Исповедь Плейбоя (СИ)

Я кладу синюю пилюлю на язык и запиваю текилой.
— Может, такси? – интересуется Сашка, когда видит, как я похлопываю себя по карманам в поисках ключей.
Поздно – я уже нашел. Он что-то кричит мне вслед, но мне по фигу. Раз уж Инна до сих пор ебет мои мозги, то я хотя бы попытаюсь выветрить ее из себя, выжав максимум из своего «подарка».
Врубаю музыку погромче, завожу и минуту просто выстукиваю ритм любимой песни большими пальцами по рулю. Я не пьяный, хоть концентрация алкоголя в моей крови точно тянет на залет с ГАИ. Но принципиально все равно. Главное, без приключений добраться туда, где можно дать по газам.
Через пару кварталов притормаживаю на «красный», копаюсь в настройках магнитолы, чтобы зациклить на бесконечный повтор любимый трек и даже начинаю подпевать. Мир вокруг и правда становится ярче, и в уголках «экрана» через, который я смотрю на дерьмовую реальность, мерцают яркие неоновые огни.
Что-то привлекает мое внимание. Болезненно-белый мазок на тротуаре, с которого только что стекла толпа пешеходов. Сначала даже грешу на синюю дрянь, думаю, что поймал глюк. Я не то, чтобы чист, как пионер, но всяким наркоманским дерьмом не балуюсь. Пару раз был повод попробовать – пробовал, прикола не понял. Так что я точно не профи в том, как отличать реальность от «кино» в голове.
Но Снегурочка, кажется, реальна.
Никогда не видел таких, как она: ни кровинки в лице, ресницы, брови, волосы – чистая платина. Локоны водопадом змеятся по спине до самой задницы. Кожа как снег. И вся она – хрусталь с серебром: тонкая, пронзительная, дорогая, холодная.
Она явно не собирается переходить, но замечает мой взгляд. Смотрит так, что мороз по коже. Может быть, так выглядит смерть? Сейчас моргну и увижу дохлого себя, вылетевшего через лобовое стекло, и смятый в гармошку «Ровер».
Снегурочка идет ко мне: резкий точеный шаг, ни единой эмоции на лице.
Ее ладонь на ручке двери. Щелчок – и она уже в салоне. Бьет наотмашь запахом персиков и мандарин, как будто в июле случился Новый год.
Нам уже сигналят, но мне вообще срать.
Она выкручивает звук практически на максимум, откидывает голову на спинку. И с искусанных в кровь губ срывается одно-единственное слово:
— Поехали.
Никакая она не Снегурочка.
Она – Снежная королева.
***
Мы едем молча – грохочущая музыка и внезапный ливень мешают разговору. Да и вряд ли кому-то из нас хочется сорить словами. Я чувствую себя случайным попутчиком в собственной новенькой тачке, только я подобрал на обочине не незнакомку, а заблудившуюся Смерть. На хмельном языке вертится тупой вопрос: «Где твоя коса?», но меня уже так расшатало, что ящик практически не слушается.
— Можешь ехать быстрее? – слышу ее голос, в короткой паузе после финала композиции.
У нее красивый голос: мягкий, но с хрипотцой, как будто она когда-то давно много и долго кричала, а теперь осталась лишь легкая накипь тех эмоций. Потому что на ее лице нет вообще ничего. Чистый холст, с единственными яркими пятнышками содранной с губ кожи.
Я добавляю скорости, рулю какими-то закоулками, пока мы не оказываемся черте где. Город вокруг становится черным и огромным, башни небоскребов неоновыми шипами торчат по обе стороны дороги, но здесь совсем нет машины. Как будто судьба подыгрывает моей безумной идее. Или, может быть, так надо? И где-то здесь, в конце пути, я свалюсь в котлован сто лет назад заброшенной стройки?
Нарочно не спрашиваю, куда ее отвезти, потому что Снежной королеве плевать. Она села в мою машину, чтобы попробовать неизвестность, или потому что за ней слишком быстро гналась реальность. Мне глубоко плевать, с каким из вариантов я угадал. Может, сразу с двумя.
В держателе вибрирует телефон. Снова звонит Юлька и после третьего гудка телефон автоматически отвечает.
— Руслан? – Я слышу, как она смеется кому-то в сторону. – Ты сегодня как, работаешь?
Я почему-то жутко туплю, потому что на совершенно простой вопрос не могу дать такой же простой ответ. Чего уж проще: сказать, что я не работаю и через час заполучить ее в койку, чтобы хоть немного забыться с женщиной, которой нужен не только мой член.
— Рус? – переспрашиваю Юлька.
— Да, я…
Снежная королева берет телефон, секунду вертит его в ладонях, пока я пытаюсь сморгнуть кислотные брызи вокруг ее волос. Как будто кто-то с упоением, автоматной очередью, строчит по невинности шариками с краской.
Короткий взгляд в мою сторону – ее глаза внезапно ядовито-ртутного цвета – и она швыряет телефон куда-то назад.
— Сука, - говорю ровно то, что думаю.
— Быстрее, - требует она.
— А не растаешь, Снежная королева?
— Просто. Езжай. Быстрее.
Может, и правда Смерть? Только для меня принарядилась в светлое узкое платье и напялил часы от «Картье». Злой взгляд под длинными платиновыми ресницами вымораживает на хрен, словно глоток креона.
Я хватаю ее за ногу: жестко рву карамельный дым чулок, и обнаженная кожа на миг слепит своей белизной. Надавливаю на колено, практически вынуждая раздвинуть ноги. Одновременно выжимаю из моего «тиранозавра» максимум скорости. По хрен, что там впереди, траса почти пустая, но если мы въебемся во что-нибудь – какая разница? [1]
Жизнь – полное говно.
Что за дрянь я запил половиной бутылки текилы? В голове словно после тяжелых транквилизаторов: то Ералаш, то Ларс фон Триер[2].
Ну, Снежная королева, ори. Тебе же страшно?
Зараза не кричит, только кусает себя за губу и трещины на сухой бледной коже превращаются в алые ручейки. Достает что-то из сумочки, перехватывает двумя ладонями, поднимает твердо и уверенно на вытянутых руках. Не с первого раза, но соображаю, что это маленький пистолет. Похож на игрушечный, но какая же дорогая папина дочка ходит ночью в «Картье» и с пластмассовым стволом?
Дворники с трудом справляются с водопадами на стекле. Где-то там, в размазанных влажных змеях июльского горячего ливня, дорога вот-вот сделает крутое пике.
Скалюсь, ныряю ладонью девчонке между ног, наклоняясь так близко, что дуло упирается мне в грудь, прямо между ребрами – если ее палец сорвется, пуля прострелит сердце навылет.
Выкручиваю руль, жестким дрифтом на полной скорости влетаю в поворот. Тачку заносит хер знает куда, тормоза безжалостно орут.
— Стреляй, - громко и четко, почти приказываю.
С головой творится что-то неладное и, похоже, когда я совершал идиотский каскадерский трюк, у меня окончательно слетели тормоза.