Блаженство греха (Ритуальные грехи)
Хуже вегетарианской диеты могла быть только ее крайняя форма — веган. Рэчел вздохнула.
— Все в порядке. В еде я неприхотлива. А вот немного отдохнуть не помешало бы.
— Вот и отлично. Я зайду за вами ближе к обеду.
Некоторое время Рэчел лежала неподвижно на постели, прислушиваясь к растворяющимся в густой тишине шагам. Лиф оставила форму, и, глядя на нее, Рэчел размышляла, достанет ли сил и злости, чтобы встать и отправить эти треклятые тряпки в мусорную корзину.
Недостало.
Взгляд остановился на деревянной панели над головой. Рэчел хорошо подготовилась к визиту, навела справки и знала, что это здание построено всего лишь четыре года назад по наилучшему из проектов такого рода. Денег не жалели, и оно обошлось в миллионы — все благодаря духовному руководству человека, отсидевшего три года за убийство человека в пьяной драке.
За двенадцать лет, что прошли после его выхода из тюрьмы Джолиет на правах условно-досрочного освобождения, Люк Бардел взлетел высоко и быстро. Теперь никто и пальцем не смел его тронуть. Никто даже пытаться бы не стал, включая и комиссию по условно-досрочному освобождению, которой давно бы следовало вернуть его в исправительное заведение за нарушение правил УДО.
Никто не стал связываться с ним, кроме Рэчел Коннери. Но она низвергнет его с пьедестала. Нужно только выяснить, кто он, ее неизвестный союзник. Тот, кто прислал письмо-предупреждение.
Дурацкие туфельки на шпильках она надела исключительно из духа противоречия. Разгуливать в них по поселку было бы неразумно, но не надевать же оставленные Лиф идиотские сандалии. Хотя они, похоже, пришлись бы впору. Итак, она босиком пройдет по пустынным коридорам Санта-Долорес и, может быть, наткнется на неуловимого Люка Бардела. Она не станет ждать, пока ее удостоят высочайшей аудиенции. Она найдет его сейчас и получит доказательства того, что он всего лишь человек из плоти и крови.
Как и следовало ожидать, авантюра обернулась пустой тратой времени. По пути ей попалось с полдюжины «обработанных» — они смотрели на нее с улыбкой и бормотали какую-то чушь насчет «благословения». Но найти Люка Бардела не получилось. Никто ей не мешал, никто не останавливал, когда она входила в то или иное помещение, включая просторный, без всяких декораций зал, предназначенный то ли для коллективных собраний, то ли для человеческих жертвоприношений. Но ни малейшего следа их загадочного и знаменитого учителя обнаружить не удалось. И, что примечательно, никто не проявил к ней интереса и не спросил, кто она такая и что здесь делает.
В конце концов Рэчел сдалась и не в самом лучшем настроении направилась в свою комнату. Она проголодалась, устала, изнывала от жары и больше всего на свете хотела переодеться во что-нибудь удобное и свежее. Рэчел сильно сомневалась, что захватила с собой что-то подходящее, но предпочла бы разгуливать нагишом, чем выряжаться в костюм мальчишки-каратиста. С другой стороны, освежающий душ, несомненно, придал бы сил для продолжения поисков. Отступать она не намеревалась.
К тому времени, когда Рэчел вернулась, комната уже наполнилась тенями. Не обнаружив на привычном месте выключателя, она тихонько выругалась и наугад шагнула в полумрак.
— Чтобы им… Ни выключателя на стене, ни мяса на обед, ни новоявленного пророка, когда он нужен. — Она пошарила по прикроватной тумбочке, но вместо обычной лампы обнаружила масляную. — Вот черт, еще и электричества нет.
В кромешной тьме вспыхнула спичка, и Рэчел испуганно вскрикнула. Словно завороженная, следила она за движущимся к лампе дрожащим язычком пламени. Мгновением позже темноту раздвинул тусклый свет, а потухшая спичка полетела в украшенный лепниной камин.
— Вы искали меня? — спросил Люк Бардел.
Первой ее реакцией была паника, чего Рэчел еще долго не могла ни забыть, ни простить себе. Она искала льва, дабы сразиться с ним в его логове, а вместо этого он вторгся на ее территорию.
Вблизи Люк Бардел производил впечатление не менее сильное, чем на расстоянии. И дело даже не в физической красоте, коей у него было в избытке. Тонкое, узкое лицо, широко посаженные серо-голубые глаза, смотревшие на нее с удивительным состраданием, выразительный нос, твердый подбородок, придававший почти ангельским чертам мужскую силу и решительность, и рот, способный подтолкнуть к грешным мыслям даже святого.
Не удостоив вниманием простой стул с высокой, прямой спинкой, Люк Бардел сел на кровать и вытянул перед собой длинные ноги. Костюм на нем был из той же серии, что носили здесь все, но не пастельного цвета, как у других, а чисто белый. Сухощавый, высокий, он тем не менее не выглядел ни худым, ни тем более изможденным, и только слепой не заметил бы, какое сильное тело скрывает туника. Длинные темные волосы спускались на спину, большие и вместе с тем изящные руки лежали спокойно на коленях, глаза смотрели на Рэчел с некоторым любопытством и без малейшей настороженности.
— Как вы сюда попали? — с неприкрытой враждебностью спросила она. — Я чертовски испугалась.
— У нас, в Санта-Долорес, замков нет. — Голос его прозвучал с тягучей медлительностью. — Мы не позволяем себе грубых и бранных слов. Этот яд так же заразен, как наркотики, алкоголь и мясо животных.
Сама не зная почему, Рэчел сдержалась и не послала его куда подальше, а только пробормотала под нос:
— Пой, пташка, пой…
Он посмотрел на нее, и она встретила его взгляд совершенно спокойно. Неудивительно, что вполне разумные в прочих отношениях взрослые люди разве что не едят у него с руки. Такие глаза могли бы растопить айсберг.
Только ее сердце было потверже ледяной глыбы, и никакие задумчивые, задушевные взгляды Рэчел не трогали.
— Вы сердитесь? Вы недовольны «Фондом Бытия»? — заговорил Люк Бардел, не вставая с кровати. — Вы считаете, что мы недостойно поступили с вашей матерью.
— Нет. — Рэчел начала расстегивать шелковый жакет — пусть не думает, что она его боится. — Не «Фонд» — вы недостойно обошлись с моей матерью. Вы соблазнили ее, убедили не оставлять деньги единственному ребенку, а теперь изображаете из себя непонятую жертву.
По его губам скользнула медленная, странным образом встревожившая ее улыбка.
— Я дал обет безбрачия.
— Мне уже говорили. Но я в это не верю.
— Так вы спрашивали? Зачем? Что вы хотели узнать?
«Хорошо, что в комнате темно», — подумала она, почувствовав, как потеплели от прилива крови щеки.
— Я не спрашивала. Они сами все рассказали.
— Очень странно. — Люк поднялся с кровати, и они вдруг оказались совсем близко друг от друга в маленькой комнате. Он был выше, чем казалось вначале, а ей не нравились высокие мужчины. Впрочем, низкие, как и среднего роста, ей тоже не нравились, напомнила себе Рэчел. И нервничать тут не из-за чего. — Должно быть на них что-то снизошло. Не просто же так они поняли, что вы хотите узнать. В этой жизни совпадений не бывает. Случайно ничто не происходит.
— А жизнь и есть одна длинная цепь случайностей, — резко возразила Рэчел и тут же пожалела о своей несдержанности. — Если бы моя мать не встретилась с вами, то не подпала бы под ваше влияние, а я не осталась бы нищенкой.
— Да. — Он протянул руку и коснулся ее коротко подстриженных волос. Жест получился пугающе интимным, и Рэчел замерла от неожиданности. — Но матери у вас все равно бы не было, разве не так?
Дверь за ним давно закрылась, а она так и стояла в непонятном оцепенении.
Глава 2
Они собрались тайно, Старейшины с торжественными лицами и благородными манерами. Все, и мужчины, и женщины, сидели со скрещенными ногами на дощатом полу, подняв руки ладонями к небу в ожидании ниспосланного свыше озарения. Даже чужак, тот, кто никогда не будет принадлежать к их избранному кругу, сидел в почтительном молчании.
Увидеть их смог бы, пожалуй, любой, кто приложил бы достаточно стараний. Увидеть, но не услышать. Старейшины встречались часто — обсудить финансовое состояние «Фонда Бытия», поговорить о будущем, судьба коего столь неопределенна, и чудесных переменах, привнесенных в их жизнь Люком Барделом.