Инкогнито

Люди, которые неторопливо расхаживают по комнате, задавая свои вопросы Крамеру, изредка - мне,- сыщики. Это древнее слово из лексикона отца, мне оно больше по душе, нежели как-то по-казенному звучащее "инспектор СБЦ". Слово "сыщик", ассоциирующееся с глухим клацанием затвора старинного оружия, которое теперь увидишь разве что в музее, отдает потом целых поколений, оно будто вобрало в себя изматывающую душу монотонность неприметной будничной работы, без которой в нашей, увы, не всеми и не всегда уважаемой специальности не обойтись. 
Искать, следопытствовать - исконная основа моей профессии, она неизменна вот уже в течение многих веков, бурный прогресс цивилизации до неузнаваемости изменил ее облик, но не повлиял на суть. А суть, если коротко,- в том, чего самые хитроумные приборы не в состоянии сделать лучше человека. Суть - в умении думать, сопоставлять, из сотен фактов высекать путеводную искру. Никакому суперкомпьютеру такое не по силам: машина может лишь помочь двигаться, но не укажет путь. Никто не знает природы человека лучше, чем сам человек. И никто не отыщет рациональное зерно в запутанных лабиринтах человеческих отношений, не соединит в одно целое бессвязные, на первый взгляд, события быстрее и надежней, чем те, с кем беседуем мы с Крамером. 
У них разные должности и звания, но каждый из этой троицы - сыщик высшего класса. И это наводит на мысль, что на Интере произошло отнюдь не рядовое событие. Подобный "консилиум" в СБЦ по пустякам собирать не принято. 
Между тем, асы не спешат удовлетворить наше любопытство. Они расхаживают по огромному ковру, от которого исходит едва уловимый запах полевых цветов, больше слушают, изредка переговариваются, как бы размышляя вслух. Со стороны все это похоже не на анализ опасной ситуации, а неспешную беседу в семейном кругу. 
- Меня спасла случайность, - продолжает Крамер.- Эта штука метила в скафандр, не предполагая, что в нем уже никого нет. 
Адмирал внимательно слушает Крамера, задумчиво поглаживая тыльной стороной ладони тяжелый подбородок. Затем его взгляд скользит по лицам расположившихся рядом мужчин. Один из них, невысокого роста, коренастый, с живыми проницательными глазами, вскидывает голову: 
- Полагаю, вас, Теодор, спасло стечение обстоятельств, - уточняет он. - Первое - скафандр. Второе - вы, к счастью, попали не в складское помещение, а музей. Экспонаты сработали в качестве отвлекающих факторов и этот... - коренастый на мгновение запинается,- ваш преследователь потерял драгоценные секунды. Третье - патрульный корабль СБЦ оказался поблизости, а его пилот быстро оценил обстановку. 
Вам повезло, по-настоящему повезло, Крамер,- повторяет он. - Ступив на Интер, вы пустились наперегонки со смертью. Может быть, кто-то был заинтересован в вашей гибели? 
Крамер пожимает плечами: 
- У меня нет врагов. Во всяком случае, так я считал до сих пор... 
Мне хочется кое-что заметить по этому поводу, но еще один участник беседы - худощавый, с вытянутым смуглым лицом и немного раскосыми глазами, произносит фразу, что вертелась на кончике моего языка: 
- Откуда возьмутся враги у человека, который годами не покидает глубокого космоса? К тому же, не стоит забывать, что Крамер оказался на Интере только из-за аварии ускорителя. Такое предвидеть невозможно. 
- Согласен, Ли, - говорит адмирал. - Не уверен, стоит ли вообще исходить из того, что наш таинственный убийца поджидал кого-то... 
- Но и отбрасывать такую версию не следует, - замечает коренастый. 
Не отвечая, адмирал делает несколько неторопливых шагов по ковру, затем - почти незаметное движение ладонью, и посреди комнаты возникает легкое голубоватое сияние. Постепенно оно обретает четкие контуры планеты, закованной в панцирь из металла и монолитона. 
- Интер - это прежде всего полигон, - глухо, словно адресуя слова самому себе, произносит адмирал.- Идеальный полигон для испытания новых видов энергии... 
- Или систем оружия,- добавляет Ли. 
- Вот именно. На Земле слишком много любопытных глаз, чтобы кто-то мог себе позволить эксперименты с запрещенными почти столетие тому системами. А на Интере только роботы - мертвый сезон. 
- Значит, я оказался нежелательным свидетелем? - интересуется Крамер. 
- Не исключено. Мы выясним это,- спокойно обещает адмирал, обязательно выясним. Благодарю вас, вы свободны. 
- У меня есть просьба, адмирал.- Теодор бросает взгляд в мою сторону:Если бы не капитан Градов, мы бы не беседовали сегодня с вами. 
- Считаете, капитан-инспектор заслуживает поощрения? - улыбается адмирал.- Ведь он просто выполнял свой долг. 
- Долг можно выполнять по-разному,- возражает Крамер.- Он спас мне жизнь. 
- Видите ли, меня могут обвинить в использовании служебного положения,- отзывается адмирал.- Капитан-инспектор Градов - мой сын. 
Некоторое время Теодор Крамер занимается тем, что сравнивает наши с адмиралом лица. Потом, очевидно, удовлетворенный сравнением, улыбается впервые за весь разговор. Он сдержанно прощается и уходит. Я намерен последовать его примеру, но у самого выхода получаю неожиданный приказ остаться. Очевидно, он объясняется чисто педагогическими мотивами: анализ реальной ситуации опытнейшими криминалистами - настоящая школа для молодых сотрудников СБЦ. 
Отец опускает ладони на мягко светящуюся копию Интера: 
- Джеймс, кто пользовался полигоном в последние месяцы? 
- Вы имеете в виду, конечно, гостей с Территории? - откликается коренастый. 
- Да, их в первую очередь. 
- Больше десятка разных компаний. В том числе,- Джеймс делает паузу,одна похоронная. 
- А эти что забыли на Интере? - вскидывает брови Ли. 
- Они намерены применить какой-то особый способ массовой кремации,поясняет Джеймс.- С помощью раскаленного газа. 
Ли хмыкает и начинает сосредоточенно разглядывать что-то у себя под ногами. Похоронщики на Интере - в иной ситуации такое показалось бы забавным. Но только не в этой, поскольку именно погребальная компания могла доставить на планету необычный груз. Впрочем, не исключено, что его доставили по частям разными кораблями и в разное время, а затем собрали в удобный момент. Трудно утверждать что-то наверняка, когда имеешь дело с Территорией. 
Официальное название Территории - Сообщество независимых мегалополисов3. В свое время независимые мегалополисы, разбросанные словно редкие оспины на теле Земли, доставляли уйму хлопот и Планетарному Совету, и нашим службам. Их политический статус не позволял сотрудникам Совета или СБЦ активно вмешиваться в события и мегалополисы душили экономические кризисы, терзала преступность, они не в состоянии были переварить проблемы, которые сами порождали. При этом мегалополисы не уставали выставлять себя в роли эдаких страдальцев, загнанных в угол превратностями судьбы, затравленных враждебностью окружающего мира. Их президенты пользовались малейшей возможностью поднять шумиху по поводу якобы ущемленных прав свободного предпринимательства, ограничения передвижений в космосе и прочего, изощряясь друг перед другом в требованиях все более абсурдных привилегий. Такого рода претензии росли, как снежный ком. К скандальной репутации мегалополисов стали уже привыкать, как к неизбежному злу, пока не возникло решение, устраивающее всех: соединить большинство независимых мегалополисов, тем самым предоставив им возможность координировать политику и сообща бороться с трудностями. 
Это был исторически оправданный шаг. Планетарный Совет как бы предлагал всем, кто не желал расстаться с иллюзиями прошлого: пожалуйста, объединяйтесь, доказывайте свое право на существование. 
Мегалополисы воспользовались этим шансом. Им выделили значительную часть одного из континентов. Так возникла Территория. 
Прошли годы, и выяснилось, что Сообщество независимых мегалополисов не в состоянии справиться с традиционными проблемами, которые как бы умножились на масштабы страны. 
Когда в Территории поняли, что объединение - это не путь к возрождению, а скорее ускоритель неизбежной агонии, что Сообщество исторически обречено, здесь стали лихорадочно искать выход.