Сын прерий

— Чего?
Губы ее искривились в соблазнительной улыбке.
— Вот тебе и «чего». Уж поверь мне.
— Не было печали...
Она только молча смотрела на него и покачивалась с пятки на носок. Потом вскинула руки к волосам и тряхнула головой так, что они рассыпались тяжелой шелковистой массой по плечам. Золотистый водопад — живой, как огонь.
Сердце Теда глухо заколотилось, и он уже ни о чем не мог думать: весь был во власти желания запустить руки в эти волосы. Он стоял как вкопанный и глядел на нее во все глаза.
Веки у Джесс были полуприкрыты, кожа переливалась и светилась, как роза на солнце. Она отняла руки от волос и начала расстегивать верхнюю пуговку блузки. Его так и подмывало расстегнуть пуговицы до конца. Разорвать блузку. Прижать Джесс к себе. Ощутить токи обнаженного женского тела.
От одного ее вида он уже был сам не свой, хотя все в нем вопило и предупреждало об опасности. Он готов был разбить что-нибудь вдребезги, лишь бы избавиться от этого безумного чувственного напряжения, но узкая кровать посреди комнаты возвращала его к воспоминанию об их ночи вдвоем, когда она прижималась к его пылающему телу...
— Успокойся, — прошептала Джесс, прикладывая палец к губам и посылая ему игривый воздушный поцелуй. — Не ори на всю округу. Ты разбудишь Лиззи.
И не орет он вовсе! Глаза его лихорадочно блуждали по ее стройным, медового цвета ногам.
Джесс оперлась о спинку кровати и смотрела на Теда не отрываясь, расстегивая при этом остальные пуговки. Потом она потянулась, изогнув спину. Груди ее выпятились — золотисто-медовые плоды зрелого женского тела.
Блузка потихоньку соскальзывала с ее плеч. Его зачарованному взору открывалось горячее женское тело. Наконец она беззаботно отбросила блузку куда-то во тьму. На ней был кружевной шелковый лифчик кремового цвета, сквозь который четко вырисовывались соски.
— Ты же не хочешь будить Лиззи, а? — мурлыкала Джесс. — Во всяком случае, пока мы не... — Откровенный соблазн незавершенной фразы повис в тиши комнаты.
Он больше не произнес ни звука. Взгляды их встретились. Ее глаза блестели и воспламеняли его. Если она задалась целью соблазнить его, то явно преуспела в этом.
Она слегка провела пальцем по округлости груди. Это подействовало безотказно: в нем тут же проснулось мужское естество.
— Притронься ко мне, — произнесла Джесс.
Тед уже весь разрывался от желания, однако на скулах его играли желваки — он еще пытался бороться с собой.
Она буквально заворожила его своим стриптизом. Он как зачарованный не спускал глаз с ее длинных изящных пальцев, расстегивающих крючки на бюстгальтере.
Джессика сделала шаг; движения ее были медленны и расчетливы; груди ее постепенно высвобождались из плена. Она выступила из полутьмы в сноп розоватого света, и мгновенно волосы ее засияли, и золотистый поток омыл ее гибкие руки и колышущиеся груди.
Все в комнате померкло — все, кроме Джесс. Она стояла в огненном столбе, и жар ее раскаленного тела передавался и ему.
Он уже и сам созрел и весь пылал.
Глаза его были прикованы к ее грудям, к тонкой талии, к плавной линии бедер. Она вся светилась неземной красотой, а его сотрясала волна неистового желания.
Наконец она сняла бюстгальтер, но не спешила бросить его, а какое-то время держала сей изящный предмет в руке, словно нарочно демонстрируя его.
На ней остались только мешковатые шорты. Более сексуального наряда он в жизни не видывал.
Да она играет не по его правилам! Он уже давно готов! Его упрямая воля, его неукротимая воля давно растворилась в тигле его желания. Первобытные страсти вспыхнули в нем с такой силой, что он потерял всякое самообладание.
А Джесс тихо смеялась, проводя по его выпуклой груди горячими пальцами. Он даже застонал.
— Век живи — век учись, Джексон. Ты еще мало знаешь женщин, — нашептывала она. — Пора бросить свои стародавние понятия. — Ее рука прошлась по рельефным мышцам на его плече. Голос продолжал звучать так же негромко: — Любовь — это больше, чем секс.
— При чем тут любовь?
— При том. Любовь — это когда двое в едином порыве и взаимодоверии вместе стремятся к одной цели. Это — верность.
— Какого черта тебе все надо усложнять? Я не верю в любовь. Я только хочу защитить тебя.
— Вот и хорошо. — Джесс насмешливо подняла свои длинные пушистые ресницы. Пальцы ее легко касались его тела. Теда разрывало неодолимое желание.
От ее красоты слепило глаза.
И Тед закрыл их.
Он вдыхал пьянящий аромат Джесс и чувствовал, как ее пальцы ласково гладят его кожу, обещая близящийся взрыв страсти. Потом она поцеловала его. Ее язык прошелся по его груди, губы обхватили сосок. Ее пальцы погладили его живот и пробежали по узким бедрам. Она прижалась к нему и словно вся растаяла. Он потянулся к ней губами. Язык его проник в ее рот, и она вся задрожала. Его пальцы судорожно перебирали шелковистые пряди волос Джесс. Затем он взял ее на руки и понес к кровати. Опустив на белоснежную простыню, лег сверху.
В комнате было тихо-тихо.
Она обхватила его руками и притянула к себе, словно он всегда принадлежал ей.
И тогда началось это: его сотрясали волны страсти, от которых он терял всякий контроль над собой. Им владело только одно неистребимое желание — обладать ею. И не имело уже никакого значения то обстоятельство, что она ведет себя не так, как он хочет. Он готов был взять ее именно такой, какая она есть.
Джесс крепче обхватила его руками и вся раскрылась ему навстречу.
Мир куда-то уплыл.
Комната вдруг ярко осветилась и взорвалась всесокрушающей огненной лавой, увлекшей за собой два существа, на краткий миг слившихся в единое целое.
Их тела блестели от пота.
Тед крепко обнимал Джесс, зарывшись лицом в ее волосы, вдыхая ее запах, благоухание чистых шелковистых волос и прекрасной соблазнительной женской плоти, удовлетворенной и умиротворенной. Она негромко засмеялась — на его взгляд, несколько самодовольно.
— Да, это было нечто, — промурлыкала она. — Я...
— Да. Ты сама нечто. Ты все это подстроила нарочно, чтоб окончательно выбить меня из колеи.
— Ты бесился и ругался всю дорогу до дома. Тебе и слова сказать нельзя было. Надо же было как-то образумить тебя.
— Образумила. Спасибо.
— Но ты же ничего разумного не воспринимаешь.
— Как и ты, — шепнул он ей на ухо.
— Я хотела показать тебе, что мы в одной упряжке. Что мы нужны друг другу.
— В этом я никогда не сомневался.
— Но я имела в виду, нужны друг другу — во всем. Не только в постели. Мы равноправные партнеры.
— Женщина не может быть ровней мужчине.
— Так же, впрочем, как и мужчина женщине. У меня всегда будут свои интересы, карьера, моя работа, которая мне так же важна, как и тебе твоя. Но я хочу помочь тебе разобраться в том, что происходит на ранчо, что случилось с Дейерде... И самое главное — хочу помочь в воспитании Лиззи.
Дважды он был в постели с Джесс, и, выходит, она теперь возомнила, что заполучила его со всеми потрохами?..
Он сел на кровати, резко выпрямив спину.
— Как ты не можешь понять: это же Австралия, здесь другие порядки...
— Давай не будем, а? — с едким сарказмом проговорила она. — Австралия ничем не отличается от любой другой страны. Ты и я — вот что единственно важно. Если мы любим друг друга, то твои заботы — это мои заботы. И наоборот. Я люблю тебя, а значит, готова сделать для тебя все, что могу. Я понимаю, тебе трудно довериться... женщине... после твоего брака с Дейерде. Тем более, что эта женщина — я. Но не забывай, и мне нелегко довериться тебе. Ты ведь тоже погубил мою жизнь. Только я не из тех, кто вечно скулит об этом.
— Я погубил твою жизнь? — переспросил Тед с явным недоумением. — Ты не шутишь?
— Да, ты использовал меня, чтобы заполучить Дейерде.
— О чем ты?
— Ты хотел, чтобы она ревновала тебя и побыстрее вышла за тебя замуж.
Он рассмеялся.