Мстители

Нинка издала неопределенный звук, после того как Ольга быстрым и резким движением вывернула ей руку за спину в такое положение, что Нинке пришлось сильно нагнуться.
— Ты что? Пусти руку, сука, больно же!
Ольга чуть ослабила хватку, и сказала:
— Наверное, с тобой можно говорить только в таком положении. Я тебе еще раз повторяю, чтобы ты отвалила и чтобы около нас я тебя никогда больше не видела!
В этот момент дверь туалета отворилась, и в помещение зашли две девицы, одетые во все очень короткое. Увидев согнутую в три погибели Нинку, они удивленно посмотрели сначала на ее широкий зад, потом перевели взгляд на автора этой скульптурной композиции.
— Нин, что это она с тобой делает-то? — спросила наконец одна из них хриплым голосом.
— Чо-чо?! Чего стоишь, помоги — видишь, эта падла мне руку ломает! — отозвалась Нинка.
Девица подумала и решительно направилась в сторону Ольги. Однако через секунду она отлетела, отброшенная ударом ноги, обратно в объятия своей подруги.
— Эй, вы, двое! Стойте на месте и держите дверь туалета! — отдала приказание Ольга. — Иначе я и вам все ребра переломаю.
Девицы, пораженные прытью молодой худощавой девицы, молча повиновались и прикрыли дверь туалета.
— Ну вот! А теперь мы приступим ко второму пункту повестки дня.
Ольга подвела Нинку к умывальнику не давая при этом ей разогнуться и произнесла:
— Нельзя же тебя просто так отпускать. Надо почистить тебе платье.
Свободной рукой она включила воду и взяла с полки какую-то металлическую плошку, служившую некогда мыльницей. Налив в плошку воды, она аккуратно стала поливать спину Нинки. Та разразилась целой бурей матерных высказываний. Кроме того, она пыталась пнуть Ольгу ногой и вырваться.
Ольга тут же прекратила этот бунт, еще резче выкрутив руку Нинки.
— Стой спокойно и не двигайся! Будет хуже! — и продолжила водные процедуры.
— Вот сука! Ты хотя бы тепленькую включила бы, падла! — почти плачущим голосом произнесла Нинка.
— Ничего, ничего. Перебьешься. Бешеную суку можно остудить только холодной водой.
Процедура омовения продолжалась еще минут пять, в результате чего платье Нинки стало совершенно мокрым. После чего Ольга наконец отпустила руку Нинки, и та со стоном стала растирать ее.
— Вот, и хорошо. Теперь оно почти без пятен. Хотя нет, вот здесь еще… — озабоченно произнесла Ольга и плеснула из плошки воду на грудь Нинки.
— А вот теперь все клиенты — твои! — удовлетворенно осмотрев Нинку, сказала Ольга и поставила плошку на полку. — А если я тебя еще раз увижу близко от нас, тебе предстоит умывание в унитазе. Ты меня поняла?
Нинка в знак согласия часто-часто закивала головой. Ольга сказала: «Хорошо» и направилась к выходу. От нее как от чумной шарахнулись двое девиц.
— Спасибо, девочки, что помогли! — обратилась к ним Ольга.
Нинка же под удивленными взглядами своих подельниц сняла с себя платье и выжала его прямо на пол туалета. И сдув с лица свалившуюся прядь волос, с яростью сказала своим подругам:
— Бывают же такие злые люди — всю замочила!
Ольга вошла в зал бара и увидела, что рядом с Игорем за стойкой бара уже сидит невысокий черноволосый мужчина, виски которого были изрядно посыпаны перцем седины. Это и был сослуживец ее отца Борис Чубаров.
— Привет! — сказала Ольга, усаживаясь рядом с мужчинами.
— Здорово! — протянул ей руку отставной майор.
— А где эта блондинка? — спросил Игорь.
— Сейчас придет. Приводит свой наряд в порядок.
— Мы тут тебе одну бабу сняли, Борис! Формы — зачакаешься! — начал было Игорь, но поймав пристальный взгляд Ольги, замолчал. — Ну, в общем, тебе понравится.
— Где же она? — с интересом спросил Чубаров.
— Вот! — кивнул Игорь в сторону Нинки, которая шла широким шагом от туалета.
— Ниночка, познакомьтесь, это Борис, — широким жестом пригласил ее Игорь. — Наш знако…
— Да пошел ты на хер! — оборвала его Нинка, словно метеор проносясь мимо сидящих за стойкой. Мужчины раскрыв рот проводили ее взглядом. Ольга даже не повернулась.
— Что это с ней? — удивленно спросил Игорь.
— Не знаю. Наверное, огорчилась из-за платья, — равнодушно ответила Ольга.
— Из-за этой тряпки-то? — скептически спросил Чубаров.
— Вот и я говорю. Было бы из-за чего огорчаться!
— Ну и хрен с ней! — воскликнул Игорь. — Давайте возьмем с собой джин с тоником и пойдем прогуляемся. Чего здесь сидеть! Люблю вечером гулять по берегу.
— Отличная идея, — поддержала Ольга. 
  
Глава четвертая
 
Весь остаток вечера троица гуляла по почти пустынному пляжу, весело смеясь и попивая баночное пиво и джин с тоником, купленные в баре. Они швыряли камни в море, которое в этот вечер было удивительно спокойно и безмятежно, и считали круги на воде оставляемые камнями, скользящими по водной поверхности.
— Между прочим, я всего лишь второй раз в жизни на море, — сказала Ольга. — Первый раз мы приезжали с отцом в Анапу, когда мне было всего одиннадцать. Он впервые за многие годы взял отпуск и привез меня на море. И что удивительно — меня поразило не море, а сам отец. Провести отпуск в тишине и спокойствии его хватило всего на десять дней. Дальше он заскучал. Он маялся и не находил себе места. Казалось бы — после всего, что он пережил на службе — человек должен расслабиться и, как тюлень, днями лежать у воды. А ему захотелось обратно в часть, к своим солдатам и офицерам, к делу, которое он любит.
— Ничего здесь странного нет, — ответил Борис, швырнув плоский камень по воду и напряженно наблюдая, как он прыгает по воде, исчезая в темноте. — Я тоже так думал, когда вернулся сюда, что наелся этого всего досыта, что мне нужна теперь спокойная жизнь. В первую же ночь я пришел к морю и заорал на всю округу словами Хемингуэя: «Прощай, оружие!» Но, видимо, это уже на уровне физиологии. Когда ты десять лет прослужил в армии, побывав при этом в разных экстремальных ситуациях, это не может не сказаться на человеческой натуре. Меня, в отличие от твоего отца, хватило на полгода. В это время я лежал спокойно на пляже, пил с друзьями пиво. Нас тут трое местных, которые из Чечни вернулись. Один без ноги, я без руки, третий — считай, без головы… У него сильная контузия была. Афганцы здесь кое-какие имеются… Я ведь и ту войну слегка захватил. Полгода такой жизнью прожил, а потом…
Чубаров замолчал.
— А потом? — спросил Игорь.
— А потом почувствовал — чего-то не хватает. Живу словно сплю. Пробовал на работу устроиться, на одну, вторую… Но куда я с одной рукой — таких не очень-то берут. Да и не то все это. Не к такой жизни я привык. Нам, боевым офицерам, к обычной жизни привыкнуть сложно. У нас адреналина кровь поступает больше чем нужно по сравнению с гражданскими. Я даже пытался ребятишек тут собрать, какой-нибудь военно-патриотический клуб. В ДОСААФ ходил… Но мне отказали, сказали, мол, не до этого сейчас, других дел хватает, чем инвалиду-ветерану забаву подыскивать. Так потихоньку я бухать-то и начал.
— Может, тебе обратно в армию вернуться? Работал бы каким нибудь инструктором, передавал бойцам свой боевой опыт, — подал идею Игорь.
Борис ухмыльнулся.
— Кто же меня, инвалида, в армию возьмет? К тому же армию-то сейчас вовсю сокращают. Нет уж, надо учиться жить тихо, спокойно.
Незаметно вся троица подошла к тому месту, где начинался подъем в гору. По этой дороге Ольга с Игорем обычно возвращались домой. Вдоль этой широкой асфальтовой дороги по мере подъема отходили небольшие ответвления, которые вели к террасам, где и располагались дома местных жителей.
Дом Бориса располагался значительно выше, чем дом, который снимали Ольга с Игорем.
— Что, пора по хатам, а то уже поздно, — сказал Игорь.
— Да, — согласился Чубаров. — А то мне завтра рано вставать. Пойду устраиваться в местное железнодорожное депо на работу.
Все трое стали медленно подниматься в гору. Но когда они подошли к дороге, где Ольге и Игорю надо было сворачивать, случился неожиданный инцидент. До них донеслись звуки и голос двух человек, тембр и выражение которых говорили о том, что между ними идет какая-то напряженная дискуссия, которая вот-вот может перерасти в драку.