Папаша-пехотинец (ЛП)

— Не выражайся при ребенке, — упрекнула Дженни. — И вообще, почему ты ругаешься без причины?
Я напрягся. Как, черт возьми, я мог признаться? Как мог объяснить, что мне нравилось видеть ее с ребенком? Как мог сказать, что зря променял ее на армию? Я не знал. В любом случае, я никогда не был хорошим оратором. Поэтому, едва загорелся зеленый свет, я пожал плечами.
— Этот парень был занозой в заднице, — сменил я тему.
— Да, ну, в общем, с ним мы уже разобрались.
Я рассмеялся, но потом посерьезнел.
— Эй, а ты смотрелась горячо, — слова будто сами вылетели изо рта.
— Что? Ты о чем?
Я дерзко усмехнулся. Если не сейчас, то когда?
— Ты так сексуально решаешь деловые вопросы. Даже когда сидишь, уткнувшись в телефон. Такая сосредоточенная. Мне нравится выражение твоего лица. Горячо.
— Прекрати! — Дженни посмотрела на меня и позволила себе едва заметную улыбку.
— Что прекратить? — невинно уточнил я.
— Не начинай. Кейд, мы не вместе. Ты меня бросил!
— Да не хотел я тебя бросать! А какой у меня был выбор? Мне только исполнилось восемнадцать. Я мира не видел. У меня не было денег. Как и вариантов. Что я, по-твоему, мог сделать?
— Ты мог остаться здесь, со мной, — раздраженно и сердито возразила Дженни.
Когда мы припарковались у магазина, я гневно выдохнул.
— Извини, что не оправдал твоих ожиданий, но…
— Но что? — перебила она меня и взяла детку на руки.
— Слушай, уже неважно. Мне было приятно снова побыть с тобой, вот и все. Правда, приятно. Последние восемь лет я только и делал, что путешествовал и…ты даже не представляешь. Ты была моим единственным якорем, и я чувствовал, будто… — я сглотнул и замолк.
— Ты не будешь заканчивать фразу?
— Я чувствовал, будто потерял то, ради чего стоит жить, — наконец прорычал я.
— Кейд! Не говори так. У тебя есть много причин жить.
— Возможно, но ни одной такой же сладкой, как ты. И вот ее не стало. Что уж поделать. Сам виноват. Я все разрушил. Я беру на себя полную ответственность, но хочу, чтобы ты кое-что знала. Если бы все повторилось… — я немного помолчал. Хотел ли я озвучить свои мысли? Да, хотел. — Я бы ни за что не уехал.
Глава 8
Женевьева
Установив в своем офисе детский манеж, я уложила в него Эмму. К счастью, она устала и моментально уснула. Учитывая все случившееся, день был долгим для всех нас. И я радовалась, что он закончился.
Беспрестанное беспокойство порождало страх.
«Для начала, откуда у водителя неправильный адрес?»
Я проверила электронные письма поставщику и транспортной компании. С моей стороны ошибок не было. Похоже, кто-то позвонил им и назвал другой адрес…вот только кто и зачем?
Я решила пока что не думать об этом. Ведь все относительно удалось. Мне не нравилось, что Кейд набросился на водителя, но я была благодарна ему за поддержку. Мне нужен был товар, и я его получила.
«Принципы не для бедных»
Я бы никогда не призналась вслух, но мне было приятно оказаться под защитой Кейда. При воспоминании о его заступничестве у меня участилось сердцебиение. Прямо как во время того танца на школьном балу.
Кейд был таким суровым, когда взял все в свои руки… я задрожала.
Но даже он не отвлек меня от усталости, стресса и предстоящей работы.
Кейд как раз устанавливал в производственном помещении новое оборудование. Сев за стол, я попыталась расслабиться и, включив компьютер, увидела кучу уведомлений. Продажи «не-мыла» взлетели!
Впервые со дня оформления кредита у меня появилась надежда! Добрый знак, хоть я не могла приступить к производству без первой партии алоэ!
Положив в манеж радионяню, я прошла в магазин, где Кейд уже заканчивал перестановку.
— Ты буквально светишься. Как я понимаю, хорошие новости? — спросил он, с рыком поставив тридцатилитровую бочку рядом с плавильным баком. Должно быть, она весила тонну. То, как легко Кейд управлялся с ней, не укладывалось у меня в голове. Надо думать, было непросто передвинуть остальные аппараты и освободить место.
— Можно сказать и так, — широко улыбнулась я, осматривая новое оборудование. Я положила радионяню на ближайшую полку, чтобы в случае чего сразу услышать Эмму. Теперь, с установленным аппаратом для розлива, помещение стало тесноватым.
Возможно, ненадолго.
Если бы заказы продолжили поступать с той же периодичностью, мне пришлось бы подыскать место попросторней! Вот тогда все наконец-то встало бы на свои места.
Мне нравилось думать о перспективах.
— Хорошо. Эта последняя. Позволь спросить тебя кое о чем, — стряхнув с рук пыль, Кейд направился к раковине.
— Да? — насторожилась я. Пока он мыл руки, я невольно разглядывала выпиравшие мышцы его предплечий. Во время работы Кейд снял рубашку и остался в обтягивающей майке.
— Я простой солдат и не совсем понимаю, как новый агрегат упростит производство мыла, — он повернул голову, испытующе глядя на меня.
— Ну, — откашлялась я, пытаясь сделать вид, что не глазела на него. — Долго объяснять.
— Серьезно? — спросил Кейд. Судя по игривому тону, он не до конца мне поверил.
— Серьезно, — я тяжело сглотнула. Я очень не хотела врать и, что еще хуже, не умела. У меня не получалось скрывать эмоции, поэтому я постаралась избегать конкретики. — Я решила к Рождеству освоить рынок сувенирной продукции, поэтому мне нужна машина для розлива.
— Логично, — глубокомысленно кивнул Кейд, скрестив руки на груди, но тогда его губы изогнулись в зловредной усмешке. Обернувшись, он достал картонную коробку с полки за своей спиной. — И что же это такое?
— Ничего! — я выхватила закрытую коробку из его сильных рук. Кейд держал ее так легко, что я и забыла, какой тяжелой она была, в результате чего чуть не уронила, но сумела поймать, теперь уже не так беспечно. — Ничего интересного. Маленькая семейная тайна. Знаешь, как одиннадцать трав и специй в оригинальном рецепте KFC? У нас точно так же.
— Да, разумеется. Я понимаю. Мне совершенно не хочется вторгаться в твою личную жизнь.
— Очень тебе признательна, — я поставила коробку под стол, нагруженный одним из больших баков. — Ты в конце концов повзрослел. В былые времена ты…
— Смазка «Лизни меня: еще ни один натуральный продукт не приносил столько удовольствия», — прочитал Кейд слова на этикетке, заранее вытащенной из коробки.
— Черт возьми, Кейд! — округлила глаза я. От смущения у меня покраснели щеки и шея. Развернувшись, я отобрала у него этикетку.
Повзрослел он, как же!
— Странные у твоей семьи оригинальные рецепты, — его самодовольная ухмылка была такой широкой, что могла бы разделить лицо пополам.
— Пожалуйста, не рассказывай никому, — застонала я. — Ты же знаешь, какие в Дугласе люди, и если они узнают, чем я занимаюсь на самом деле, меня просто-напросто выживут из города.
— Не могут же они быть настолько ограниченными. Кому какое дело? Всего лишь смазка.
— Смазка для секса, — категорично ответила я. — Очевидно, ты никогда не сталкивался с Купами. Они явятся ко мне с факелами и вилами, — меня передернуло от одной лишь мысли о том, что они узнают. — В буквальном смысле.
— Я сохраню твою тайну, — Кейд шагнул ко мне и мягко коснулся костяшками моего лица. — Но ты будешь мне должна.
— О, правда? — я улыбнулась, все еще покачиваясь на волнах эйфории. — И чего же ты хочешь?
— Как дела у твоего рекламного отдела? — Кейд сорвал с себя обтягивающую майку, обнажая низ живота, к которому приклеил одну из этикеток.
Я рассмеялась при виде своей наклейки на прессе самого горячего мужчины из всех ныне живущих. Но даже веселье не помешало мне залюбоваться его широкой грудью и плечами.
Кожа Кейда мерцала в свете старых люминесцентных ламп. В некоторых местах она была пересечена шрамами — свидетельствами тяжелой жизни. Их было много, и за каждым крылась своя история.