Красота в темноте (ЛП)

— Я разговариваю с собаками, — говорю я с улыбкой, но моя попытка поднять настроение не увенчивается успехом.
— Пожалуйста, — умоляет она. — Ради меня.
Я хмурюсь. Я бы отдала свою жизнь за свою сестру, мне не хочется ее подводить, но от одной мысли, что я отправляюсь на вечеринку, начинаю вздрагивать.
— Я только испорчу всем праздник, — говорю я ей.
Это неправильное решение, мне не стоило ей этого говорить. Она тут же выпрямляется, и в ее глазах появляется твердая решимость. Я старше ее, но глядя на нас, никто и не подумает, что она младше. Она кажется намного уверенее и более властной.
— Нет, не испортишь, — твердо заявляет она. — Ты все время будешь рядом со мной. Гай и я будем все время заботиться о тебе.
Я сглатываю комок, поднимающийся в горле.
— Ой, Лена. Это Рождественский сочельник. Ты не должна в такой день обо мне все время беспокоиться. Ты должна пойти на вечеринку и весело провести время с Гаем. — Я радостно улыбаюсь. — Я останусь здесь и позабочусь об Ирине. Присмотрю, чтобы она не слишком проказничала.
Моя сестра скрещивает руки на груди. О, Боже! Я ненавижу, когда она так делает. Это значит, что если она что-то решила, то добьется своего обязательно.
— Спасибо. Это очень мило с твоей стороны, но за Ириной будет присматривать няня.
— Конечно, но ей больше нравится, когда за ней присматриваю я.
— Ирина ляжет спать в восемь тридцать. Ты оденешь свое новое красное платье и пойдешь со мной, — безапелляционно заявляет она.
— Я не могу надеть красное платье. Это и так ясно.
— Хорошо. Надень черное бархатное. Ты выглядишь в нем сногсшибательно.
Она реально приперла меня к стенке, я судорожно пытаюсь найти другие отговорки.
— Я даже не знаю людей, которые устраивают эту вечеринку.
Она чувствует свою победу и ухмыляется.
— Баррингтонов? Ты их полюбишь. Ну, по крайней мере, ты точно влюбишься в Лану. Ее муж Блейк, немного сдержанный и его трудно понять, но под неприступным имиджем, у него скрывается золотое сердце. — Ее глаза загораются. — Кроме того, если мы успеем к началу, ты сможешь познакомиться с их детьми. Они великолепны. Мальчик такой красивый, что тебе захочется положить его между двумя ломтиками хлеба и съесть.
Я улыбаюсь. Она специально рассказывает мне о детях, так как знает, что дети для меня — единственные, с кем я могу спокойно знакомиться и общаться.
— Как его зовут?
— Сораб.
— Какое необычное имя.
— Да. По-видимому, это старое персидское имя. Его мать на четверть персиянка.
— А похоже на русское.
Она широко улыбается.
— Немного. Итак, ты идешь?
— Хорошо, но я не хочу долго там оставаться. Может, водитель пораньше сможет отвезти меня домой.
Она решительно качает головой.
— Гай и я не планируем на долго задерживаться. Ты поедешь с нами и вернешься тоже с нами.
Я нехотя киваю.
— Ладно.
Она встает, и потянув меня вверх, начинает кружиться со мной, мы привыкли так делать еще с тех пор, когда были детьми и жили в маленьком деревянном доме на опушке леса в России.
— Спасибо тебе, моя дорогая сестра, — говорит она и целует меня в щеку. — Ты единственная семья, которая у меня осталась, и я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива, — автоматически отвечаю я, но по правде говоря, я не знаю, что такое счастье.
Когда мы были молодыми, мы часто впадали в ужас от нашего отца. После того, как он продал меня тем людям, я перестала быть человеком, я превратилась в кусок мяса с именем. «Разведи свои ноги, София. Шире, София. Еще шире, София». Я стала ненавидеть свое имя. Я содрогаюсь от болезненных воспоминаний.
Моя сестра берет мое лицо в ладони.
— Однажды… — шепотом говорит она с надеждой и замолкает.
  
2
 
София
 
Так случилось, что раньше выехать нам не удалось, и в Лондон мы прибываем в полдесятого вечера. Мы идем по черно-белой каменной дорожке, ведущей к дверям большого белого дома.
Хлопья снега вихрем летят с черного неба, падая мне на нос и щеки. Мой желудок превратился в тугой узел, ладошки стали липкие от пота. Я нервно вытираю их о кремовое пальто. Мы останавливаемся у входной двери, Лена поворачивает ко мне голову.
— Ты в порядке?
Я с трудом киваю.
— Просто расслабься. Здесь собралась небольшая компания, все очень хорошие люди. Мы выпьем парочку коктейлей, а потом уйдем. Будет весело, вот увидишь!
Я опять киваю.
Гай дотрагивается до моей руки, и я невидящим взором, поворачиваюсь к нему. Я люблю Гая, почти так же сильно, как и свою сестру. Мне кажется, я полюбила его с того самого момента, когда впервые увидела. Он самый добрый человек на свете.
Я никогда не смогу вернуть ему долг за то, что он сделал для меня. До сегодняшнего дня только Гай имеет представление, кем я была, когда он нашел меня в этом богом забытом притоне. Вы даже не можете себе представить до какой степени я опустилась и деградировала. Меня неоднократно насиловали, избивали, сажали в тюрьму, силой заставляли заниматься сексом с таким количеством мужчин, что я забывала самую себя. Я была настолько изнасилована душевно и физически, что едва ли походила на человека. Я все время съеживалась от страха. Моей волей стал Валдислав. Если он приказывал мне что-то сделать, я была обязана выполнить его приказ независимо от того, насколько это казалось развратным или отвратительным.
Я тупо уставилась на Гая, когда он сказал Валдиславу, что хотел купить меня не на ночь или неделю, а на совсем забрать меня отсюда. Я заметила, что Гай понравился Валдиславу, он был просто в восторге от него. Но я тут же заметила, что Гай был совершенно другим. Он излучал силу и уверенность огромного богатства.
Валдислав хмыкнул.
— Я готов сделать тебе одолжение. Она лентяйничает. Выбери другую девушку.
— Я не хочу другую. Она единственная, кого я хочу, — ответил Гай.
Мужчины вперились взглядом друг в друга, Валдислав нахмурился. Он хотел продать кого-нибудь богатому человеку, но он не хотел меня отпускать. Несмотря на то, что у него был целый гарем женщин, и большинство из них гораздо лучше выглядели, все равно его любимицей оставалась я. Независимо от того, со сколькими женщинами он спал, этот садист всегда возвращался ко мне, чтобы еще помучить. Он испытывал величайшее удовольствие, заставляя меня подчиняться своим больным желаниям.
— Нет, она не продается, — ответил Валдислав, сверкая глазами. — Она моя.
Однако Гай выложил на стол такое количество денег, Валдислав никогда не видел столько денег, на которые смог бы рассчитывать за свою жизнь, поэтому он просто не мог отказаться. Все равно я была всего лишь куском мяса. Гай подошел ко мне. Пока он торговался с Валдиславом, его глаза ничего не выражали, я была просто в ужасе от нового владельца, но склонив ко мне голову, он прошептал: «Я отвезу тебя к Лене».
Шок был настолько невероятным. Я не могла предположить. Я даже не смела мечтать о таком. У меня подкосились ноги, и мир почернел перед глазами. Позже я узнала, что он отнес меня к машине, поджидающей снаружи, на руках.
Когда я проснулась, то обратила внимание на красивую комнату. Гай сидел на стуле рядом с моей кроватью.
— Где Лена? — шепотом спросила я.
— Ты не готова встретиться с ней. В первую очередь тебя следует подлечить. Затем ты сможешь с ней встретиться.
Я подпрыгнула на кровати, ринувшись к нему со слезами на глазах, пытаясь ударить его. Я была уверена, что он обманул меня.
— Где она?
— Она в Лондоне.
Он, кажется, не врал.
— Она знает, что я здесь?
— Пока нет.
— Почему она не знает?
— Потому что я люблю ее и не хочу разбить ей сердце, позволив увидеть тебя в таком состоянии.
Я ошарашенно уставилась на него. Какой замечательный человек. Он желал избавить мою сестру от страданий. И вдруг мне так стало стыдно за себя. Лена была настолько чистой. Я же… Я зажмурилась.