопорядка?!
– Ничего смешного, – Даша оторвалась от коктейля и потрогала нос. – Было очень больно.
– А кто сказал, что будет легко? Нарушение правопорядка – это вам не фигли-мигли. Ну, рассказывайте, чем же вы так не довольны, что аж на антиправительственный митинг попёрлись?
– Она с журналистом, – пояснила Елена Михайловна. – Это он её с понталыку сбил.
– Ага! Увлёк на митинг, а сам сдристнул. Как нам это знакомо! – вставила Валентина Григорьевна.
– Ничего подобного, – возмутилась Даша. – Журналист ни при чём. Я сама по себе недовольная.
– И чем же? – поинтересовался Трофимов.
– Тем, что наш народ любит свою страну, а вот действующая власть ни капельки этот народ не уважает и не любит. Не заботится о нем.
– Позвольте спросить, и в чём же это выражается?
– Да хотя бы в том, что улицы не метут, дороги не чистят и песком не посыпают. Мы были в травматологическом пункте, там не протолкнуться.
– Ай, беда какая!
– Беда конечно! А если льдиной сверху насмерть? А если ребенка? Правильно, зачем на электрообогрев крыш деньги тратить, когда их на войну не хватает? А ещё наша доблестная полиция. Она, знаете ли, тоже вызывает сильное беспокойство. Одно дело девушек на митингах винтить и телефоны им разбивать вдребезги, а совсем другое дело правопорядок в новостройках обеспечивать. Там вечером в приличной шубе не выйдешь! Да что там шуба, у нас кассирше по дороге к метро по голове дали, сумку отобрали, женщина в реанимации оказалась. Меня хоть Валера, охранник наш, до метро провожает.
– Это тот, который «никто», – пояснила Валентина Григорьевна, повернувшись к Елене Михайловне.
– Да, – вдруг вступила в беседу Елена Михайловна. – А если вдруг кто из ваших прётся на своем кортеже из аэропорта, все дороги перекрывают, люди на работу опаздывают или к самолётам. Я сколько раз так попадала.
– Всё?
– Нет, не всё! – Валентина Григорьевна хлопнула ладонью по столу. – Я тебе сейчас про поликлиники и пенсии расскажу. Про ваши посягательства на пенсионный возраст. Бе-бе-бе, денег в пенсионном фонде не хватает, бе-бе-бе, реформа назрела…. Куда, позвольте спросить, пенсионные отчисления деваете? А я тебе отвечу, куда! Себе пенсий нарисовали и держимордам своим. В сорок лет они пенсионеры через одного, как балерины. Я понимаю, что у вас во всем госдеп виноват, козни строит, но даже при Советах, когда страна и правда в силу идеологических разногласий находилась в кольце врагов, такого безобразия не было.
– То есть, поэтому надо на несанкционированные митинги ходить?
– Сейчас, как дам по балде по твоей руководящей! – рявкнула Валентина Григоревна. – Конституцию почитай! Где там про согласование митингов есть?
– Да вы тут все, как я погляжу, «свидетели» Навального. Или коммуняки?
– А ты ватник и Путиноид!
– Сдаюсь. – Трофимов поднял руки вверх. – Я Путиноид. Меня положение обязывает.
– То-то. Вот и помалкивай. Чего пришёл-то?
– А за должком. Должок с тебя причитается.
– Какой должок?
– Как это какой? А за спасение невинного дитя? Кто-то натурой клялся. Так вот я за этой натурой и пришёл. На прием со мной пойдёшь вместе со своей натурой.
– Куда это?
– Ну, не в поликлинику и не в Букингемский дворец. Тут неподалёку, в Дубаях. – Он поглядел на часы. – Через час будем на месте.
– Как же! Там сейчас пробки.
– А мы их на вертолёте облетим.
– На вертолете?
– Ага. Средствами, так сказать, малой авиации. Ты готова?
– Нет, конечно. Мне надо хотя бы в номер подняться, ридикюль взять и парашют на всякий случай. Надеюсь, не ты за рулём будешь?
– Повезло тебе, не я. Беги за парашютом.
Валентина Григорьевна сорвалась с места и исчезла с невиданной скоростью, а Трофимов подозвал официанта, дал ему денег и чего-то пошептал, после чего официант тоже исчез со скоростью ветра.
– Я тут подумал, чтоб вам не было обидно тут одним оставаться, нужно вам заказать ещё шампанского бутылочку и малины на закуску. Правильно?
– Правильно! – хором сказали Елена Михайловна и Даша.
Невесть откуда взявшийся официант уже приволок к их столу ведро со льдом и продемонстрировал бабулиному ухажеру Трофимову бутылку шампанского, при виде которой Елена Михайловна восторженно пискнула.
После традиционных манипуляций официанта с бутылкой Даша, наконец, получила свой бокал, а официант водрузил на стол блюдо с малиной.
– А вы тут неплохо устроились, – заметила вернувшаяся Валентина Григорьевна.
– Пойдём, Малютина, я тебе покажу, что на самом деле значит «неплохо». – Трофимов встал из-за стола, подозвал официанта, рассчитался с ним, потом подхватил Валентину Григорьевну, приобняв за талию, и увлек к выходу.
– Как думаешь, он, и правда, до бабулиной натуры докопается? – поинтересовалась Даша, провожая взглядом сладкую парочку.
– Не знаю. – Елена Михайловна пожала плечами. – У твоей бабули сейчас самый опасный возраст.
– Неужели «секс, наркотики, рок-н-ролл»? – хмыкнула Даша.
– Именно! Бабуля считает, что в её возрасте уже нечего терять, и может пуститься во все тяжкие. Видала? Покуривает уже.
– А он? Зачем ему наша старенькая бабуля? Они ж все на молодых девиц падкие. Вон, даже дед наш от бабули ушёл, к этой.
– Ну, дед ушёл от бабули к этой, когда бабуля и сама ещё была будь здоров и ой-ой-ой! Хотя она и сейчас ещё …. Бабуля наша девушка с вопросами, а эта, как ты уже знаешь, гораздо примитивнее. Ей просто денег надо.
– Хорошо. Но остальные-то деды? Песок уже весь высыпался, а туда же, лет на сорок младше себе подыскивают.
– Умирать не хотят. Думают, напьются молодой энергии и сами моложе станут. Вампиры. Только всё наоборот получается, оба старые становятся.
– Страсть какая. Ни за что со стариком не свяжусь. Ты в Румынию поедешь, смотри там. Это всем известное вампирское гнездо. Как схватит тебя какой-нибудь старый граф и выпьет твою молодость, даже глазом моргнуть не успеешь.
– Ха! Да после моего вампира Березкина мне ни один старый граф не страшен, тем более, я специальный кукиш против вампиров знаю.
– Такой? – Даша свернула кукиш, которому её научила заваптекой.
– Точно! А ты откуда знаешь?
– Ха! Нас Светлана Ивановна первым делом научила такой кукиш вертеть. Аптека самое вампирское место. Они туда стекаются за лекарствами.