Папаша-пехотинец (ЛП)

— Вы…работаете в детском отделении? — нахмурился я.
Кендра опять рассмеялась и пожала плечами.
— У нас маленькая больница, и мы часто подменяем друг друга. К тому же мне только в радость, ведь Эмма такая прелестная. Вам повезло с ней, мистер Хьюстон, — она посмотрела сначала на меня, затем на ребенка.
Под ее взглядом девочка пошевелилась и тихонько захныкала. Боже, до чего же она была милой.
— Эй, вот и умница. Ты знаешь, что пришел твой дядя Кейд? — заговорила с ней Кендра.
Я почувствовал странное тепло. Дядя Кейд. Эти два слова никак не укладывались у меня в голове. Вот она, моя семья, прямо передо мной.
Ребенок снова захныкал и, открыв глазки, пошевелил маленькими ручками и ножками. Я был мгновенно загипнотизирован их красивой смуглостью.
— О, да ты проснулась? — продолжила Кендра разговаривать с Эммой.
— Ладно, — вмешался я. — И что теперь?
— О, ну вы должны взять ее. Вот так, — она легко достала девочку из кроватки, в то время как я не переставал изумляться тому, какой она была крошечной.
Медсестра протянула мне ребенка.
— Вам нужно попробовать. Освоиться.
Я сглотнул, уставившись на маленькую девочку. На вот эту конкретную маленькую девочку. Я колебался, поскольку что затем? Если бы я взял ее на руки, она стала бы моей? Я бы к ней привязался. В любом случае, что, черт возьми, я мог сделать? Мне даже не нравится мой брат. С другой стороны, ребенок не виноват в том, что родился.
Засомневавшись, я стиснул зубы и наблюдал за Эммой. Она заплакала, и Кендра прижала ее к груди.
— Тише, тише. Все в порядке. С тобой ведь все в порядке? Конечно, да, — Кендра похлопала ребенка по спинке. Но малышка не прекращала пищать. — О, ну что же ты. Все хорошо, — напевала Кендра.
— Давайте, — проворчал я. — Я попробую. Все в порядке, девочка, — я взял Эмму на руки и почувствовал, как она подрагивала от плача. Медсестра рассмеялась. — Что?
— Вы никогда не держали ребенка?
— Никогда.
— Вам нужно… давайте я помогу. Поменяйте руки местами, — она передвинула мои ладони, чтобы одной я поддерживал Эмму за спинку, второй под попку.
— Да, пожалуй, так лучше, — сказал я.
— На вас смешно смотреть, — упрекнула Кендра, но стоило ей это сказать, как ребенок затих.
Эмма тихонько засопела. Подумав, что она заснула, я посмотрел, не закрыты ли у нее глаза. Но нет. Эмма просто лежала у меня на груди.
— Все будет хорошо, Эмма, — уверил я. — Все будет в порядке, — и я был искренен, хоть и понятия не имел, что делать дальше.
Словно самый лучший дядя на свете, я уверенно забрал ребенка и направился к своей машине.
— Эй? — окликнула Кендра, едва я достиг автоматических дверей больницы. — Разве вам ничего не нужно?
— Например? — спросил я.
— Ну, вы когда-нибудь ездили с ребенком?
— Давно, — пожал я плечами. У некоторых моих знакомых на военной базе были младенцы, но я не мог назвать себя экспертом.
— Ох, что-то сомневаюсь. У вас есть вещи для детей?
— Какие?
— Гм, подгузники, — начала перечислять Кендра. — Автолюлька.
— И где мне их взять?
— Гм, ладно, давайте вот как поступим. Я дам вам на время автомобильное кресло из багажника моего фургона.
— О, не стоит, — отмахнулся я.
— Что ж, значит, у вас есть другая идея, как довезти ребенка до дома? Вы не можете просто поехать с ней в машине.
— Логично, — согласился я. — Ладно, хорошо. Наверное, я все же возьму у вас кресло и верну, как только разберусь с делами. Полагаю, в этом и заключаются плюсы проживания в маленьком городе?
Глава 5
Кейд
По дороге домой я осматривал места своего детства. Старое школьное здание, бассейн, где мы с Дженни однажды купались и целовались под горкой, после чего улизнули прямо перед прибытием полиции…
Веселые времена.
Увидев вчера вечером Дженни, я вспомнил, насколько близки мы были. Но как только я поступил на службу, она больше меня не принимала. Жених изменил в армии ее лучшей подруге. Дженни рыдала и уверяла меня, что мы не можем быть вместе. Как ни трагично, но такова участь многих отношений в старшей школе.
Так почему же за восемь лет я так и не забыл Дженни? Даже прежде чем я внезапно вернулся сюда, она виделась мне во снах, преследовала меня. Мне бы еще одну ночь с ней, еще раз поцеловать ее. Я хотел еще одну ночь с Дженни под звездами.
Но она отказала мне.
Проезжая по городу, я крепче сжал руль. В пейзаже преобладали коричневые и серые оттенки с небольшими вкраплениями зеленого. Я прищурился и сосредоточился на дороге.
Это неделя не имела значения. Передо мной стояла конкретная цель. Я должен был позаботиться об имуществе своего брата, найти ребенку дом и убраться отсюда — никаких привязанностей, никаких связей. Я бы сбежал в мгновение ока. И никогда бы не возвращался.
И все же накануне вечером Дженни была чертовски красива. Не окажись там Эмбер, я бы показал ей, каково это — быть с настоящим мужчиной, а не с восемнадцатилетним мальчишкой. Я бы…
Я ударил себя по щеке, вырывая из грез. Плевать, как бы горячо Дженни ни выглядела. Она не хотела меня, и я ничего не мог с этим поделать. Но я бы соврал самому себе, если бы сказал, что не хотел ее вернуть.
Эмма заплакала, привлекая к себе внимание. Мне нужно было составить план. Для начала я решил больше не звать ее по имени, поскольку и без того начал к ней привязываться. Дистанцироваться проще, если называть Эмму просто деткой. Потому что, честно говоря, я не мог заботиться о младенце.
Я только что продлил контракт еще на четыре года и не собирался оставаться в Дугласе. Сумел бы я ни к кому и ни к чему не привязаться?
Точно, я бы просто называл Эмму деткой.
— Все будет хорошо, детка, — сказал я.
Небольшой загородный коттедж стоял на отшибе, но в пятидесяти футах от него было еще несколько таких же.
«Мой дом»
И мне предстояло решить, что с ним делать. С домом, с ребенком и с прахом. Вот же черт! Как много тем для размышлений. Вздохнув, я начал расстегивать ремни на детском кресле. Крепление заело.
— Как вообще работает эта хрень? — заворчал я.
Ведь при младенцах можно ругаться? Они все равно ничего не понимают.
Тем не менее, мне стало не по себе, и я решил перефразировать.
— Прости, Эм…Я хотел сказать, детка. Извини, что выругался. Я хотел сказать «Как работает эта штука», — пояснил я орущему ребенку. — Ох, детка, только не начинай. Давай же, — занеся ее внутрь, я понял, что был абсолютно прав в своем решении избавиться от нее.
Ну, «избавиться» — слишком грубое слово. Я должен был отдать детку какой-нибудь семье. Тем, кто позаботится о ней так, как не смогу я. К счастью, у моего брата и его жены была старомодная записная книжка. Я пробежался по списку, набирая каждый номер.
— Привет! — в очередной раз сказал я.
— Ах, да. Чем могу помочь? Я не буду ничего покупать.
— Постойте! — окликнул я. — Я ничего не продаю. Речь о Джаксе Хьюстоне.
— Джакс Хьюстон скончался.
— Знаю. Я — его брат, — пояснил я.
— О, понятно. Примите мои соболезнования.
Меня охватил озноб. Казалось неестественным принимать соболезнования о кончине человека, которого я не видел годами.
— Значит, вы были его другом. Вы вместе работали, да? — спросил я.
— Да, — ответил он. — В автосалоне.
— Хорошо. Ну, как оказалось, у моего брата есть дочь. И я подумал…
— О чем подумал? О ней?
— Я подумал, не захотите ли вы ее удочерить?
На линии повисла мертвая тишина.
— Вы серьезно? — начал раздражаться мой собеседник.
— Слушайте, это безумие. Знаю. Я сам растерян. И понятия не имею, что делать.
— Слушай, парень, у меня пять своих собственных детей, и их нужно кормить. Но я дам тебе совет. Обратись в службу опеки и отдай ребенка на усыновление. Твое предложение ни у кого не вызовет восторга, — он повесил трубку.