Глубина-сборник]

Разумеется, подписи под фотографией нет. Даже если несчастный красавчик, никогда не страдавший гомосексуальностью, предъявит борделю иск, доказать что-либо будет сложно. Фотография на самом деле слегка искажена, и никто не сочтет ее уликой. Кроме тех, конечно, кто бывал в глубине и знает, как домысливает образы взбудораженный дип-программой мозг. Но те, кто знает виртуальность не понаслышке, знает и ее закон. Самый главный.
Свобода.
Во всем и для всех.
Может быть, это и правильно…
Укладываю актера поверх дамы в цепях. Пусть развлекаются, страдальцы.
Розовый альбом… неужели лесбиянки? Странно…
А, просто парочки. Две девицы с вызывающими взглядами, одна стоит на коленях, вторая опирается ей на плечи, цепко смотря на меня. Нет-нет-нет. Не сегодня. Не после четырнадцати уровней «Лабиринта». Полежите-ка в сторонке, вам и вдвоем скучно не будет, печенкой чувствую.
Коричневый альбом. Фантазия пасует, приходится открывать…
Старуха в обвисшем платье.
Боже ты мой, и впрямь – на все вкусы! Подстрекаемый любопытством, тру фотографию пальцем. Старуха на фотографии оживает. Кокетливо улыбается, начинает пританцовывать, мелко семеня ногами, и расстегивать свой балахон.
Бабка, да ты с ума съехала…
Укладываю коричневый альбом поверх розового и начинаю хохотать. Охранник в углу косится на меня, но молчит. Я не выдерживаю и спрашиваю:
– Бывают… клиенты?
Тыкаю пальцем в коричневый бархат. Охранник сдержанно кивает.
Фиолетовый. Кручу его в руках, тщетно пытаясь хоть что-то придумать. Опасливо заглядываю на первую страницу… вдруг – деды?
Козочка.
Я имею в виду – коза. Молодая. Беленькая, с короткими острыми рожками.
Уже не смеюсь, сил нет. А козу ведь в виртуальность не погрузишь. Значит, либо человек-оператор, либо программа… имитирующая сексуальные стереотипы молодой развращенной козы.
Бабка, подои козу.
Остаются три альбома – белый, зеленый, желтый. Открываю белый, почему-то терзаемый мыслями об эльфах, ангелах и прочих эфирных созданиях. Не угадал. Просто женщины. Как и положено, на первой странице знаменитая топ-модель в вечернем платье от Кардена.
Ладно, платье мы еще рассмотрим. Взвешиваю на руке зеленый альбом. Что еще осталось из подвластного могучим эротическим фантазиям? Дети, конечно. Открываю альбом. Ага. Малолетний миллионер, киноактер и любимец стареющих домохозяек. Помоги бабке козу держать, мальчик…
Желтый альбом. Тоже угадал. Лицо девочки смутно знакомо, кажется тоже актриса. Антураж поражает – уходящий до горизонта пляж под лучами восходящего солнца. Чем загорать, детка, отнесла бы ведерко свежего козьего молока в избу.
Расправившись с самыми «всякими» из предлагаемых забав, наливаю себе бокал вина. Киваю на стопку альбомов с нетрадиционными партнерами, охранник молча берет их и уносит.
Надо было тот, с животными, получше разглядеть. Интересно, есть ли там молодые крокодилицы и зрелые, как Мадам, лебедушки? Впрочем, если и нет, то организуют по просьбе клиента. Хоть зеленого осьминога, хоть суку питбуля.
Начинаю проглядывать белую книгу, временами заставляя девиц совершить стриптиз. Выбор потрясающий. Кинозвезды и манекенщицы кончаются довольно быстро, дальше идут незнакомые лица. Незнакомые, но симпатичные. Не удерживаюсь, заглядываю в самый конец альбома.
Белый лист и надпись: «Нарисуй свое счастье».
Да, отсюда никто не уйдет обиженным.
Пролистываю альбом быстрее. В конце концов, поглядеть на обнаженных красоток, что в движении, что нет, можно и менее дорогостоящими методами, чем сидя в глубине.
Негритянка в набедренной повязке, эскимоска в мехах, кореянка на циновке, полинезийка с кольцом в носу. Виртуальности чужд расизм.
Листаю еще быстрее. Страница, другая, третья…
Вика.
Я замираю, глядя на девушку, которая улыбается мне каждое утро.
 
100
 
Мадам появляется неслышно, как привидение.
Садится рядом, спрашивает:
– Вам налить еще вина, Стрелок?
Киваю. Я, наверное, долго так просидел, разглядывая Вику. На фотографии вечерний полумрак, она сидит на перилах деревянной веранды, за ее спиной – темная кайма леса, тускло-желтый пузатый фонарь в высокой траве, черное зеркало бассейна.
– У нас бывают самые разные клиенты, – задумчиво говорит Мадам. – Некоторым нравятся кинозвезды, а некоторым – козочки… – Легкая усмешка.
– Кто эта девушка? – спрашиваю я. Мадам недоуменно смотрит на меня.
– У нее есть реальный прототип?
Хозяйка борделя прижимается к моему плечу, долго смотрит на фотографию.
– Стрелок, на такие вопросы я не имею право отвечать. Да и не знаю. Здесь тысячи лиц, Стрелок. Многие могут показаться вам знакомыми, – легкая улыбка, – но это случайность. Она вам кого-то напоминает?
– Да.
– Кого-то реального?
– Не совсем… – Я обрываю свою одностороннюю откровенность. – Мадам, я могу… встретиться с этой девушкой?
– Разумеется. – Наши взгляды встречаются, наши лица рядом, в ее глазах ирония и насмешка. – Десять долларов час. Сорок долларов ночь. У нас умеренные цены. Доступные любому хакеру.
– Вы жестоки, – говорю я.
– Да. Когда мне кажется, что симпатичный молодой человек начинает сходить с ума, я бываю жестока.
Достаю кредитную карточку.
– Сорок долларов?
– Да.
Она принимает деньги. Медлит, потом говорит:
– Стрелок, выслушайте одну историю… Жила маленькая глупенькая девочка, училась в институте, прыгала на дискотеках, флиртовала с парнями. И любила певца. Того часто показывали по телевидению, у него брали интервью, его фотографии печатали на обложках журналов. Он был хороший певец, и он пел о любви. Девочка очень верила в любовь.
– Я знаю, как кончаются такие истории, – говорю я. Не только Мадам умеет быть жестокой.
– Певец приехал на гастроли в ее родной город, – продолжает Мадам. – Девочка была на всех концертах. Выскакивала на сцену с букетами цветов, и певец целовал ее в щеку. Конечно, она добилась своего. На второй день она вошла в его гостиничный номер и вышла только утром. И больше не приходила на концерты. Нет, певец и вправду оказался хорошим человеком и красивым мужчиной. Он был нежен и ласков, остроумен и весел. Девочка ни о чем не жалела. Но она перестала верить в любовь. Знаете, почему?
– Она смешала иллюзию и реальность, – отвечаю я.
– Вы понимаете. Да, конечно. Лучше бы он оказался тупым и грязным хамом. Гораздо лучше. Девочка нашла бы другой идеал или попросту продолжила любить образ певца. А так… это было похоже на зеркало. Любовь к отражению. Правдивому и безупречно чистому. Но она и впрямь встретилась со своей мечтой. Нашла идеал. А его надо любить на расстоянии.
Я киваю.
Конечно, Мадам… Разумеется, мудрая хозяйка борделя. Бесспорно, познавшая жизнь повелительница любви и секса.
Я знаю.
– Мадам, напомните, я уже заплатил вам?
Женщина вздыхает:
– Идемте, Стрелок…
Мы поднимаемся по лестнице. Коридор, двери. Мадам подводит меня к двери с номером «б», касается плеча:
– Всего вам хорошего, Стрелок… Да, кстати, та история, что я рассказала, – она случилась не со мной. Но я знаю много таких историй.
 
101
 
За дверью – не комната, а сад. Ночной сад, тихо стрекочут кузнечики, воздух прохладен и свеж, под ногами крепкая густая трава.
А чего я, собственно говоря, ожидал?
Гостиничного номера с расшатанной кроватью и мокрых от частых стирок простыней? Виртуальность тем и хороша, что внутреннее пространство своего дома можно делать сколь угодно большим.
Иду на свет фонаря в траве.
Движения медленные и вялые, сон почти отступил, смирившись, но нахлынула свинцовая усталость.
Домик маленький, это то ли хорошая дача, то ли скромный коттедж. Никого нет. фонарь светит одиноко и тоскливо. На мгновение мне кажется, что сердобольная Мадам решила оставить меня в одиночестве. Нет, вряд ли. Сочувствие сочувствием, а бизнес на первом месте.