"Охотник. Здесь слезам не верят!"(СИ)
- Ты экстрасенс, да? Народный целитель, или как там тебя звать?
- Зови меня просто Олег. Так меня зовут. А больше мне тебе сказать нечего.
Сергар закрыл глаза, и уже не смотрел на то, как незнакомец выходил из камеры, как захлопнулась дверь, отгораживая его от свободы. После лечения, после драки, он слегка устал - не физически, душевно. Слишком быстрым был переход от состояния счастья, довольства, благополучия, к положению бесправного узника, которого все могут называть на "ты", в комнату которого можно войти без спроса, и которому можно безнаказанно угрожать, зная, что заключенный ничем не сможет ответить. Да, плохо быть узником, совсем не то, как быть богатым, всеми уважаемым лекарем.
Вдруг подумалось - а как на известие о том, что он попал в тюрьму, отреагирует Шелест? Этот всемогущий олигарх, щупальца которого простирались очень далеко от особняка, в котором тот сидел, так далеко, что и представить было трудно!
Сергар не известил его, что уезжает, просто тихо-мирно сел в поезд, и укатил, и ничего не дали Шелесту шпионские штучки, которыми хитроумный мафиози утыкал его клинику и весь дом Сергара. Начальник охраны давным-давно вычислил все эти подслушивающие и подглядывающие штучки, и показал Сергару, в каком месте можно говорить откровенно, не боясь, что тебя подслушают и подсмотрят. Уничтожать "жучки" не стали - пока не стали, до тех пор, пока Сергар не вернется из Москвы, решив свои дела. Разберется здесь - а там уже можно и Шелестом заняться. Пока что Сергар не решил, что с тем делать. То ли убить, то ли подчинить себе, как подчинял других людей. Но нужно прежде сто раз все отмерить, взвесить - а стоит ли оно того? И не забыть, что теперь Сергар не один - за ним те люди, что ему дороги: Таня, Маша, Мария Федоровна. А если они пострадают?
Одному легче - делай, что хочешь, ответишь только своей жизнью. Но когда за тобой стоят близкие...нет, нужно крепко, крепко продумать! Потом. Все - потом!
За ним пришли через два часа, когда Сергар успел уже выспаться, и сидел, разминая руки и ноги, затекшие во время сна. Когда за дверью раздались голоса, и на пороге появился помощник дежурного, за плечами которого маячил давешний посетитель - лекарь не удивился. Он знал, что тем дело и закончится, ему все равно придется долечивать старушку, которая теперь совсем даже не старушка.
Относились к нему теперь как-то странно...опасливо - это само собой, немудрено, после того, как он разметал профессиональных охранников и омон (патрульные не в счет - этих может раскидать и полупьяный бомж). Нет, нынешняя опасливость была другой, какой-то даже уважительной, как уважительно относятся к великому злодею, или шпиону - что суть одно и то же в представлении простого человека. Если тебя забирают из узилища такие важные люди - уж наверное, ты великий, и никак иначе!
Насчет важности - это лишь догадки, кто такой этот самый важный человек - Сергар не знал. Ему никто ничего не сообщил, лишь вежливо, но настоятельно потребовали усесться в черный маленький автобус с затемненными стеклами, и скоро кавалькада из трех автомобилей неслась по улицам вечерней Москвы, оглашая окрестности воем сирен и расцвечивая попутные и встречные машины сполохами красных и синих огней.
Сергар сидел без наручников, в окружении не очень массивных, но крепких парней, впившихся в него острыми взглядами серых, черных и синих глаз. Эти люди были похожи друг на друга - не чертами невыразительных лиц, но аурой силы и настороженности, исходившей от каждого из них, составлявшего единое целое со всей группой, как рука объединяет пальцы, сжавшиеся в кулак для удара.
Если придется драться с этими парнями - исход поединка совершенно не ясен - прикинул Сергар - Их только убивать, и не руками, а магией. И тут же выругал себя - почему убивать? Почему обязательно нужно рассматривать этих людей, как противников, будто он снова находится на войне, и любой незнакомец суть опасность и враг? Пора бы уже отвыкнуть воспринимать действительность, как поле боя!
Пора бы...вот только не очень получается. Не дают забыть боевое прошлое. Не дают, и все тут!
Ехали долго, даже с полицейской сиреной (если она полицейская!). Когда выбрались за город, за окном было уже темно, небо вызвездило, вышла огромная желтая луна, сверкающая, как медный таз. Она висела над горизонтом, и будто улыбалась Сергару, ободряя, вселяя в него надежду. Луна всегда покровительствовала магам. На гербе Кайларской академии магии присутствовал лунный диск. Вот только была ли ТА луна ЭТОЙ луной - кто знает? Может мир Сергара находился на Земле, но только сотни миллионов лет назад? И потом исчез, уничтоженный каким-нибудь катаклизмом, вроде гигантского метеорита? Да кто может это сказать...в мире много вопросов, на которые нет ответа. И уж не простому боевому магу и лекарю на них отвечать.
Во дворе дома сладко пахло ночными цветами. Сергар любил этот запах, его мать сажала похожие цветы вокруг их домика, и теперь здешние, незатейливые, невидные, но очень пахучие, напомнили ему о прошлом, о семье, и сердце Сергара забилось чаще, прогоняя кровь сквозь усиленные магией сосуды. Он слегка улыбнулся - грустно, безрадостно, вспомнив то, как однажды спрятался в клумбе с такими цветами от матери, требующей срочно идти спать, и мать потом долго его ругала, под одобрительный хохоток отца: "Разведчик! Молодец, хорошо спрятался! А цветы отрастут еще, их тут как сорняков!"
Задумался - а если бы он смог вернуться назад, в прошлое, смог бы вылечить мать и отца? Наверное - смог бы. И тогда...
А что тогда?! Ну что - тогда?! В истории нет сослагательного наклонения - "Что было бы, если бы!" Все так, как оно было, и ничего изменить нельзя. Нет, можно - в лживых учебниках истории, составленных по заказу подлых и глупых правителей. Именно подлых и глупых, потому что только подлецы, или дураки могут требовать от продажных ученых переписывать информацию об истории, на благо своей ненасытной утробе, никак не насыщающейся деньгами и властью. Глупцы не понимают, что изменяя сведения об исторических событиях они уничтожают память людей, а люди без памяти - это животные, недостойные называться человечеством.
Впрочем - и в этом был свой резон. Животными, стадом управлять легче, хлещи их кнутом, трави овчарками, и стадо идет туда, куда тебе нужно. Ты можешь прирезать часть из этих баранов, можешь позволить им пожить подольше, создав иллюзию свободы в пределах пастбища, но в конце концов, все они закончат точно так же, как и остальные, своей жизнью, своими существованием и смертью умножив состояние пастуха.
Сергара отвели в большой холл, усадив за столик рядом с огромным акваримумом, в котором плавали красивые, всевозможных форм и расцветок экзотические рыбки. Они поводили глазами, разглядывая Сергара, и тот вдруг усмехнулся - для рыб люди вероятно - боги, те, кто управляет их жизнью, кормит, устраивает судьбу. А может наоборот? Рыбы считают людей своими слугами? Теми, кто обязан приносить им вкусных червячков и чистить "мир"?
От философски-биологических мыслей Сергара отвлек тот самый человек, что приходил в его камеру. Он молча поманил лекаря рукой, и тот поднялся из кресла, помедлив несколько секунд - скорее всего для того, чтобы показать: он не какая-то там собачка, бегущая к хозяину по первому свистку. Он - лекарь, очень хороший лекарь, и относится к нему нужно соответственно статусу!
Тут же усмехнулся - быстро же привык быть "великим"! А ведь не так давно бегал галопом по первому же приказу командира, ел, что дадут, и радовался тому, что вообще хоть что-то давали поесть! В последние месяцы перед гибелью империи обеспечение армии было совсем никудышным. Офицеры снабжения будто с цепи сорвались, норовя захапать все, что попадалось под руку, совсем не заботясь о тех, кто клал свои жизни на алтарь имперских амбиций.
Хозяин дома поднялся по лестнице, Сергар следом, чувствуя, как ему в спину впиваются взгляды невидимых охранников. По коридору, отделанному натертым мастикой деревом, к двери, за которой находился большой кабинет, тоже весь из дерева. По стенам - экзотические фигурки, сделанные грубо, явно руками людей, живущих в первобытно-общинном строе, щиты, копья, и еще множество орудий убийства, от колючих шаров на цепи, приделанной к короткой рукояти, до современных автоматов, то ли иностранной марки, то ли здешних, но не распространенных широко - Сергар такие в кино не видел, ну а на улицах, само собой, с автоматами простые граждане не бегают. Это была коллекция, и по тому, как хозяин коротко взглянул на Сергара, будто проверяя, оценил ли он содержимое комнаты, было ясно - человек очень гордится своим собранием оружия.