Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах
Мне было страшно смотреть на Вадима в гробу, и я теребила сухой платок в надежде выдавить из себя хотя бы слезинку. Он унес с собой в могилу слишком много вопросов, на которые вряд ли кто-нибудь ответит. На которые смог бы ответить только он один. Этот предложенный им самолично странный свадебный подарок… Эти непонятные таблетки в моем чемодане и эта дурная слава, которую он оставил мне после своей смерти. Слава женщины, вышедшей замуж по холодному расчету и хладнокровно убившей собственного мужа…
После того как тело Вадима было предано земле, мы поехали в ресторан помянуть покойного. В ресторане ко мне подошел симпатичный мужчина, чем-то похожий на Вадима… По его холодным глазам я сразу поняла, что это тот самый сын. Я видела, как он подходил к гробу, как целовал своего отца в лоб, как что-то ему шептал и как метал в мою сторону испепеляющие взгляды… Взгляды, от которых по моей спине пробегали мурашки и в голове возникали не самые лучшие мысли. Он подошел ко мне только в ресторане, не протянув даже руки. Подошел с таким видом, словно хотел отвесить мне звонкую пощечину.
– Я сын Вадима. – Мужчина дыхнул на меня перегаром, заставив отступить на шаг в сторону.
– Я так и подумала. Ты очень на него похож.
– Я знаю. Я копия он в молодости. Но я к тебе пришел не с дежурными соболезнованиями. Короче: после поминок поезжай в дом отца, забирай все свои манатки и выметайся к чертовой матери. Сегодня в доме буду ночевать я.
Я слегка прокашлялась и произнесла невозмутимым голосом:
– Сегодня ты не будешь ночевать в доме. Ты вообще не можешь в него входить без моего согласия.
– Это еще почему?
– Потому что это мой дом. Если он мой, значит, в него входить и уж тем более в нем гостить можно только с моего позволения. После поминок я оглашу завещание, которое составил твой отец, перед тем как лететь в свадебное путешествие на Канары.
– Какое еще завещание?!
– Не торопи события. Ты узнаешь о нем позже.
– Ты все лжешь! Ты просто не хочешь выметаться из дома. Ты все это придумала, дешевая шлюха…
– Попрошу без оскорблений. Иначе мне придется позвать друзей Вадима, сказать, что ты перебрал, и попросить выкинуть тебя из ресторана. В твоем возрасте, дорогой, надо уже самому научиться зарабатывать деньги и рассчитывать только на самого себя, а не на папины денежки.
Чтобы не случилось ничего плохого, я буквально отскочила от разгневанного Сергея и села за стол на свое место. Сидевшая рядом со мной и наблюдавшая за всем происходящим Люська оторвалась от поминальной водочки, наклонилась ко мне как можно ближе и спросила испуганным голосом:
– Сынок?!
– Он самый.
– Мне кажется, он тебя убьет.
– Черта с два. Кишка тонка. Я не позволю, чтобы пасынок так неподобающе вел себя с мачехой.
– Тоже мне, мачеха нашлась. Да сынок-то, по-моему, старше тебя.
– Тем более. Считай, что он вывел меня из себя. Я его фиг воспитывать буду. Сдам в детский дом, и все.
Когда поминки закончились и гости принялись разъезжаться, я попросила остаться родственников, чтобы ознакомить их с завещанием. К моему удивлению, родственников набралось очень много. Намного больше, чем я могла даже подумать. Я боялась смотреть в их глаза, источавшие ненависть и презрение. Изрядно набравшаяся Люська налила мне рюмку для храбрости и с ужасом проговорила:
– Танюха, мне даже страшно представить, что сейчас будет. Для таких дел надо было купить пистолет.
– Зачем?
– Чтобы от родни отстреливаться. И то боюсь, что здесь одним пистолетом не обойдешься.
– Не говори ерунды, прорвемся.
Я поправила вырез на платье, поблагодарила родственников своего покойного супруга за то, что они остались, и достала завещание.
…Я, Белозеров Вадим Евгеньевич, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, без какого-либо насильственного вмешательства, завещаю все свое нажитое имущество…
Я старалась говорить медленно, отчеканивая каждое слово. Когда завещание было дочитано до самого конца, я показала присутствующим его текст и все так же невозмутимо произнесла:
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru