Неверная, или Готовая вас полюбить

– Ты что несешь?
– Ничего лишнего. Просто одна отдыхающая спросила меня, можешь ли ты кинуть за ночь две палки или только одну. Я сказала, что ты способен на три. Так что, теперь весь пляж знает, что ты в авторитете. И мне все завидуют.
– Что???
– Егорушка, почему ты сегодня столько чтокаешь? У меня отдыхающие начинают интересоваться, сколько раз за ночь ты можешь удовлетворить женщину.
– А зачем они это спрашивают?
– Они решили сделать тебя секс-символом нашего отеля.
– А почему именно меня? – удивился Егор.
– Потому, что ты похож на кобелька, вернее, на породистого бывалого кобеля.
– Что???
– Люди думали, что ты мой отец. А теперь узнали, что ты любовник, и сразу заинтересовались твоими половыми возможностями. Да ты не переживай, я тебя похвалила и сказала, что у тебя всегда на двенадцать стоит. Видишь, как весь пляж, затаив дыхание, смотрит на твои плавки.
Бабулька на полотенце захихикала, а красный, как рак, Егор пошел обратно к морю. «Хорошо, если топиться», – подумала я и легла на лежак.
  
Глава 7
 
Егор вылез из воды, когда на пляже уже почти никого не осталось, и работники пляжа убирали накопившийся за день мусор. Я отчетливо понимала, чего мне могут стоить мои злобные насмешки, и от греха подальше ушла в пляжный бар. Сев за барную стойку, я заказала коктейль и начала тихонько потягивать его из трубочки, наблюдая за тем, как Егор натягивает свои шорты и майку, не спуская с меня глаз. Он тоже зашел в бар и сел рядом. В баре никого не было, кроме нас и двух официантов, которые убирали со столов.
– Если ты тронешь меня хоть пальцем, я закричу и попрошу помощи у официантов. Они тут же вызовут полицию, – сразу предупредила я Егора, как только он оказался рядом со мной.
– Вообще-то, за такие вещи убивают.
– Тебе все равно нечем.
– Тогда душат.
– Может быть, не стоит? У тебя все-таки день рождения?
– Считай, что ты мне его испортила.
– А вообще-то, кто-то предлагал мне сходить в ресторан.
– Тебе повезло, что на пляже еще есть люди. У меня дикое желание закопать тебя в песок.
– Твое предложение сходить в ресторан остается в силе? – упорно переводила я разговор на другую тему.
Вместо ответа Егор взял меня за руку и с силой ее сжал.
– Мне больно.
– Знай, что это был первый и последний раз, когда я закрыл глаза на твои выходки. Мое предложение пойти в ресторан остается в силе. Пошли переоденемся и приведем себя в порядок.
– Я с тобой в номер не пойду.
– Что значит не пойду?
– Я боюсь.
– А сделать меня посмешищем пляжа ты не боялась?
– Просто у меня хорошее чувство юмора.
– А мне показалось, что у тебя вместо мозгов помойка.
– Я не пойду с тобой в номер, – заявила я.
– Почему?
– По тебе видно, что тебе на женщину руку поднять – раз плюнуть.
– Я тебя пальцем не трону, – пообещал Егор.
– Я тебе не верю.
– Сказал не трону, значит, не трону. Но только до первой выходки. Бить не буду. Сразу похороню.
Егор действительно вел себя в номере вполне прилично и не стал меня наказывать за то, что я выставила его на посмешище. Он пребывал в хорошем расположении духа и постоянно бурчал себе под нос, что сегодня у него день рождения. Видимо, только это меня и спасло.
Через час мы уже сидели в довольно симпатичном ресторанчике, оформленном в арабском стиле, и листали меню. Я сказала, что хочу сходить в туалет, а сама зашла на кухню и попросила официанта вынести к концу вечера торт со свечами и спеть его вместе с официантами по-арабски: «Поздравляем с днем рождения». Затем я вернулась за столик и посмотрела на скучающего Егора.
– Какой торжественный ужин без вина? – спросил он.
– Никакой, – не могла я не согласиться.
– Какое вино будем заказывать? – поинтересовался у меня Егор, держа в руках винную карту.
– Какое хочешь.
– Давай закажем красное MAGON. Это вино считается лучшим в Тунисе.
– Тогда его обязательно надо попробовать.
– Вообще здесь очень самобытная кухня. Многие тунисцы любят есть руками. Они считают, что так вкуснее и полезнее. Даже соусы они ловко подчищают кусочками хлеба. А вообще здесь почти в каждое блюдо добавляют тунца. Для тунисцев это мясо, а не рыба.
Мы заказали тунисский салат, «пальчики Фатимы», тажин – яйца, помидоры и специи, запеченные в тесте, брошет – мини-шашлык из крохотных кусочков курицы на деревянной палочке, приготовленный на гриле, шеврет – креветки под острым соусом и прославленный кускус. Егор уверял меня, что так, как готовят это блюдо тунисцы, больше не готовят нигде на Востоке.
Когда официант разлил вино по бокалам, я подняла свой бокал и улыбнулась Егору.
– Ну что, за твои пятьдесят?
– За мои пятьдесят, – чокнулся со мной Егор и принялся потягивать вино.
– Возраст не проблема. Молодость должна быть во взгляде и в душе.
– В душе мне всегда восемнадцать.
– И это правильно.
За соседним столиком сидела та самая бабулька с пляжа, которой я представилась как любовница Егора. Она ужинала вместе с пожилой француженкой, косилась в нашу сторону и что-то рассказывала своей знакомой на французском языке. Та не сводила с Егора восхищенных глаз.
– Егор, а у тебя есть семья? Твои родные тебя поздравили?
– У меня нет семьи.
– Почему так?
– Я в разводе уже много лет, – нехотя отвечал Егор. – Жена живет в Америке вместе с взрослым сыном. Они не поддерживают со мной отношения.
– Почему?
– Потому, что она вышла замуж во второй раз и ей это не нужно.
– А сыну тоже не нужно?
– Когда мы развелись, сын был совсем маленький. Он думает, что его отчим его настоящий отец. Зачем я буду лезть в чужую жизнь? Если жена так захотела, то пусть так и будет.
Егор замолчал и вновь сделал глоток.
– Послушай, не спрашивай меня об этом, – было заметно, что подобные разговоры его разд–ражали.
– Не буду. Ты мне уже все рассказал.
– Ничего я тебе не рассказывал. А просто сдуру ответил на твой вопрос.
– Хорошо, давай не будем о грустном. Ведь сегодня у тебя день рождения. Знаешь, а мне нравится этот праздник. Когда я жила с мамой, мы всегда пекли торт и жарили курицу с картошкой – было безумно вкусно. Больше всего я любила задувать свечи на торте. В этот момент я всегда ощущала себя необыкновенно счастливой…
– Ты одна в семье?
– Нет. У меня еще три младшие сестренки.
– Сколько?
– Три сестры.
– А что так много-то?
– Сколько есть – все наши.
– Прямо многодетная семья какая-то. Отец у тебя мастер клепать девчонок.
– Он умер несколько лет назад.
– Извини, я не знал.
– Ничего страшного. Он очень сильно пил. Сгорел от водки. Я понимаю, что грешно так говорить, но когда его не стало, мы хоть зажили нормально. Спокойно как-то. А то он как напьется, так выступает и всех по дому гоняет. А без него мы спать по ночам хорошо стали.
– А кто за тебя в институте-то платит, если твоей матери еще трех сестер кормить нужно?
– А я поступила на бесплатное отделение.
– А что, такие еще бывают?
– Бывают, но только на них просто сумасшедший конкурс. А я закончила школу с золотой ме–далью. Да и в институте шла на красный диплом и, возможно, получила его бы, если бы тебя не встретила. Можно сказать, ты мне всю жизнь поломал.
– Дурочка, я подарил тебе жизнь.
– А еще я работала репетитором – учила детишек на дому английскому языку.
– Ты это уже говорила, – развел руками Егор. – Чистейшее и умнейшее создание, которое я нашел в постели, увы, покойного Игоря.
При воспоминании об Игоре я слегка дернулась и сдержанно произнесла:
– Это была страсть. Тебе незачем это объяснять. Ты все равно не поймешь.
В этот момент в зале погас свет, вышли официанты, выстроились в линейку и запели на арабском языке песенку, в которой поздравляли Егора с днем рождения. Первый официант нес торт с зажженными свечами и вел остальных к нашему столу.