Пощадить – погубить, или игры мужскими судьбами
Мужчин ни в коем случае нельзя жалеть. Пожалеешь, и он тут же сядет тебе на шею. А ещё их нужно уметь слушать, читая между строк. Слушайте мужчину с огнём в глазах. Побольше расспрашивайте о детстве, чтобы узнать о его комплексах, страхах и слабых местах. Дайте ему возможность поверить, что вы, как никто другой, способны понять мужскую душу. Пусть в его голове возникнет мысль, что ваша встреча – это дар судьбы.
Я играла, мечтала, любила, страдала, была на дне, в одиночестве, в богатстве, в аду и раю. Жила на грани, кидалась в раскаленное пекло, проклинала судьбу и воскресала, находя в себе силы начать всё сначала. Я кромсала сердца, быстро влюблялась и быстро остывала. Я забирала средства, силы, время и чувства. Мне так нравилось, когда мужчины становились со мною беспомощны… Меня никогда не беспокоили погубленные души. Я умею одним своим появлениям изменить судьбу мужчины. Я выбираю себе жертву, как паук выбирает муху. Не скрою, что иногда мне встречались экземпляры, оказывавшиеся мне не по зубам. Я понимала, что проиграла. Но я умею проигрывать достойно и оставлять за собой последнее слово.
Моя жизненная позиция – создавать трудности мужчинам и терзать до помешательства их души. Иногда мне снится сон, будто я вонзаю в сердце мужчины нож, громко смеюсь, а затем вынимаю нож и слизываю кровь с лезвия. Временами в меня вселяется настоящий дьявол и я становлюсь счастливой от страданий других. Я боюсь саму себя, ведь я не знаю, что могу выкинуть в следующую минуту.
ГЛАВА 1
Я отчётливо помню, как пришла в твою палату и ты попросил меня остаться. Тебе хотелось провести со мной ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ СВОЕЙ ЖИЗНИ. Я нежно закрыла тебе рот ладонью и велела больше никогда не говорить подобных вещей. Я понимала, что ты сгорал прямо у меня на глазах, и всё же мне хотелось рассказать тебе о нашем счастливом будущем. Я верила, что ты сможешь оправиться от этой проклятой болезни, которая с сумасшедшей скоростью съедала тебя изнутри.
Когда я села и взяла тебя за руку, я увидела у изголовья твоей кровати ангела. У него были такие красивые перистые крылья. Мои губы дрогнули, и я подумала, что ты меня не обманул. СЕГОДНЯ ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ. Ангел пожелал нам счастья, грустно улыбнулся и улетел.
В палату зашла медсестра с капельницей, а ты сказал, что это тебе уже не нужно. Но медсестра непреклонно следовала предписанию врача. С глазами, полными слёз, я взяла тебя за руку и прошептала, что всё будет хорошо.
– Алина, это всё, – хрипло сказал Сашка и вытащил иглу.
– Ну зачем ты это сделал?
– Затем, что я хочу провести это время только с тобой. Без капельниц, уколов и таблеток. Ну хотя бы в последний день своей жизни я могу обойтись без всего этого?
– А вдруг он не последний? – задыхаясь, спросила я, слёзы душили меня.
– Алин, я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет.
Я смотрела на Сашку и не знала, что мне делать. Душа разрывалась на части, а сердце было готово выпрыгнуть из груди в любую секунду.
– Жаль, что я настолько бессилен, что не могу встать. Если бы я мог, мы бы сбежали из больницы на природу и вместе встретили закат. Так не хочется провести последние часы в этой палате, но главное, что ты рядом. Поцелуй меня.
Я наклонилась и поцеловала Сашку в холодные губы. От того, что слёзы лились ручьём, поцелуй получился солёным и каким-то мокрым.
– Алина, ну не плачь, пожалуйста. Пусть этот день будет радостным.
– Я не смогу без тебя.
– Сможешь. Ты должна быть счастливой.
– Саш, ну о чём ты говоришь? Какое может быть счастье без тебя?
– Может. Я хочу, чтобы ты мне это пообещала. Сделай это ради меня.
Я подняла голову и потерянно посмотрела на Сашку, а он вытер мне слёзы своей мягкой ладонью и прошептал:
– Пообещай.
– Обещаю, – с надрывом произнесла я. – Обещаю быть счастливой.
– Постарайся. Я буду ТАМ. НАВЕРХУ. Если тебе будет плохо, значит и мне ТАМ станет очень больно. А если ты здесь счастлива, значит я ТАМ улыбаюсь.
Этот день мы провели вместе не размыкая объятий. Зашедшая медсестра унесла капельницу, пряча слезы, и больше не стала нас беспокоить. Она уже много лет работала в этом отделении, но ей до сих пор БЫЛО БОЛЬНО. Больно видеть, как один за другим уходят её пациенты. А за этой красивой парой она наблюдала уже давно. Высокий мужественный парень за несколько месяцев превратился в бледную, высохшую тень. Даже страшно было подумать, сколько он весил. Но этот парень боролся до последнего и не терял силы духа, хотя прекрасно понимал, что уже НИЧЕГО НЕ ПОМОЖЕТ. И вот сегодня он сказал про последний день. Наверное, он и в самом деле последний… Многие тяжелобольные чувствуют смерть. ЖАЛЬ. Жаль, когда кто-то там свыше разлучает любящие сердца. В том, что эти двое любят друг друга, медсестра была уверена. Она закрыла дверь палаты и увидела возбужденных людей у другой. Там только что умерла женщина… Она направилась туда, хотя ноги наливались свинцовой тяжестью. Оборвалась ещё одна жизнь…
– Почему в коридоре так шумно? – спросил Сашка.
Я выглянула и сразу поняла, в чём дело, но решила скрыть от него правду.
– Там одной пациентке плохо стало, – только и смогла сказать я.
– Как будто смертью запахло.
– Тебе показалось.
Я вновь вернулась к постели и положила голову Сашке на грудь. Он стал гладить меня по голове и нежно перебирать мои волосы.
– Я так не хочу тебя терять.
– Я всегда буду рядом, – прошептал он. – Ты просто поднимай почаще голову и смотри на небо. Я буду стараться тебе помогать и тебя оберегать.
А затем мы не удержались и вместе заплакали. Я никогда не видела, чтобы Сашка плакал. Мы оба понимали, что мы вместе последние часы и очень скоро счёт пойдёт на минуты. Я достала носовой платок и вытерла свои и Сашкины слёзы. Затем подошла к окну, распахнула его настежь и произнесла с блаженной улыбкой:
– Саш, смотри, какой потрясающий закат. Прямо как на картине.
Он попытался сесть, но не смог, и лишь поднял голову.
– Алина, не закрывай окно. Пусть в палате будет свежий воздух.
– А может, шампанского выпьем? – неожиданно предложила я, вновь смахнув слёзы.
– Шампанское? Откуда? – растерялся Сашка, удивленно посмотрев на меня.
– Оно в холодильнике стоит. Твои родители привезли несколько бутылок, чтобы медсёстрам дарить. Я вот подумала, а чем мы хуже?
– Ну что ж. Умирать так с музыкой и шампанским. А музыка есть?
– Музыки нет. Да она и не нужна. Давай будем слушать ветер за окном. Так как на счёт шампанского?
– Легко, – Сашка как-то нервно улыбнулся, поджав нижнюю губу. – Только я бутылку вряд ли смогу открыть. Бессилие атаковало.
– Ерунда. Я открою её сама.
Я достала бутылку из холодильника и поставила на тумбочку два больничных гранёных стакана.
– Жаль, фужеров нет, – печально заметила я, стараясь справиться с тугой пробкой.
Сашке стало неудобно, что бутылку открываю я, и он поднял ослабленные, тощие руки.
– Дай мне. Я попробую.
– У меня уже получается.
Когда пробка отлетела к потолку, я разлила шампанское по стаканам и, протянув Сашке стакан, тихо спросила:
– За что пьём?
– За последние минуты, проведённые вместе, – с болью произнёс Сашка.
– Минуты?! Может быть, всё же дни или часы? – Моё лицо исказилось в болезненной судороге.
– Минуты, – прошептал Сашка и постарался выдавить из себя улыбку, но она получилась очень несчастной.
Мы смотрели друг другу в глаза и потягивали шампанское.
– Саш, тебе страшно? – вновь всхлипнула я.
– Страшно, что я буду смотреть на тебя СВЕРХУ, но не смогу тебя больше обнять.
Осушив свой стакан до дна, я склонила голову Саше на грудь.
– Люблю тебя…
И услышала, как упал на пол его стакан…
– Нет!!!
Я схватила Сашку за руку, попыталась нащупать пульс, но его не было. Я держала его руку и долгое время не могла отпустить. На Сашкином лице застыла улыбка. Мне казалось, что вот сейчас он откроет глаза и скажет, что это просто дурной сон и мы навечно вместе. Ведь мы так долго друг друга искали и были так счастливы, когда нашли.