Разбитое сердце
Когда я спросила его о том, где, по его мнению, мне следует остановиться, он ответил:
– Здесь, в моем доме. Конечно, если у вас нет других планов.
– У вас найдется для меня комната?
– Не очень большая, но вполне уютная. Хозяйство ведет моя тетя. Сейчас у нас находится еще двое гостей, так что скучно не будет.
Затем Флактон провел меня наверх и представил своей тете. Она показалась мне приятной немолодой женщиной, правда, одета она была как восемнадцатилетняя девушка. Зовут ее леди Флактон, и я узнала, что она жена его дяди-генерала.
В комнате наверху оказались еще те самые гости, о которых говорил Флактон. Девушка, невысокая, очень хорошенькая, увидев нас, вскочила на ноги и воскликнула:
– O Питер! – произнося его имя как – Пи-тэйр.
Другой гость был молодым человеком. Темноволосый и тоже невысокий, он показался мне очень приятным. На неизменно улыбающемся лице его во время разговора сверкали белизной зубы.
– Это мисс Памела Макдональд, – промолвил Питер, и все они изобразили на лицах то безмолвное сочувствие, которое люди демонстрируют в обществе человека, недавно перенесшего утрату.
Когда я обменялась рукопожатиями с леди Флактон, Питер повернулся к девушке.
– Это Вили де Мейло, – проговорил он, – a это ее брат Макс. Они живут с нами, и мы рады этому, правда, Сибил?
На этих словах он посмотрел на тетю. Очевидно, он всегда называет ее по имени. Потом она со вздохом призналась мне в том, что наличие столь взрослого серьезного племянника делает ее старухой.
Я посмотрела на Вили и по первому впечатлению решила, что имею дело с пушистым котенком. Однако я бы не удивилась, если впоследствии эта киска превратится во взрослую когтистую кошку. Не стоит понимать меня так, будто мне самой нужно блюдечко молока, но я скоро поняла, что во всем доме недовольна моим появлением только она, Вили.
Они с братом почти немедленно выложили мне собственную историю. Оказалось, что они югославы и прекрасно жили в огромном и чудесном замке в полном довольстве и счастье, пока в их страну не вторгся Гитлер и им пришлось уносить ноги. Рассказывая это, Вили прикоснулась к своим темным волосам и сказала:
– Моя бабушка, умная и красивая женщина, – увы! – была еврейкой! Оставаться дома было опасно.
И вот после многих приключений они вышли в море на рыбачьей лодке. В Средиземном море их подобрал британский эсминец и доставил в Каир. Оттуда они сумели добраться до Англии, потому что их единственным желанием было найти Питера Флактона.
– Дело в том, что наш кузен учился вместе с Питером в Кембридже и часто с любовью рассказывал о нем. Можно сказать, мы уже знали его, – рассказывала Вили. – И вот, как видите, мы уже здесь, счастливые везунчики, сумевшие найти Пи-тэйра.
И с этими словами она бросила на него быстрый взгляд своих темных глаз.
Разговаривая, Вили энергично жестикулировала и была очень подвижна. Казалось, что и ее тело принимает участие в разговоре, а по лицу сердечком одно за другим пробегали, сменяя друг друга, различные выражения. Она обворожительна, я не могу не признать этого, однако совершенно очевидно, по крайней мере, для меня, что под белой шкуркой этого пушистика скрываются острые коготки, готовые вонзиться в меня за непрошеное вторжение в дом.
Я совершенно уверена и в том, что никто из мужчин не видит этого, но я женщина и хорошо разбираюсь в интонациях и подтексте. Я также не могла не заметить явного огонька злости, вспыхнувшего в ее глазах, когда Питер сообщил, что я не улетаю в понедельник.
– Неужели вы не смогли получить билет? – спросила она невинным голосом.
– Нет, конечно, – ответил Питер, – однако мисс Макдональд, проделав такой дальний путь, хочет задержаться здесь подольше.
– Как это мило! – произнесла Вили, но я-то видела, что думала она совершенно другое.
«Должно быть, влюбилась в Питера», – решила я с насмешкой. Но ей не о чем беспокоиться, я никак не расстрою ее планы!
А вот ее брат Макс был совсем другим. Едва взгляд его темных глаз коснулся меня, я поняла, что пробудила в нем интерес. Сейчас мне, собственно говоря, совершенно безразлично, кто интересуется мной, сейчас есть только один мужчина, которого я хочу и буду хотеть. Но я-то не слепая и прекрасно все поняла, как если бы Макс вслух сказал, что находит меня привлекательной и что он действительно восхищен нашим знакомством.
Я не могла не позабавиться той суетой, которую леди Флактон и Вили подняли из-за Питера. Обе они ворковали вокруг него, голоса их превратились в какую-то липкую теплую патоку, и, будь я на месте Питера, меня, пожалуй, уже мутило бы.
Ну, после того как мы немного поговорили, леди Флактон предложила мне показать мою комнату и провела меня по лестнице наверх в действительно привлекательную спальню с видом на площадь.
– Как мило! – воскликнула я, увидев возле зеленых, как молодая трава, стен кровать под покрывалом из розовой тафты.
– Приятно слышать, что вам понравилось. Я сама продумала все убранство этого дома.
– С большим вкусом!
– У меня есть собственный магазин. Теперь, в трудные военные времена, увы, он терпит убытки, но интерьер – мой конек. Он дает человеку шанс выразить свою личность. Я думаю, что это очень важно, как по-вашему, мисс Макдональд? Позволить выйти наружу всем наработкам собственной природы?
Я не вполне поняла, что она хотела этим сказать, но согласилась.
– Конечно, Питер вел себя по отношению ко мне как ангел, – продолжила она. – Просто не знаю, что бы я делала бы без него. Перед войной мы терпели ужасные убытки, но Питер познакомил меня со всякого рода обаятельными и богатыми людьми, и скоро меня завалили заказами.
– А разве муж не помогал вам? – спросила я.
Она рассмеялась в ответ.
– Дорогая моя, вы еще не видели моего мужа! В мирные времена он представляет собой типичного сельского сквайра и думает только об охоте и о собаках. Нет, все свое время, круглый год, он проводил за городом, и, когда у меня находилось время, я приезжала к нему. У меня была уютнейшая квартирка, однако при воздушных налетах и проблемах с прислугой в военные времена страшновато жить одной.
Она казалась такой застенчивой, и мысли ее были такими девичьими.
– Поэтому, когда Питер предложил переехать к нему в качестве хозяйки дома, я была очень рада. Понимаете, я не хотела покидать Лондон. Я по-прежнему занимаюсь кое-какими делами в магазине, хотя каждый день помогаю в местном отделении Красного Креста.
– Так, значит, мистер Флактон не женат? А я как раз гадала, имея собственный дом, обзавелся ли он и хозяйкой этого дома?
Леди Флактон оживилась.
– O нет, пока ему удалось избежать этой участи. Но с большим трудом, могу вам сказать. Конечно, раз вы впервые в Англии, то не знаете, что Питер является весьма завидным женихом.
– Это означает, что он богат?
– Ужасно богат, – проговорила леди Флактон почтительным тоном. – Его мать была австралийкой, и ее отец заработал миллионы на торговле консервированной тушенкой. Питер был ее единственным сыном, и после кончины матери он унаследовал миллионы. Боже мой, – вздохнула она, – даже завидно становится, как подумаешь, сколько богатых людей в Доминионах! Но, быть может, вы тоже богаты, мисс Макдональд?
Она сказала это невинным тоном, словно бы в шутку, но я хорошо понимала, что ей хотелось бы до последнего шестипенсовика знать мой доход.
Мне знаком тип женщин, к которому принадлежит леди Флактон, я уже встречала ей подобных. Папа всегда называет таких «деревенскими хлопотуньями», все-то им надо знать обо всех, и всякий раз оказывается, что всем прочим живется лучше, чем им самим.
Мама говорит, что общество подобных особ всегда досаждает ей – ведь они так много теряют в жизни в своих бесконечных попытках ничего не пропустить, – но я со своей стороны всегда считала их просто скучными. И чтобы подразнить леди Флактон, я в деланом смущении проговорила:
– Ну, я, право, не знаю, что у вас здесь считается уймой денег.