Суть доказательств

– Встречаешься с кем-нибудь? – спросил Марк. – Есть на примете приятный парень?
– В данный момент ни с кем не встречаюсь И на примете никого нет. Ни приятных, ни иных.
Раньше бы Марк рассмеялся. Сейчас лишь сухо заметил:
– Я едва не женился пару лет назад, но не сложилось. Точнее, если уж быть честным до конца, в последний момент я просто запаниковал.
Мне как-то не верилось, что Марк так ни разу и не женился. И он снова будто прочел мои мысли.
– Это случилось уже после смерти Джанет. – Он помолчал, потом добавил: – Она умерла.
– Джанет?
Тающий кусочек льда застучал о стенку стакана.
– Мы познакомились уже после Джорджтауна, в Питсбурге. Она работала адвокатом по налоговым делам в одной фирме.
Я пристально посмотрела на него, удивленная тем, что вижу. Марк изменился. Та внутренняя сила, что когда-то привлекла меня к нему, ощущалась в нем и теперь, но стала иной. Может быть, более темной.
– Дорожное происшествие, – пояснил он. – Субботний вечер. Джанет отправилась за попкорном. Мы собирались посмотреть какой-то фильм. Пьяный водитель вылетел на ее полосу. У него даже фары не горели.
– Господи, Марк. Мне очень жаль. Это ужасно.
– Прошло уже восемь лет.
– Детей не было? – тихо спросила я.
Он покачал головой.
Некоторое время мы оба молчали.
– Моя фирма открывает представительство в округе Колумбия, – сказал Марк, когда наши взгляды встретились.
Я промолчала.
– Не исключено, что меня переведут туда. В последнее время творится что-то невероятное. Настоящая экспансия. Взяли сотню с лишним юристов, открыли офисы в Нью-Йорке, Атланте, Хьюстоне.
– И когда собираешься переехать? – спокойно спросила я.
– Думаю, к началу следующего года.
– Так ты уже твердо решил?
– Понимаешь, Кей, я сыт по горло этим чертовым Чикаго. Надо сменить обстановку. Хотел предупредить тебя заранее, поэтому и приехал. Ну, есть и еще одна причина, но эта главная. Представляешь, я перебираюсь в Ди-Си [2] и мы сталкиваемся в каком-нибудь ресторане или театре. Я буду жить в Северной Вирджинии, у тебя офис в Северной Вирджинии. Всякое случается. Мне бы не хотелось сюрпризов.
Я представила себе, как сижу в Центре Кеннеди и замечаю впереди Марка, склонившегося к ушку своей миленькой юной подружки. Старая боль напомнила о себе, и я ощущала ее почти физически. У Марка соперников не было – все мои эмоции сфокусировались исключительно на нем. Поначалу какая-то часть меня понимала, что чувство это не было взаимным. Потом смутное ощущение сменилось уверенностью.
– Это главная причина, – повторил он тоном адвоката, приступающего к изложению сути дела в суде. – Но есть и кое-что еще, не имеющее никакого отношения к нам лично.
Я молчала.
– Пару дней назад, здесь, в Ричмонде, убили одну женщину. Берилл Мэдисон…
Очевидно, я не смогла скрыть изумления, и Марк остановился.
– Мне в отель позвонил Бергер, один из наших партнеров. Он-то все и рассказал. Я хочу поговорить с тобой о…
– Но ты-то здесь при чем? – не выдержала я. – Ты ее знал?
– Немного. Встречался однажды, прошлой зимой в Нью-Йорке. Наш нью-йоркский офис специализируется на делах, связанных со сферой развлечений. У Берилл возникли проблемы с публикацией, споры по контракту, и она обратилась к «Орндорфф и Бергер», чтобы урегулировать разногласия. Так случилось, что я оказался в Нью-Йорке в тот самый день, когда мисс Мэдисон встречалась со Спарачино, юристом, который вел ее дело. Спарачино и пригласил меня на ланч с Берилл в «Алгонкине».
– Если упомянутый тобой спор может иметь пусть даже отдаленное отношение к ее убийству, тебе надо разговаривать не со мной, а с полицией, – раздраженно и уже начиная злиться, заявила я.
– Кей, в моей фирме никто не знает, что я разговариваю с тобой, понимаешь? Бергер позвонил мне совсем по другому вопросу. В ходе разговора он ненароком упомянул об убийстве Берилл Мэдисон, попросил просмотреть местные газеты, поискать информацию.
– Отлично. Иначе говоря, он попросил тебя выудить все, что можно, у бывшей… – Я почувствовала, что краснею, по шее поднималось тепло. У кого у бывшей? Как меня правильно назвать?
– Все совсем не так. – Тем не менее Марк отвел взгляд. – Я думал о тебе раньше… Собирался позвонить еще до разговора с Бергером. До того, как узнал о Берилл. Черт возьми, я дважды снимал трубку, чтобы набрать твой номер. Но не смог. И может быть, так и не позвонил бы, если бы Бергер не рассказал, что случилось. Считай, что Берилл стала поводом для звонка. Да, признаю. Но все было не так, как ты думаешь…
Я уже не слушала. Обиднее всего было то, что мне очень хотелось ему поверить.
– Если твоя фирма проявляет интерес к ее убийству, скажи, в чем именно заключается этот интерес.
Он ненадолго задумался.
– Не уверен, что наш интерес в данном случае имеет законное основание. Дело скорее личное. В некотором смысле это вопрос чести. Для тех из нас, кто знал ее живой, убийство стало шоком. Могу также сказать, что юридический спор, одной из сторон в котором выступала Берилл Мэдисон, касается подписанного восемь лет тому назад контракта. На нее оказывалось очень сильное давление. Случай крайне запутанный. В деле замешан Кэри Харпер.
– Романист? – недоуменно спросила я. – Тот самый Кэри Харпер?
– Как ты, наверное, знаешь, он живет неподалеку отсюда, в каком-то особняке в стиле восемнадцатого века. Да, Катлер-Гроув. Это на реке Джеймс, в Уильямсберге.
Я попыталась вспомнить, что знаю о Кэри Харпере, написавшем лет двадцать назад роман и получившем за него Пулитцеровскую премию. Легендарный затворник. Живет с сестрой. Или с тетей? Одно время о личной жизни знаменитости ходило немало самых разных слухов. Упорное нежелание Харпера давать интервью и принимать у себя журналистов порождало все новые и новые предположения.
Я закурила.
– Так и не бросила, – заметил Марк.
– Для этого потребовалось бы удаление лобной доли.
– В общем, мне известно немногое. Когда-то – Берилл было тогда лет около двадцати – у нее установились с Харпером некие отношения. Она даже жила с ним и его сестрой в одном доме. Берилл прочили блестящее будущее, к тому же она как будто заменила Харперу дочь, которой у него никогда не было. Стала его протеже. При его содействии ей удалось в двадцать два года опубликовать первый, весьма посредственный, роман под псевдонимом Стрэттон. Харпер даже согласился дать отзыв на обложку – несколько слов об открытом им талантливом авторе. Многие восприняли такой шаг современного классика с откровенным недоумением. Роман был не столько литературным произведением, сколько коммерческим проектом, а сам Харпер к тому времени ничего не писал уже более десяти лет.
– Но какое отношение это все имеет к спору из-за контракта?
Марк состроил кислую гримасу.
– Харпер, может быть, и простофиля, клюнувший на удочку юной обольстительницы, но он еще и дьявольски скрытен. Прежде чем запустить первую книгу мисс Мэдисон, он вынудил девушку подписать контракт, запрещавший публиковать какие-либо материалы о нем самом и отношениях с ним Берилл до смерти его самого и его сестры. Сейчас ему нет и шестидесяти, сестра на пару лет старше. Фактически контракт связывал Берилл пожизненно и не давал ей возможности написать мемуары, потому что она не могла это сделать, выбросив из них этого самого Харпера.
– Написать-то могла, – сказала я. – Только вряд ли они стали бы продаваться.
– Вот именно.
– Почему Берилл пользовалась псевдонимами? Это тоже было частью договоренности с ее покровителем?
– Думаю, да. Полагаю, Харпер хотел, чтобы Берилл оставалась его маленьким секретом. Он обеспечил ей литературный успех, но не спешил делиться ею с миром. Имя Берилл Мэдисон почти никому не известно, хотя книги ее пользовались спросом и приносили доход.
– Если я правильно тебя поняла, мисс Мэдисон намеревалась нарушить условия контракта и поэтому обратилась за советом к «Орндорфф и Бергер»?