Пороки джентльмена

Корнелия посмотрела на него в изумлении.
– Что? Дорогой мой сэр, мне просто не верится, что вы столь лицемерны.
Гарри, протестуя, поднял руки:
– Подождите, подождите! Не будем все начинать сначала. Давайте…
– Леди Нелл, леди Сюзанне пора спать, – прервал его прозвучавший у него за спиной голос. – Дети уже замерзли. – К ним по дорожке приближалась Линтон с семенившей за ней Дейзи.
– Хорошо, Линтон, – ответила Корнелия. – Стиви, Сюзанна, идемте… пора домой… И вот, возьми, пожалуйста, их сокровище. – Она отдала узелок с каштанами и желудями няньке.
Дети были не склонны подвергать сомнению приказы Линтон, а посему без возражений последовали за ней.
– О Господи! – воскликнула Корнелия, на миг позабыв; с кем беседует. – Ну вот, опять я у нее в немилости. Придется думать, как ее смягчить.
– Что, держит всех в ежовых рукавицах? – спросил Гарри, которого насмешило смущение виконтессы. У нее был очень виноватый вид, как у ребенка.
Корнелия зарделась: случайно вырвавшееся у нее откровение смутило ее.
– Она и меня тоже нянчила, – лаконично пояснила она. – Прошу извинить меня, лорд Бонем. – Она собралась было последовать за детской процессией, покидавшей сквер.
Но Гарри торопливо заговорил:
– Прошу вас, останьтесь. Мне хотелось бы заключить с вами мир.
Корнелия остановилась и, плотнее запахнув шаль, скрестила на груди руки.
– Я, право, не вижу в этом смысла, виконт.
Он задумчиво смотрел на нее. Она была потрясающе красива, несмотря на немодное простое платье из синей шерсти и шаль, накинутую поверх, очевидно, не ради красоты, а для тепла и комфорта. Корнелия вновь обрела уверенность и теперь спокойно стояла и смотрела на него, слегка откинув назад голову и выгнув поистине лебединую шею.
– Неужели, мэм? – тихо молвил Гарри. – А я вижу.
– Ах! – Никакого другого слова, способного со всей полнотой выразить оттенки ее эмоций в ответ на это заявление, Корнелия подобрать не могла. Она задумалась: а может, и она тоже видит в этом смысл? Этот человек чем-то – непонятно чем – интриговал ее.
Виконт предложил ей опереться на его руку.
– Не желаете ли прогуляться по скверу?
Слегка наклонив голову, она взяла его под руку и стала с интересом ждать, с чего он начнет. Он начал издалека.
– Нелл, – сказал он задумчиво.
– Корнелия, – довольно резко поправила она его. – Что-то не припомню, лорд Бонем, чтобы мы с вами сблизились настолько, что могли называть друг друга по имени.
– Да… верно, – согласился он. – Но я хотел попробовать.
Корнелия решила оставить его слова без ответа.
– Если вы надеетесь уговорить Ливию продать вам дом, лорд Бонем, то я могу избавить вас от пустых хлопот и бессмысленной траты времени: она не собирается его продавать.
– Вы уже говорили мне об этом. – Виконт согласно кивнул, словно ее заявление ничуть его не обескуражило.
– Так в чем тогда цель этой прогулки? – поинтересовалась Корнелия, когда ей стало казаться, будто виконт уж больше не заговорит.
– Я не люблю ситуаций, которые ставят меня в тупик, леди Дагенем. А сейчас я совершенно не понимаю, чем заслужил ваше нерасположение, – заявил он ей прямо.
– Обращение «милейшая», – тихо молвила Корнелия, – неуместно при любых обстоятельствах. Уверена, вы с этим согласитесь, лорд Бонем.
Он остановился на дорожке и повернулся к ней лицом.
– Если все дело только в этом, мэм, прошу покорнейше принять мои извинения и обещаю, что подобное неуместное обращение впредь никогда не сорвется с моих уст. – Он улыбнулся. – Этого вам довольно, мэм?
– Было бы довольно, если б я верила в вашу искренность, – ответила Корнелия.
– Полноте, Нелл! – Он внезапно взял ее за плечи, и его глаза заискрились от смеха. – Не будьте такой мелочной. Вы же понимаете: произошло недоразумение. Подозреваю, мы оба в некоторых обстоятельствах можем вспылить. А теперь мир!
– Пустите меня. – Корнелия передернула плечами, пытаясь сбросить с себя его руки, но не тут-то было – хватка виконта стала лишь крепче.
– Не пущу, пока вы не согласитесь мириться.
По глазам Корнелии Гарри видел, как против воли смех готов был одержать верх над ее досадой. И вот наконец ее губы медленно изогнулись в улыбке, хотя Корнелия снова передернула плечами, на которых лежали его руки. Ее улыбка была неотразимой, и, убирая ладони с ее плеч, Гарри как бы невзначай коснулся кончиком пальца губ Корнелии. Прикосновение было таким легким, что вполне могло сойти за случайное. Но внезапно вспыхнувший огонь в ее глазах говорил о том, что она поняла: он сделал это намеренно. Корнелия резко отвернулась.
– А теперь, с вашего позволения, меня дома ждут дела. – Она направилась к калитке.
– Разрешите проводить вас. – Он пошел рядом.
– Не стоит, сэр.
– Да, но мне это доставит удовольствие, – сказал он, мило улыбаясь. – Прекрасный нынче денек, вы не находите, мэм? Для этого времени года, конечно. Через несколько недель, полагаю, в Гайд-парке зацветут нарциссы – неизменно великолепное зрелище. К тому времени вы еще будете в городе? Успеете ими полюбоваться?
Сказанное им было настолько неожиданно, так выбивалось из темы их предыдущего разговора, что Корнелия не смогла сдержать рвущийся наружу смех и несколько раз фыркнула.
– Не могу вообразить себе столь легкомысленного существования, чтобы перспектива созерцания цветущих нарциссов стала поводом для продолжительного пребывания где бы то ни было, лорд Бонем, – сказала она, по-прежнему борясь со смехом.
– Значит, в вашей жизни нет места легкомыслию, леди Дагенем? – сказал виконт, лукаво приподняв бровь. – Разве деревенская жизнь лишена развлечений?
Корнелия ошеломленно посмотрела на него.
– С чего вы взяли, что я постоянно живу в деревне, сэр?
Он пожал плечами.
– От Мастерза, с которым мне приходилось иметь дело, мне известно, что леди Ливия живет в Нью-Форесте. А вы ее подруга… Я сделал логическое умозаключение. Я ошибся?
– Нет, все так и есть, – призналась Корнелия. – Это моя первая поездка в город за последние десять лет. – И, грустно вздохнув, продолжила: – Я ведь вдова, лорд Бонем, и живу затворницей, воспитываю детей да рукодельничаю. Мы все трое – серые деревенские мышки. Остается надеяться, что городская жизнь с ее развлечениями не собьет нас с толку… не вскружит нам головы… мы так непривычны ко всему, помимо деревенских посиделок у очага.
Гарри посмотрел на Корнелию. Та кротко улыбнулась ему, и он рассмеялся.
– Какая выспренняя речь! – сказал он. – Но все это сущий вздор! Вы с подругами, без сомнения, вполне способны справиться решительно со всем, в этом я уже имел удовольствие убедиться на собственном опыте. И пусть вы всецело посвятили себя детям, мэм, я все же рискну предположить, что ваши интересы простираются гораздо дальше увлечения рукоделием.
– Возможно, – уклончиво ответила Корнелия, решив, что их беззлобное взаимное подшучивание уж слишком затянулось.
Гарри открыл калитку на улицу и отошел в сторону, пропуская ее вперед.
– Намерены ли вы с подругами появиться в обществе, когда устроитесь?
– Мы, право, еще не думали об этом. – Проходя мимо него, она отчего-то плотнее запахнула на себе шаль.
– Тогда я надеюсь вас там увидеть. Надеюсь, наше знакомство будет продолжено. – Он аккуратно взял ее под локоть и повел через улицу.
– Вы всегда такой оптимист, милорд? – Корнелия приподняла брови, выражая недоверие. – Боюсь вас разочаровать.
– Вот как? О, не бойтесь, мэм. Меня редко постигает разочарование, – сказал он, подводя ее к двери дома.
– Не будьте так самоуверенны, – тихо возразила Корнелия.
Виконт искоса бросил на нее взгляд, в котором плескалось веселье и было что-то еще… что-то в глубине его глаз, что окончательно лишало ее покоя.
– Поживем – увидим. – Гарри стукнул кольцом в дверь и, приподняв шляпу, проговорил: – Не смею больше злоупотреблять вашим временем, леди Дагенем.