Инкогнито

Он кивает на прощание и уходит. А мне остается размышлять о том, что везение - штука довольно капризная. Потому что именно в этот момент двое из оставшихся на арене игроков, очевидно, сговорившись, устраивают Счастливчику Гарри настоящую трепку. Они оставляют любимца публики стоящим на четвереньках посреди поля и после короткой передышки принимаются дубасить друг друга, поскольку сектор для победителя все-таки один. Публика неистовствует. Но все честно, по правилам. По правилам игры на Территории. 
Глава двенадцатая. Пропуск в рай 
Вытянутые, припухшие в суставах, напоминающие когти хищной птицы пальцы втискивали крохотное, судорожно извивающееся существо под ремешки на ложе миниатюрной копии гильотины. Существо с механической заученностью издавало резкие дребезжащие звуки. 
Альбинос был настолько поглощен привычным занятием, что не сразу заметил вошедшего Стррна. 
- А, это вы, - бросил он мимолетный взгляд на бледное, напряженное лицо гостя.- Вот, полюбуйтесь, новый экземпляр коллекции. С помощью такого нехитрого приспособления наших далеких предков отправляли на тот свет. Наивное и трогательное устройство. Но по мне - чересчур гуманное. Ну, да,задумчиво пожевал губами блондин,- жертва даже не успевает вскрикнуть: раз - и голову напрочь. Вы никогда не задумывались, Сторн, какое непростое искусство - заставить человека страдать? Истово, по-настоящему. Начав с какого-то пустячка, стандартных покалываний под ногтями, постепенно добираться до самых уязвимых и болезненных мест. Не давая меркнуть сознанию, заставлять ощутить каждым нервом, каждой клеточкой тела нестерпимое огненное дыхание смерти. Провести по всем кругам ада - до последней черты, до безумия. 
Глаза его расширились, в них появился вдохновенный блеск: 
- Я бы использовал гильотину так: сперва отсекал конечности, затем, чтобы вселить ужас в приговоренного... 
- Замолкните! - не выдержал Сторн.- Глаух был прав: вы настоящий садист. 
Розоватые, с поволокой глаза потускнели. 
- Беседовали с другом,- констатировал альбинос. 
- Почему вы скрыли, что пытаете его людей? - крикнул Сторн. 
Блондин равнодушно сплел длинные пальцы: 
- Значит, так нужно. Не суйте нос в дела выше своего разумения. Петер - это мое дело, ясно? И не надо скрежетать зубами так, будто воплощаете правосудие на этой части Территории. Для подобной роли у Макса Сторна довольно-таки неподходящее прошлое. Не лишенное некоторых специфических заблуждений,- заключил он с затаенной угрозой. 
- Главное мое заблуждение - то, что связался с вами,- резко бросил Сторн.- Из-за вас я потерял Глауха. 
- Подумаешь, Глаух,- процедил альбинос.- Взамен эфемерной дружбы вы приобрели нечто более материальное. Однако не воображайте, что мое терпение беспредельно. Рано или поздно надоест укрощать вас, как строптивого коня, рвущегося из упряжки. Смею напомнить: солидные гонорары вы получаете не за истерики, которые устраиваете с завидным постоянством. 
- Подите к черту с вашими гонорарами! - выдохнул Сторн. 
Альбинос обиженно вскинул острый подбородок, рука его дернулась к бедру. 
Это движение не ускользнуло от собеседника, губы Сторна переломились в презрительной гримасе. 
- Можешь стрелять,- с ненавистью прошептал он.- Давай, пали, если хочешь, чтобы кто-то поупражнялся с тобой, как с этой игрушкой,- кивнул он на все еще дергавшегося человечка.- Садистов в мегалополисе хватает. А Макс Сторн с его супермозгом - один. И он очень нужен, потому вы и возитесь с ним, и платите бешеные деньги, и закрываете глаза на скверный характер... Да только в отличие от тех, кого конструирует, он не робот. Я желаю, имею право знать: во имя чего все это? Ради какой конечной цели? Ты сведешь меня с шефом. Главным шефом,- уточнил Сторн.- И я задам ему эти вопросы. А там посмотрим... 
Сторн выдержал горящий злобой взгляд. 
- Таково мое условие, я и пальцем не пошевелю, пока его не выполнят. Можешь переломать мне кости, как Петеру, но от своего я не отступлюсь. 
Он круто повернулся и вышел из комнаты. 
Сузившиеся розоватые глаза с бессильной яростью глядели конструктору вслед. 
Утром над виллой Сторна появился гравилет. Выскочившие оттуда дюжие парни обменялись на ходу короткими репликами с почтительно расступившейся охраной, ворвались внутрь, без лишних слов подхватили конструктора под руки и втолкнули в просторное чрево машины. Возмущенная реплика была готова сорваться с губ разгневанного столь бесцеремонным обращением Сторна, но тут один из безмолвных стражей вскинул руку, струя бесцветного газа ударила в лицо пленника. На мгновение Сторну показалось, что воздух стал невыносимо густым и терпким, а потом перед глазами рассыпались ослепительные брызги, и он погрузился во тьму. 
...Очнувшись, Сторн с изумлением огляделся. Казалось, гравилет перенес его на несколько столетий назад. Мрачноватые просторные покои древнего замка окружали конструктора, съежившегося в углу огромного деревянного кресла с высокой резной спинкой. Темные панели мореного дуба доходили почти до самых сводов, выше бугрились неотшлифованные глыбы гранита. В узких нишах пылали факелы, распространяя резкий смолистый запах. Переменчивые блики плясали на тусклом металле старинного оружия, украшавшего стены. 
Едва слышный шорох заставил Сторна повернуть голову. Из-за раздвинувшихся створок тяжелых дверей показался край сплюснутого металлического шара. Шар неторопливо выплыл в зал, описал широкую дугу, словно присматриваясь к гостю, поднялся и, слегка покачиваясь, повис в темном углу под сводами. 
Сторн узнал аппарат. Это была одна из последних, наиболее совершенных его конструкций, почти идеальный, надежный истребитель всего живого. Среди мрачных, казавшихся древними стен он выглядел чужеродно и нелепо, как панель компьютера, случайно затесавшаяся среди музейных экспонатов средневековья. 
- Любуетесь своим творением? 
Низкий слегка насмешливый голос, прозвучавший неестественно гулко в каменных стенах, заставил Сторна вздрогнуть. Он увидел высокого седовласого человека. Характерный изгиб тонких, плотно сжатых губ и круто очерченный выдающийся вперед подбородок придавали его лицу выражение упрямой, ни с чем не считающейся силы. Это лицо могло показаться привлекательным, если бы не светлая странная искра, остро вспыхивающая время от времени в стеклянной глубине упрятанных под тяжело нависавшими надбровными дугами глаз. 
Седовласый смотрел на Сторна с тем сдержанным отстраненным любопытством, с каким опытный коллекционер разглядывает занимательный, но не слишком ценный экземпляр очередной бабочки, пришпиленной ко дну коробки. Под тяжелой, давящей беспощадностью этого взгляда Сторн почувствовал желание сжаться в комок. 
- Мне сообщили, что вы настаивали на встрече,- небрежно проронил седовласый, опускаясь в кресло напротив.- Что ж, у меня есть несколько минут. Старайтесь не повышать голос и не делать слишком резких движений,предупредил он.- Эта модель,- бросил короткий взгляд вверх,- сориентирована на мою защиту. 
- Я хочу знать, во имя чего работаю,- сказал Сторн, заставляя себя смотреть в колючие зрачки собеседника. 
- Запоздалое любопытство,- заметил с иронией седовласый.- Когда мои люди предложили Максу Сторну внушительный гонорар за создание некой конструкции с вполне отчетливыми параметрами, он воздержался от уточняющих вопросов. 
- В контракте речь шла всего лишь о системах охраны объектов особой важности,- возразил конструктор. 
- Бросьте, Сторн! - отозвался седовласый.- Ребенку ясно, что под этим подразумевалось. Охранные системы не принято оснащать запрещенными видами оружия. А оружие во все времена служило лишь одной цели. Вот вам и ответ.Он бросил испытывающий взгляд на собеседника, прежде чем произнести: - Мы накануне войны, Сторн. Большой войны. 
- Значит, это правда,- прошептал едва слышно Сторн.- Я один буду расплачиваться за всех... 
Человек в кресле напротив глядел на него все с тем же выражением отстраненного любопытства в глубоко посаженных, по-змеиному немигающих глазах.