Пощадить – погубить, или игры мужскими судьбами

– Куда мы едем? – глухо спросила я, покосившись на Владимира, открывающего вторую банку пива.
– Подальше от Москвы.
– Это я уже поняла. Может быть, ты всё-таки уберёшь пистолет, а то и тебе пиво пить неудобно, да и мне страшно ехать. Невозможно вести машину, когда руки дрожат. Тем более темнота, хоть глаз выколи. Дорога и так тяжёлая, ещё ты мне её усложняешь.
К моему великому удивлению, Владимир тут же убрал пистолет и ехидно улыбнулся.
– Вот видишь, убрал. Пошёл тебе навстречу. Только смотри, мне его недолго вытащить.
В кармане зазвонил мобильный телефон, я его вытащила и увидела на дисплее Ленкин номер, которая уже, по всей видимости, меня заждалась. Ответить я не решилась.
– Кто звонил?
– Подруга. Мы с ней должны были встретиться в ночном клубе. Надо бы ответить, а то она будет звонить ещё и ещё. Волнуется. Если я не отвечу, может забить тревогу.
Не говоря ни слова, Владимир выхватил у меня мобильный, достал из него сим-карту и выкинул на дорогу. Сам телефон полетел следом.
– Что ты вытворяешь?! – завопила я, задыхаясь от гнева. – Да как ты посмел?!
– Ты же сама сказала, что она будет беспрестанно звонить. Вот я и сделал так, чтобы она нас не доставала. Согласись, так намного спокойнее.
Почувствовав, что у меня окончательно сдают нервы, я надавила на акселератор и закричала:
– Послушай, ну что ты за человек?! У тебя сердце есть или нет?! Я отдала тебе всё самое ценное, что у меня было, и я не очень понимаю, куда и зачем я должна ехать?! Если ты решил удариться в бега, то я здесь при чём??? Между прочим, если меня долго не будет, моя подруга обратится в милицию и меня начнут искать!
– Всё равно не найдут, – усмехнулся Владимир и, допив пиво, выкинул пустую банку в окно. – И прекрати орать, а то у тебя голос такой писклявый, что ухо режет. Мы сейчас едем в такую глушь, что никто и никогда тебя там не найдёт.
– Господи, и откуда ты только взялся на мою голову?!
В этот момент мне захотелось на сумасшедшей скорости слететь с какого-нибудь обрыва, только бы этот кошмар побыстрее закончился. Но всё же я постаралась взять себя в руки. Как только мы приедем на место, нужно будет выбрать время, когда этот бандит потеряет бдительность, и бежать со всех ног.
– Ты хоть понимаешь, что совершаешь ещё одно преступление? Ты взял меня в заложницы.
– Да мне уже разницы нет. Одним преступлением больше, одним меньше.
– Ты уверен? Тебе что, нет разницы, сколько сидеть?!
Мои слова окончательно взбесили похитителя. Он вновь вытащил пистолет и ткнул им в меня.
– Если ещё раз скажешь что-нибудь про тюрьму, то я прострелю твою башку без всякой жалости.
Когда я заглушила двигатель, то мне показалось, что мы перенеслись лет этак на тысячу назад. Перекошенная от древности убогая изба, глухой лес и ощущение, что здесь никогда не было цивилизации.
– Ну и местечко, – я подозрительно огляделась по сторонам и вылезла из машины.
– Не нравится?
– А ты считаешь, что подобные места могут нравиться?
– А почему бы и нет. Я сюда изредка приезжаю, когда хочется порыбачить и побыть в одиночестве.
– Это твоя усадьба, что ли? – не без усмешки произнесла я, посмотрев на заросший мхом сруб.
– Тут жил дед моего друга. Дед умер, а я сюда иногда наведываюсь, когда от Москвы устаю.
Как только мы зашли в дом, я села на первый попавшийся стул и, обреченно взглянув на своего похитителя, не смогла сдержать слёз.
– Володь, отпусти меня, пожалуйста. Я тебя очень прошу… Ну зачем я тебе???
 
ГЛАВА 4
 
Вместо ответа Владимир привязал меня к стулу и сунул кляп в рот.
– Извини, детка, но пока я не вернусь, тебе придётся посидеть в таком неудобном положении. А я должен добыть нам поесть и выпить. Не скучай, я постараюсь вернуться как можно быстрее.
Когда он закрыл за собой дверь и выключил везде свет, оставив меня одну в тёмном доме, я, всхлипнув, почувствовала, как по щекам потекли горячие слёзы. Мне было страшно от одной мысли, что Владимир никогда не вернётся и я буду сидеть в этом доме до тех пор, пока не сдохну от онемения и голода. Вдруг сюда больше никогда и никто не придёт. Если бы у меня во рту не было кляпа, то я могла хотя бы кричать. Правда, в этой глуши меня вряд ли бы кто-то услышал.
Наверное, именно в этот момент я остро осознала ценность своей жизни и скоротечность отпущенного мне времени. Вот как, оказывается, бывает – однажды к тебе врывается человек и перечёркивает все планы, наглядно доказывая, что человеческая жизнь ничего не стоит.
А ведь у меня в моей жизни всё только начиналось… Всё складывалось, как я сама того хотела. С каждым днём я всё больше оттачивала мастерство управления мужчинами, я научилась смотреть на них не как изголодавшаяся женщина, увидевшая кусок колбасы, а как самостоятельная и вполне уверенная в себе личность. Насыщенная жизнь, мужчины, новые романы и вдруг такой неожиданный поворот судьбы…
Мне показалось, что я сидела привязанной к стулу целую вечность. Во рту пересохло, а руки невыносимо ломило. Я попыталась схватить пальцами кончики верёвки и развязать её (запястья болели, но ещё двигались), но этот гад привязал меня так крепко, что все мои усилия не увенчались успехом. С каждой минутой, проведённой в этом чужом тёмном доме, мне становилось всё страшнее. Дыхание постоянно перехватывало. Сердце то выпрыгивало из груди, то замирало, и тогда мне казалось, что оно остановилось. И я начинала жадно глотать воздух, стараясь прогнать от себя проклятый страх смерти.
Владимир появился только под утро. К этому времени у меня уже звенело в ушах, и я была готова разрыдаться от боли. Кровь громко пульсировала в висках, и мне начинало казаться, что я схожу с ума.
– Ну ты как, соскучилась уже без меня?
Владимир поставил на пол какой-то чёрный пакет и вытащил у меня изо рта кляп.
– Поспала хоть немного? Уже светает.
– Я пить хочу, – облизывая пересохшие губы, произнесла я. – Развяжи, а то я уже рук не чувствую.
– Развяжу только в том случае, если ты будешь себя хорошо вести.
– Если можно, то сделай это побыстрее, а то я сейчас точно сознание потеряю, – задыхаясь, попросила я хриплым голосом.
Голова кружилась, а в груди образовался какой-то ком, его тяжесть мешала нормально дышать. Когда Владимир меня развязал, я вытянула вперёд онемевшие руки и попыталась ими встряхнуть.
– Ненавижу тебя! – крикнула я, морщась от ужасной боли.
– Я тебе пожрать принёс, а ты меня ненавидишь, – сплюнул прямо мне под ноги Владимир. – Ты меня боготворить должна. Я же мог тебя вообще тут бросить. Тебя бы в жизни никто не нашёл, – ты должна быть мне благодарна, что я вернулся. Жалко было такую красоту тут оставлять сдыхать.
Продолжая потирать затёкшие руки, я бросила на своего похитителя взгляд, полный ненависти, и спросила:
– Вода есть?
Владимир достал из пакета бутылку с водой, протянул её мне, и я принялась с жадностью пить.
– Ты не ответила на мой вопрос. Ты поспала или нет? – От Владимира сильно несло перегаром.
– Ты издеваешься? Разве можно уснуть привязанной к стулу?
– Ну а что ещё делать глубокой ночью в темноте? – Владимир разразился омерзительным смехом.
– Значит, ты тоже, как и я, не спала. Может, ты есть хочешь? У меня там в пакете лежит узелок с провизией.
– И как же тебе удалось найти в здешних местах провизию?
– Тут недалеко друг покойного деда живёт. Он меня и выручил. Собрал кое-чего. Мы с ним хорошо посидели, выпили, за жизнь поговорили.
– У меня аппетита нет.
– На нет и суда нет. Тогда прыгаем на боковую.
– Я не поняла, что ты сказал?
– Я сказал, пошли спать. Немного выспимся, а потом пойдём порыбачим. Тут удочки есть.
Я смотрела на Владимира широко открытыми глазами и чувствовала, как у меня начинается истерика.
– Я конечно понимаю, что ты можешь меня пристрелить, но я всё же скажу. Послушай, а ты свою башку давно проверял? У тебя с мозгами как? Если ты решил удариться в бега, то это твои проблемы. Прячься в этом доме, ходи на рыбалку, но я-то тут при чём?! Почему ты не хочешь понять, что у меня своя жизнь? Мне не нужны какие-то бега и весь этот кошмар, который ты мне устроил. Мне сегодня надо на работу. Какая, к чёрту, рыбалка?! О чём ты говоришь?!