Глубина-сборник]

Стоп – куда отсылать? Если он не входил в глубину?
Получается сбой. Компьютер обрабатывает действия Неудачника, но не знает, откуда они взялись и куда посылать результаты. Это может отразиться на показателях сервера? Должно. Но на очень специфических – на чем-то вроде соотношения между объемом обрабатываемых процессором данных и количеством посланной-принятой по модему информации. Надо заранее интересоваться этим показателем, чтобы за несколько часов выявить сервер, на котором появился незваный жилец…
– Вы ждали его, – говорю я. – Вы знали, что он появится!
– Допускали такую возможность, – уточняет Урман. – Рано или поздно должен был появиться человек, способный входить в виртуальность самостоятельно.
– Без компьютера? – Я произношу этот бред, который – вот ведь смешно – даже не покажется бредом любому, далекому от компьютеров и сетей! Это так же смешно, как представить себе человека, умеющего подключаться к телефонной линии. Это просто глупо.
Но Урман может быть кем угодно, кроме дурака. Он простой миллионер, извлекающий для «Аль-Кабара» прибыли отовсюду – из земных недр, космических спутников-ретрансляторов и простуженных носов.
– Не только мы работаем над альтернативными вариантами общения с компьютером, – говорит Урман. – Клавиатура, мышь, шлем и комбинезон – все это остатки невиртуальной эпохи. На очереди – прямое подключение к зрительным и слуховым нервам. Разъемы… – Он крутит пальцами у виска, то ли сомневаясь в собственном здравомыслии, то ли пытаясь изобразить розетку, пристроенную за ухом. – Но этот путь требует очень серьезной работы над менталитетом общества. Труднее сломать психологию людей, чем просверлить черепную кость и воткнуть в мозг микросхему. Если этого не потребуется… если можно будет просто входить в виртуальность… мир перевернется.
– А вам так хочется его перевернуть?
Фридрих серьезен.
– Когда мир переворачивается, друг мой, самое важное – первым встать на голову.
Молчу – мне нечего сказать. Хотел бы я входить в глубину без компьютера? Без Вики за спиной? Без страха перед вирусным оружием? Без помех на телефонных линиях и вечной погони за скоростью модемов?
Смешной вопрос, конечно, хотел бы. Вот только не верю я в такие дела.
Но очень хочу поверить.
– Насколько мы знаем, Неудачника пытались вывести из глубины дайверы, работающие на «Лабиринт», – небрежно говорит Урман.
Киваю. Разведка у них хорошо поставлена. Чего не сделают доллары, примененные в нужное время и в нужном количестве.
– А также некто по прозвищу Стрелок, – добавляет Урман. – Вероятно, тоже дайвер?
– Да. Это был я.
Урман кивает:
– Тогда я жду обещанных объяснений.
Наверное, правильнее всего – прошептать себе под нос «глубина-глубина…» и исчезнуть. Но не могу я это сделать после откровенности Урмана. Дырка в черепе – это и впрямь проще, чем дыра в жизненных правилах…
– Вскоре после нашей первой встречи меня вынудил к встрече…
Урман приподнимает брови.
– Именно вынудил, человек, чьего имени я не знаю. Он предложил разобраться с ситуацией, возникшей в «Лабиринте». Деталей он не объяснял. Я лишь потом понял, что речь шла о Неудачнике.
– Мы зовем его Пловец, – замечает Урман. – По аналогии с вами, господа дайверы.
– В принципе, это все, – говорю я. Не люблю, когда меня обрывают.
– Вам была обещана награда?
– Да.
– Большая?
– Очень… – Не могу удержаться и добавляю: – Боюсь, что вы не сможете предложить мне большего.
Урман очень серьезен – разговор принял деловой оборот. Но о возможностях пока не спорит и крутизну «Аль-Кабара» не доказывает.
– Как вышел на вас тот человек? И почему именно на вас?
– Он устроил облаву на дайверов. А я… немного подставился.
– У вас есть предположения о его личности?
– Никаких, – честно говорю я. Но, видимо, недостаточно честно – Урман молчит, вопросительно глядя мне в глаза. Возможно, мои слова контролируются детектором лжи и кто-то сообщает Урману результаты проверки…
– Только одна деталь. Он знал о моем визите… к вам. И был хорошо осведомлен о состоявшейся беседе. И что вы хотите предложить мне ту же работу – тоже знал.
Урман держит удар. Мало ли он их держал в жизни? Но на маске спокойствия – дергающееся веко. Неприятно узнавать, что под боком есть шпион.
– Благодарю вас, дайвер.
Снисходительно улыбаюсь. Какие мелочи… Пускай два паука подергаются в своей паутине…
– Вы можете что-то сообщить о Пловце?
Пожимаю плечами:
– Ничего особенного. Человек как человек. Иногда возникает ощущение, что у него – дип-психоз, очень уж всерьез относится к происходящему. А так – вполне адекватен.
Урман кивает. Похоже, они ухитрились присосаться к компьютерам «Лабиринта» всерьез и контролируют происходящее. Это побуждает меня спросить:
– Вы все-таки пытались проследить сигнал Неу… Пловца?
– Нет никаких сигналов.
То ли Урман тоже страдает болезненной откровенностью, то ли в его интересах до конца убедить меня…
– Серверы «Лабиринта» не транслируют информацию Пловца. Ни в одну сторону. Он… болтается на уровне сам по себе.
Значит – правда. Человек, вошедший в виртуальность напрямую?
– Администрация «Лабиринта» все еще пытается проследить его канал связи, – бросает Урман. – Но через пять, максимум – восемь часов, по данным наших экспертов, они придут к тем же выводам, что и мы. Тогда начнется настоящая паника.
Представляю. Уровень будет изолирован, а возможно, и весь «Лабиринт Смерти» очистят от игроков. Будут спешно прорублены прямые проходы на тридцать третий уровень – то, что их пока нет, вовсе не означает, что создать их невозможно. Отключат всех монстров, погрузят в стазис здания – чтобы Неудачника ненароком не зашибло упавшим кирпичом. Толпа психологов, хакеров, чиновников, Анатоль с Диком – все они хлынут на опустевший уровень. Окружат Неудачника заботой и лаской, на руках понесут к выходу…
Можно смело предположить, что мои услуги им не понадобятся.
– Вы согласны сотрудничать с нами?
Смотрю на Урмана – вроде бы он не шутит.
– Я уже работаю на человека, чьего имени не знаю.
– Возможно, он обещает вам очень многое, этот таинственный мистер Икс. Но оказал ли он хоть какую-то помощь?
Качаю головой.
– Если вы и впрямь – Стрелок, то могли убедиться, что обычные методы к Пловцу неприменимы. Еще пара попыток ничего не изменит. Затем «Лабиринт» изолируют, и проблемой займутся владельцы… аттракциона.
Последнее слово он произносит с некоторым презрением.
– Кто бы ни нанял вас, основанием ему служили вовсе не ваши дайверские таланты.
– А что?
Теперь он заставил меня растеряться.
– Куда проще было перекупить дайверов «Лабиринта». Или нанять группу. Да, узнать ваши подлинные имена – сложно. Но встретиться и предложить работу – вполне возможно. В конце концов вы живете этим. Вашего таинственного работодателя привлекло что-то более серьезное, чем способность выходить из виртуального мира.
Казалось бы, у меня есть все основания раздуться от гордости. Но становится только тревожно.
– И мне кажется, – задумчиво говорит Урман, – что он был прав. Пловец – работа для вас. Главная работа вашей жизни. И я могу помочь с ней справиться.
Вряд ли он сможет предложить мне Медаль Вседозволенности. Такие вещи все-таки не покупаются. Но ставка велика, и награда может быть очень, очень большой.
Зачем мне Медаль, если до конца дней своих я могу не заниматься незаконными делами в виртуальности?
– Вы подписали контракт? – спрашивает Урман.
– Нет.
– Устная договоренность?
– Нет.
– Тогда о чем вы беспокоитесь?
Молчу. Я не знаю, почему держусь за предложение Человека Без Лица. Он силой принудил меня к встрече. Отправил в «Лабиринт», не объяснив абсолютно ничего. И обещание, данное им, вполне может быть блефом.
– Мне надо подумать.
– Хорошо, – соглашается Урман. – У нас почти гарантированно есть пять часов… вы, очевидно, нанесете новый визит в «Лабиринт»?