Красота в темноте (ЛП)

Интересно, что с ней не так, но я абсолютно ничего не могу поделать, только дожидаться своего следующего урока с надеждой, что она появится. А пока моя жизнь — огромная чаша самой красной, спелой, сладкой вишни. Постоянная еда, смех, радость и секс. Боже мой, секс.
Даже несмотря на то, что на мне еще имеются повязки, они не останавливают Джека. Единственная поза, которую мы не пытаемся освоить, когда я лежу на спине, а в остальном нет предела его творчеству. Я очень часто сижу с разведенными ногами. На кровати, столах, стульях и на конце ванны. О, и иногда он заставляет меня подняться и положить ногу ему на плечо, пока он сам себе помогает. Как я уже сказала, мы ограничены только его творчеством.
Обычно Лена прибывает к десяти утра и остается, пока не приходит время уезжать домой. Мы беседуем, читаем, играем с Ириной, ходим на небольшие прогулки. Поэтому время пробегает быстро, и наступает четверг. Мне удается убедить Джека и Лену, что я чувствую себя достаточно хорошо и в состоянии вести уроки по музыке, но меня больше заботят не мои музыкальные уроки, сколько волнует Лори.
Меня не покидает чувство, что я должна с ней увидеться. После стольких лет в борделе, моя интуиция отточена на такие вещи. Я просто чувствую, что что-то не так. Я чувствую это всем своим нутром. Поэтому, когда мы приезжаем в центр, я поджидаю ее в своем классе. Все девочки приезжают вовремя, Лори по-прежнему нет. С разочарованием я начинаю занятия без нее. Когда мы уже почти заканчиваем, она появляется в дверях. Она тяжело дышит, видно бежала, и глаза полны ужаса.
— В чем дело? — спрашиваю я, поднимаясь с табурета у рояля.
Она бросается ко мне и моментально выпаливает:
— Пожалуйста, помоги мне, София. Моя мать очень больна. Боюсь, она может умереть.
Я беру ее за руку.
— Отведите меня к ней. — Она тянет меня к двери. Я знаю, что мне нельзя бежать, швы натягиваются на спине, но ничего не могу поделать. Я понимаю, что ситуация чрезвычайная. Мы бежим по коридору, открываем дверь, ведущую к стойке регистрации. Джек с Леной поджидают нас там.
— Ого, ого, ого, — предостерегает Джек, поднимая руки, как бы показывая мне, что не следует этого делать.
— С матерью Лори совсем плохо. Мы должны помочь ей, — говорю я им.
Он поднимает руки.
— Сначала просто успокойтесь вы обе. — Он переводит взгляд на Лори. — Что случилось?
— Мама болеет две недели, но сейчас ей стало хуже.
— Не волнуйся, Лори. Мы поможем твоей маме. — Он смотрит на меня. — Я пойду. Оставайся с сестрой.
Я тут же чувствую, как Лори сжимает мне руку. Я опускаю на нее глаза, она умоляет меня своим взглядом.
Я перевожу взгляд на Джека.
— Я тоже пойду.
— Не надо.
— Пожалуйста, — умоляюще произношу я.
— Хорошо, — говорит он. — Но ничего не будешь делать.
— Роберт отвезет вас. И если вам придется отвезти ее мать в больницу, Роберт сможет помочь перенести ее и высадит вас прямо у входа неотложной скорой помощи. Вам не нужно будет парковаться.
— Хорошее решение, Лена. Спасибо, — отвечает Джек.
Мы быстро идем к машине и подъезжаем к ее дому. Она живет в одной из четырех высотных башен за зданием центра. Мы входим в разрисованный граффити подъезд, замечаем Эндрю, мальчика, который приходит к нам в центр, у железной двери. Он улыбается нам как-то растерянно.
Интересно почему, но потом я замечаю более старших ребят рядом с ним. Я могу сразу сказать, что они маленькие дилеры, поставляющие наркотики. Я узнаю эти бегающие глазки за милю. Много лет я наблюдала, как они шляются по борделям.
Мне становится грустно из-за Эндрю, который бродит с толпой таких ребят, это всего лишь вопрос времени, когда он станет одним из них. Мне нравится Эндрю. Он умный и милый мальчик. Джек тоже заметил его, потому что он хмурится, когда нажимает кнопку лифта.
— Твоя квартира тоже в этом доме? — спрашивает Джек, пока мы ждем лифт.
— Шестьдесят четыре, — говорит он, двери лифта открываются.
Джек кивает, и мы спешно заходим внутрь. Внутри лифта пахнет мочой. Мы выходим на четвертом этаже. Лори ведет нас к зеленой двери по коридору. Она открывает дверь ключом. Вонь бьет в нос, вызывая рвотный рефлекс.
— Сюда, — говорит она, и ведет нас в холодную спальню, окна закрыты занавесками. Бледная женщина лежит на кровати.
— Мама. Я привела кое-кого, чтобы тебе помочь, — рыдает Лори.
Ее мать настолько слаба, что едва может открыть глаза. Она дышит с трудом.
— Лори, — немощно стонет она, потом начинает что-то говорить на незнакомом мне языке.
— Мама, они не скажут папе. Я знаю их. Они — хорошие люди, — говорит Лори.
Джек проходит вперед.
— Твоя мать может говорить по-английски? — спрашивает он Лори.
— Немного.
— Расскажи мне ее симптомы. Что с ней?
— У нее температура и боль в желудке, и она все время чувствует себя очень усталой. И она не может есть.
— Сколько уже времени?
— Две недели, но ей становится только хуже.
Джек передвигает одеяло. Он поднимает ее ночнушку вверх, открывая живот. Дотрагивается до нижней части живота поближе к пупку, она стонет. Он нажимает на область справа, и она кричит от боли.
Он поднимает голову на Лори.
— Лори, иди и вызови лифт. Затем попроси Роберта подогнать машину, как можно ближе к подъезду.
— Что случилось с мамой? — Спрашивает она испуганно.
— Сейчас нет времени все объяснять. Шевелись и делай то, что я сказал. Поговорим позже.
С рыданиями Лори выбегает из квартиры.
Он оборачивает мать Лори в одеяло и подсовывает руки ей под голову и колени.
— Открой входную дверь и держи двери лифта открытыми, чтобы я смог зайти, София, — говорит он, поднимая ее вверх.
Я быстро выполняю его приказания. Лифт быстро поднимается, и я ставлю между дверьми стул, чтобы они не закрылись. Он выбивает стул, как только подходит ко мне.
Мать Лори что-то бессвязно бормочет.
Я вхожу в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.
— Что с ней? — Спрашиваю я, как только двери закрываются.
— Думаю, у нее лопнул аппендикс.
Я в шоке пялюсь на него. Я слышала о людях, которые умирают от разрыва аппендикса. Двери со скрипом открываются, и я иду вперед, удерживая входную дверь. Эндрю по-прежнему находится здесь, поэтому подбегает к нам.
— Помочь, Джек? — спрашивает он.
— Спасибо, Эндрю. Вот так.
Осторожно Джек кладет женщину на заднее сиденье. Затем он просит Роберта выйти из машины, Лори сесть вместе с матерью, чтобы держать ее голову на коленях, потому что для нее поездка будет не легкой. А потом говорит мне сесть рядом с водителем.
Сам он садится на место водителя и заводит машину.
  
33
 
София
 
— Что с моей мамой? — испуганно спрашивает Лори.
— Похоже, у нее разорвался аппендикс, но хорошая новость в том, что мы вовремя поспели. После того, как ей удалят его, она будет чувствовать себя лучше.
Как и предсказывал Джек, поездка была очень тяжелой для матери Лори. Движение автомобиля вызывает гримасу боли у нее на лице, и каждый крохотный бугорок заставляет кричать от боли. Я ничего не могу с этим поделать.
Как только мы оказываемся в больнице, мать Лори сразу же увозят. Пока мы с Лори сидим в приемной, Джек уходит с ней, чтобы оказать какую-то помощь. Он возвращается и говорит нам, что ей срочно будут делать операцию.
Потом он отводит меня в сторону и говорит, что ее аппендикс начал гноиться.
— Аппендикс и гной были удалены, и все вычистили и продезинфицировали. К счастью, другие органы не были затронуты, особенно кишечник. Ей предстоит пройти курс убойных антибиотиков, чтобы окончательно ликвидировать инфекцию.
— Она справится? — с ужасом шепотом спрашиваю я.
Он кивает.
— Я думаю, что да.
Мне кажется, что мать Лори увезли уже целую вечность назад. Наконец, ее переводят в палату. Операция прошла успешно, но ей придется остаться в больнице на некоторое время.