Журнал «Если», 1992 № 05

Мужчины вновь переглянулись.
— Кольцо не представляет ценности, — сказал один из них, — но оно дорого нам как память. Мы заплатим за него тысячу долларов.
— А мне до этого какое дело? — холодно ответил Фрэнк. Он ощущал садистское удовольствие, беседуя с незнакомцами. Он чувствовал, что доставляет этим людям серьезные неприятности, хотя и не понимал почему. — Ну что, подписываете или нет? — Взяв в руку скальпель, он крикнул — Если вы думаете, что кольцо украл я, заявите в полицию!
Когда появилось время, Фрэнк рассмотрел свою добычу. Он пошел в бар и уселся в углу, за свой любимый столик. Чтобы никто не видел, чем он занимается, он развернул газету и достал кольцо. Широкое и толстое, оно имело сбоку небольшой бугорок, похожий на кнопку. Камень был матовым и плоским — очевидно, какая-то дешевая поделка. А сплав, из которого было сделано кольцо, покрыт металлом, похожим на никель. Да за тысячу долларов можно купить сотню таких колец!
Но почему у человека в дорогом костюме было такое дешевое кольцо? Кредитные карточки лишний раз подтверждали, что их бывший владелец ни в чем не нуждался. Так зачем столь богатому человеку подобная дешевка?
Подняв глаза, Фрэнк рассеянно осмотрел бар. За соседним столиком трое мужчин пили кофе. Один из них встал, потянулся и направился к двери.
Нахмурившись, Фрэнк перевел взгляд на кольцо. Ему не давала покоя мысль о тысяче долларов за никчемную вещь. Он потрогал пальцем выступ на кольце, а затем нажал на него.
Ничего не произошло.
Впрочем, нет — человек, только что направлявшийся к двери, вновь сидел за столом. Теперь он встал, потянулся и направился к выходу. Фрэнк снова нажал на выступ кольца. И человек вновь оказался за столом. Он выпрямился, встал, потянулся и направился к двери — и все это время Фрэнк считал секунды. Пятьдесят семь. На этот раз Фрэнк дал ему уйти.
Он догадался, что попало ему в руки.
Фрэнк откинулся на спинку стула. Он ничего не знал об Особых Людях, но хотя и был садистом, дураком не был. Конечно, он понял, что должен сохранить свою добычу. И что ему всегда следует иметь ее при себе, поскольку для того и найдена форма кольца, чтобы им можно было воспользоваться в любой момент. Что может быть удобнее, чем небольшое кольцо.
Удача — это нужное сочетание благоприятных обстоятельств. Но зачем удача человеку, который знает, что может произойти в течение ближайших пятидесяти семи секунд? Почти минута. Немного, но…
Нет, совсем не мало. Попробуй задержать дыхание на это время, подумал Фрэнк. Или засунуть руку в раскаленную духовку, хотя бы на несколько секунд. За одну минуту можно пройти сто метров, пробежать четыреста. За столь короткий промежуток времени можно что-нибудь придумать, можно умереть, можно жениться. За пятьдесят семь секунд можно много чего сделать.
Скажем, перевернуть карту, узнать, сколько очков выпадет на игральных костях.
С этого момента Фрэнк стал чемпионом азартных игр.
Он подставил свое тело струйкам душа. Повернув кран, он затаил дыхание — вода была ледяная. Все тело покрылось гусиной кожей. Холодный душ зимой, когда нет горячей воды, — сущее наказание, но если делаешь это по собственному желанию, все выглядит совершенно иначе. Он снова включил горячую воду и через несколько минут вышел из душа, завернувшись в махровую простыню.
— Ты ещё долго, Фрэнк?
Женский голос с типичными аристократическими интонациями. Леди Джейн Смит-Коннорс была необычной, богатой и нетерпеливой женщиной.
— Минутку, дорогая, — сказал Фрэнк, бросив полотенце на пол. Улыбаясь, он посмотрел на себя в зеркало. Деньги помогли ему избавиться от хромоты. Деньги сделали его богатым, позволили изысканно одеваться, изменить свои вкусы и даже акцент. Он продолжал оставаться падшим ангелом, но теперь его сломанные крылья блестели позолотой.
— Фрэнк!
— Иду!
Фрэнк стиснул зубы так, что стало больно. Стерва! Она стала жертвой его привлекательности и репутации. А теперь станет жертвой своего любопытства. Но спешить некуда.
Накинув шелковый халат, он побрызгал на себя дезодорантом. Теперь племенной бык готов к действиям.
Отодвинув занавеску на окошке ванной комнаты, он посмотрел в ночь. Далеко внизу мелькали огоньки автомобилей. Лондон — прекрасный город. Англия — прекрасная страна. Лондон привлекает игроков, ведь здесь не надо платить налоги с выигрыша. Так что игра идет по-крупному.
— Фрэнк!
Нетерпение. Недовольство. Надменность. Дама хочет, чтобы ею занялись.
Она была высокая и угловатая, словно школьница-переросток, которой больше всего подошла бы форма какого-нибудь престижного колледжа. Но первое впечатление всегда обманчиво. Многие поколения «браков в узком кругу» привели не только к распределению мяса на костях. Они стали причиной извращенного сознания и неутолимых желаний. С медицинской точки зрения, ее нельзя было считать нормальной, но людей ее класса никогда не называли «сумасшедшими». Их считали «эксцентричными». Никто не говорил, что они «невыносимы», а только «своеобразны». Никто не считал их жестокими, их называли «забавными».
Фрэнк протянул руки и надавил большими пальцами на глаза женщине. От невыносимой боли Смит-Коннорс выгнулась дугой. Фрэнк нажал сильнее, и женщина завизжала. Фрэнк считал секунды. Пятьдесят один, пятьдесят два…
Он отпустил женщину, чтобы нажать на кольцо.
— Фрэнк!
Он снова обнял ее. Его сердце билось от сознания, что он заставил ее страдать. Он чуть не лишил ее зрения. Фрэнк поцеловал ее и слегка прикусил губу зубами. Умелыми движениями он раздел женщину. Он укусил ее сильнее и заметил, как напряглось ее тело.
— Перестань! — резко сказала она. — Мне это не нравится!
Фрэнк тут же нажал на кольцо, одновременно выключив свет. Оказавшись в темноте, она высвободилась из его объятий.
— Мне не нравится заниматься этим без света. Разве ты такой же, как все? — недовольно произнесла она.
Оставалось еще двадцать секунд. Достаточно еще для одного эксперимента. Он провел руками вдоль ее тела, и она вздохнула от удовольствия.
Фрэнк нажал на кольцо.
— Фрэнк!
Он обнял ее, не пытаясь укусить. Одежды Смит-Коннорс упали на пол, и ее кожа заблестела при свете, как перламутровая. Фрэнк смотрел на нее, открыто восхищаясь красотой обнаженного тела, а затем провел по ее коже руками. Закрыв глаза, она впилась ногтями ему в спину.
— Скажи мне что-нибудь, — умоляюще произнесла она. — Скажи!
Фрэнк принялся считать секунды.
Позже, когда она, удовлетворенная, заснула, Фрэнк устало опустился в кресло, взяв сигарету. Он был доволен собой. Он был великолепным любовником. Он говорил и делал именно то, что ей хотелось, и в таком порядке, как ей хотелось. Но кроме того — самое главное — он не ждал, когда она об этом попросит. Фрэнк был идеальным исполнителем желаний женщины, эхом ее страсти. У него было время исследовать, экспериментировать и стирать ошибки. Так что вполне естественно, что он был идеальным любовником.
Повернув голову, Фрэнк взглянул на спящую женщину. Он воспринимал ее не как существо из плоти и крови, а как еще одну ступеньку к вершине. Он уже проделал немалый путь, но был намерен шагать до конца.
Женщина вздохнула, открыла глаза и посмотрела на Фрэнка.
— Фрэнк! Дорогой!
Фрэнк сказал ей то, что ей хотелось услышать.
Она снова вздохнула.
— Увидимся вечером?
— Нет.
— Фрэнк! — ревниво воскликнула она. — Почему? Ты ведь говорил…
— Я помню, что я сказал, и исполню свое обещание, — перебил он. — Но мне нужно в Нью-Йорк. Деловая поездка, — добавил он. — В конце концов, мне надо зарабатывать на жизнь.
Она проглотила наживку.
— Не беспокойся насчет этого. Я поговорю с папой…
Фрэнк поцеловал ее.
— Мне все равно надо в Нью-Йорк. — Под простынёй его руки сделали то, что ей хотелось. — И когда вернусь…
— Я разведусь, и мы поженимся.
У нее вся жизнь словно праздник, подумал Фрэнк. За окном занимался новый день.