Нам нужна великая Россия (СИ)

  Вот вдалеке показались солдатские шинели. Кутепов отдал приказ остановиться: вдруг восставшие? Однако появление офицера, приветственно махавшего рукой, успокоило Алекса ндра Павловича.  
 - Здравствуйте, господин поручик! - Кутепов сумел разглядеть знаки отличия на офицере. - Какая часть? 
 - Преображенский полк! Запасной батальон...Александр Павлович?! - поручик не сдержал своего удивления, густо разбавленного радостью. - Александр Павлович, это же я, Сафонов! В рядовых состоял, когда Вы у нас начальствовали!  
  Кутепов присмотрелся, - и точно, лицо поручика показалось ему очень знакомым. Да, и фамилия...Сафонов! Точно! Значит, свои! 
 - Как бы не такое время! - Кутепов замахал сжатой в кулак левой рукой. - Сколько вас?  
 - Две роты. Солдаты в хорошем, боевом настроении. Да только...- Сафонов едва подавил желание отвести глаза. - Не то что завтрака, ужина не было, Александр Павлович.  Все наперекор заветам Суворова! 
  Кутепов  б ыстро окинул взглядом Невский проспект. Справа, на углу, сверкала на солнце витрина  колбасной лавки Петерсона. Открытой лавки. Кутепов машинально полез в карман за деньгами. Всех богатств -    кредитных билетов на двадцать пять рублей да мелочь...Это ж...Фунтов восемь колбасы...На две роты?  А это его жалованье...за...В общем, несколько дней жить и не тужить...Эх!  
 - Господа, - Кутепов обратился к обступившим его кольцом офицерам "карательного отряда". - Предлагаю вывернуть карманы... 
   Приказчик Савельев во все глаза смотрел на то, как трое солдат во главе с офицером, вывалив на прилавок груду мятых крелитных билетов и монет: "На все - колбасы!". Точно такой же "отряд" сейчас "орудовал" в булочной, покупая ситный хлеб.  
  К тому времени подоспели пулеметчики. На лицах их читалась неуверенность. То и дело они поглядывали в сторону проулков и перекрестков, наверное, думая, куда бежать в случае чего.  
 - Ваше Высокоблагородие, разрешите доложить! В пулеметах нет воды и масла! - отрапортовал командир полуроты.  
 - Значит, используем снег...- протянул Кутепов. 
 Командир полуроты кивнул и вернулся к бойцам.  
 Отряд продолжил ход по Невскому. Солдаты заметно приободрились, поев колбасы с хлебом: когда живот не сводят судороги голода, в будущую победу верится много сильнее. Невский казался еще более пустынным, чем даже полчаса назад, хотя время шло к одиннадцати или двенадцати часам дня. 
 Кутепов даже не удивился, когда на углу Невского и Литейного на моторе подъехал сам командир Преображенского запасного полка, князь Арутюнский-Долгоруков. Кутепов его знал достаточно хорошо, а потому без излишних формальностей сразу "пошел в бой". 
 - Да у вас что, на весь Петроград - только мой отряд?! - выпалил Александр Павлович, едва услышав приказ о движении в сторону Мариинского .  
 - Хабалов просил срочно. Кабинет и Государственный Совет в осаде. А там   - Столыпин... - протянул князь. 
 - Как - Столыпин?!  
 Впервые за день Кутепов был по-настоящему удивлен.  
 - А, так Вы же не знаете! - хлопнул себя по лбу Арутюнский-Долгоруков.   
  Он ради рассказа даже слез с мотора, ступив на снег Невского. Тогда еще белый снег... 
 - Поступила телеграмма от государя. Столыпин назначен премьером, ему переданы диктаторские полномочия. Но сейчас он в Мариинском, совершенно без боевой силы, и потому... 
  Не успел князь закончить, как раздалась команда Кутепова: 
 - Маршем к Мариинскому! Будем спасать Россию!..  
   
  
  
  Глава 4  
   
  
   Переустройство это должно иметь 
 основою укрепление и упор я дочение  
 начал истинной свободы и порядка,  
 возвещенных с высоты Престола. 
 Ввиду этого правительство твердо и  
 последовательно будет преследовать 
 нарушителей права, прекращать со всей 
 строгостью возникающие беспорядки и 
 стоять на страже спокойствия страны, 
 применяя, до полного ее успокоения, все 
 находящиеся в его распоряжении  
 законные средства. 
 П.А. Столыпин  
Вслед за криком - или даже поверх него - раздалась пулеметная очередь. Сотни людей бежали разные стороны. Многие же так и плюхались на ступени Исаакия, покрытые стоптанным снегом. Они словно бы ожидали помощи, чуда от Бога, в которого, по их же собственным словам, верить - донельзя пошло. И чудо произошло. Мертвенный холод покорял их, заключал в свои цепкия объятия, и не отпускал. Но проходило мгновение, еще мгновение, и вдруг приходило понимание: живы. Еще живы! То не мертвенный холод в них проникал, а очень даже обычный, шедший от ступеней Исаакия. Кто-то после говорил, что перестал говорить о пошлости и об иллюминациях. Жаль, что таких были единицы.
Площадь со стороны набережной расчистилась, и можно было разглядеть мотор с пулеметным расчетом. Вокруг машины засели солдаты. Рядов десять-двенадцать, не больше.
Кутепов готов был поклясться, что это те самые бойцы, которых он едва ли не час назад отправился к градоначальству. И точно! Он признал командира роты пулеметчиков.
- Петр Аркадьевич, это верные престолу силы, - одобрительно сказал полковник.
Премьеру впору было радоваться, да как-то не получалось. Полурота...Да еще с пять рот пришедших от Синего моста солдат..Да пятнадцать пулеметов...Неужели это все, что сейчас противостоит революции? Дубасов, конечно, действовал примерно теми же силами, но..! Ведь это же столица! Восставшие буквально на пороге Зимнего, а у них...
- Петр Аркадьевич, сердечно рад Вас приветствовать! Позвольте засвидетельствовать свое глубокое удовлетворение Вашим назначением, - не отнимая прямой как лист металла руки от козырька, не говорил даже, выкрикивал командир полуроты. - Прапорщик Ходасевич Дмитрий Иванович!