Смерть отбрасывает тень
– Ну что ж, в пользу твоего мнения говорят и показания Березиных. Тем не менее поручи лейтенанту Борисенко установить круг друзей и знакомых Петровой, – под осуждающим взглядом Чижмина майор закурил очередную папиросу. – А что касается твоей уверенности в причастности пока еще для нас таинственного Валентина к убийству, то я легко могу опровергнуть это сразу двумя вариантами. Представь себе, что Петрова, неожиданно возвратившаяся домой, застает в квартире обычного вора. Остальное, думаю, и чижику ясно… Но преступник переборщил, и вместо того, чтобы легонько придушить хозяйку, он ее…
– Нет, Александр Яковлевич, – Чижмин, перебив Голикова, в волнении хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, – я с вами не согласен. К примеру, возьмем даже то, что предполагаемый вор даже не рылся в вещах… и деньги в сумочке Петровой целы… Правда, их было немного, но…
– Хорошо, хорошо, – теперь уже майор не дал Чижмину до конца договорить, – допустим, что ты прав. Хотя действия преступника после совершенного преступления – непредсказуемы. Все зависит от психологических особенностей.
– Да, пожалуй, это верно, – Чижмин близоруко прищурился. – Мне сейчас почему-то вспомнилось дело об убийстве водителя такси Моисеева. Там тоже в действиях преступника, на первый взгляд, отсутствовала элементарная логика, а последующие события были вообще необъяснимы.
– Очень кстати ты об этом заговорил. Именно там ограбление было всего лишь инсценировкой. Да и убийство Северинцевой совершено с помощью удавки… Ну, а теперь – второй вариант. Допустим, что Петрова, чем-то глубоко потрясенная, кончает жизнь самоубийством; предпосылкой мог стать хотя бы отказ ее возлюбленного от женитьбы. Ведь она, как совершенно достоверно установлено, ждала ребенка. А затем… На ум приходит та же ситуация – случайная кража. Тут уже можно допустить, что все золото она могла просто снять, когда пришла домой, и куда-нибудь положить, – Голиков встал и начал мерять шагами кабинет, искоса посматривая на старшего лейтенанта из-под темных бровей.
– Вы намекаете на то, что необходимо произвести тщательный обыск на квартире Петровой?
Майор неопределенно хмыкнул и, вернувшись в свое кресло, вновь потянулся за папиросой.
– Но тогда не исключается и третий вариант, – Чижмин сложенными очками зачем-то почесал затылок, взгляд его стал рассеянным. – Убийство могло произойти после того, как она сняла украшения. И это больше всего соответствует истине. Иначе как объяснить наличие на ее теле следов насилия? – старший лейтенант с нарочитым превосходством посмотрел на своего начальника. – На работе утром этих следов никто не заметил, хотя все утверждают, что была Петрова в кофточке с короткими рукавами.
– Так-то оно так, Лева. Но мы еще не знаем, какие события приключились с ней по дороге домой, а это крайне важно. Поговори с районным участковым, пусть он опросит всех водителей трамваев и троллейбусов, которые проезжали в то время по интересующему нас маршруту.
– Знаете, Александр Яковлевич, сегодня одна девушка на фабрике сказала мне, что все люди делятся на два типа: наблюдатели и участники. Так вот, беда Петровой заключалась в том, что она относилась ко второму типу.
– Беда?… Почему беда? – вскинулся майор.
– Все очень просто и сложно. История самая банальная. В прошлом году Петрова окончила институт общественного питания и по направлению попала на фабрику. Работая технологом, она заметила, что в цехах нарушается технологический режим производства вин и пыталась выяснить причину. Ее во всех инстанциях только внимательно выслушивали, сочувственно кивали головами, прицокивали языками и кормили обещаниями помочь, но никаких мер не предпринимали. Ольга не успокоилась и начала писать в вышестоящие инстанции, но и после этого многочисленные проверки, как ни странно, не обнаруживали никаких существенных нарушений. Фабрику лихорадило от наплыва ревизоров и, как сами понимаете, руководство фыркало и косилось на Петрову… Это все рассказала мне Лена, которая, как я уже вам говорил, тоже работает технологом.
– Лева, а между прочим, эта твоя Лена – очень умная девушка, – лукаво улыбнулся Голиков.
Чижмин, смутившись, покраснел, привычным жестом поправил очки и продолжил: – Седых сказала, что Петрова в последнее время была в приподнятом настроении и не скрывала, что счастлива.
– Понятно. Значит, констатируем, что у Петровой не было веских причин сводить счеты с жизнью. Хотя, – Голиков сделал глубокую затяжку, с шумным выдохом выпустил дым и притушил в пепельнице папиросу, – соседи Березины утверждают, что Ольга была девушкой чувствительной и эмоциональной, а такие натуры при определенных обстоятельствах могут отважиться на любой шаг. И вообще, действия обманутой женщины предугадать сложно… А недоброжелателей Петрова приобрела более чем достаточно, – Голиков поднял со стола увесистую папку.
– Это жалобы Петровой, которые мне передали из прокуратуры.
– Впечатляет! – не удержался Чижмин.
– Может быть, нам с этим придется разбираться, – нахмурил брови майор. – Я уже связался с начальником ОБХСС. Он пообещал в ближайшие дни заняться проверкой пищевкусовой фабрики… И если ты не будешь против, то я сам допрошу некоторых товарищей, которые чаще всего фигурируют в ее жалобах. Повестки я уже отправил.
Чижмин не возражал. Голиков устало откинулся на спинку кресла и, задержав взгляд на телефоне, задумался. Он уже ясно представлял, что на их плечи ляжет расследование по всем версиям одновременно. Многолетний опыт подсказывал ему, что предстоящая работа будет очень кропотливой и трудоемкой.
– Незнаемая прямизна наводит на кривизну, – прервал невольно возникшую паузу Голиков.
– Что? – удивился Чижмин.
– Пословица есть такая, – улыбнулся майор. – Что ж, Лева, пока мы не нашли однозначного ответа: убийство или самоубийство. Посему приступим…
– К обеду, – вырвалось у Чижмина.
– Я бы не прочь, – признался Голиков, – но все, чем я богат, – он обвел рукой два ряда полумягких кресел, вешалку, книжные полки со специальной литературой и разного рода справочниками, массивный письменный стол с аккуратно разложенными на нем стопками бумаг и несгораемый шкаф, возле которого сидел, – малосъедобно.
– Согласен, – рассмеялся лейтенант.
– Да, Лева, судя ао всему, Петрова – человек упрямый, с твердым характером. Несмотря ни на что, она вела борьбу до конца… – Голиков бросил папку в стол.
– Я лично, Александр Яковлевич, не сомневаюсь, что в квартире Петровой совершено убийство, – старший лейтенант пружинисто вскочил с кресла и подошел к майору, чтобы помочь уложить папки с бумагами в сейф. И вот что характерно – на фабрике все, знающие Ольгу, даже мысли не допускают, что она могла покончить с собой. Лена, так та вообще сказала, что для Петровой такой поступок был бы противоестественным.
– Опять Лена, – шутя погрозил пальцем Голиков и, видя, что старший лейтенант лихорадочно собирается с мыслями, чтобы достойно возразить, опередил его: – Противоестественным, – серьезно повторил он. – Ладно. Поглядим… А пока, – майор взглянул на часы, – пойдем-ка пройдемся по свежему воздуху, а то голова совсем раскалывается.
– Курить больше надо, – наконец-то и Чижмин поддел своего начальника.
Майор уже хотел что-то сказать, но последнее слово Чижмина перекрыл телефонный звонок.
«Наверняка, Марина беспокоится», – подумал Голиков, поднимая трубку, но ошибся.
– Пропустите! – распорядился он и в ответ на нетерпеливый жест Чижмина пояснил: – Явился какой-то Борисов и срочно просит принять его в связи с убийством Петровой… Если хочешь, можешь присутствовать.