Земля Богородицы
– Сюда, батюшка, вы, наверное, не пойдете…
– Почему? Операционную обязательно надо освятить!
– Да это вовсе не то, что вы думаете: здесь не лечат, здесь – убивают… Еще и за деньги… Мы называем эту комнату: золотое дно…
Смотрю на милых докторш и начинаю осознавать, что каждая из них народу переколошматила больше, чем все наемные убийцы, взятые вместе…
Потом одна из них придет: потеряла сон…
– Как закрою глаза: куски мяса – до самого горизонта…
– Обычное, – скажу, – для вашего промысла дело: только что возвращали сон вашей коллеге, у которой до самого горизонта пеньки. Свежеспиленные… В истории психиатрии такого рода видения наблюдаются лишь у профессиональных палачей». [4]
Но и посреди этого ужаса Богоматерь, которую почти на всех иконах рисуют с младенцем на руках, не оставляла нас. Какую же любовь надо иметь, чтобы и после такого…
А потом все пошло еще на один круг, когда это уже почти закопавшееся носом в землю общество внезапно лишили благосостояния. К людям, привыкшим много есть и жить в тепле, вдруг в одночасье подступил кривляющийся призрак бедности. Теперь, по логике вещей, они должны были бы вступить друг с другом в схватку за ускользающие клочки прежней сытости. А что? Младенцев убивать уже приучены, отчего бы не перейти на взрослых?
Драка всех со всеми все же не состоялась – не то по молитвам предков, не то по причине природной лени. Но… еще не вечер. А пока что, в порядке подготовки к грядущему глобальному выяснению отношений [5], происходит расслоение и разделение общества, в ходе которого все большее количество людей теряет право называться людьми.
Старики – уже не люди.
Бомжи – ну уж точно, не люди.
Бедные – не люди, потому что денег заработать не могут.
Инородцы – не люди, потому что недочеловеки.
А молодежь нынче такая пошла, что руки сами тянутся к пулемету…
…Но Богоматерь все еще не отступает, еще стоит у креста в той стране, что когда-то называлась Ее домом. Может быть, именно поэтому в 1990-е годы люди и не хватали друг друга зубами за глотку, что Она не отступилась.
Где граница Ее терпению?
И далеко ли мы все от этой границы?
2.
И подошел Авраам и сказал: неужели Ты погубишь праведного с нечестивым?
Может быть, есть в этом городе пятьдесят праведников? Неужели Ты погубишь и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников в нем?
Господь сказал: если я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу все место сие.
…
Авраам сказал: да не прогневается Владыка, что я скажу еще однажды: может быть, найдется там десять? Он сказал: не истреблю ради десяти.
И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом…
Все чаще и чаще приходится слышать, что Россия – православная страна.
Да полно!
Может быть, соборная народная душа еще и православная – заслугами отдаленных предков (не тех, что позволили большевикам сбивать кресты с церквей). Но по каким критериям определяется «православность» нынешней России, в которой религия – частное дело каждого? По вопросам в анкете? Так при нынешнем глобальном хаосе в головах чего только в анкете не встретишь! «Я атеист, но я русский, а следовательно, православный». И как прикажете сей перл понимать?
Или определять по количеству крещеных – при том, что одно время крестились просто потому, что модно было крестик носить?
А может быть, посмотреть, падает ли потребление мясных и молочных продуктов в Великий пост? Не стоит, такие разочарования не полезны для нервной системы…
Впрочем, есть и внутрицерковные критерии. Скажем, такой: всякий православный человек должен хотя бы один раз в году причаститься. Нет, раз в году – это недопустимо, безобразно мало, но хотя бы раз в году Если мы введем в анкету такой вопрос – во сколько раз уменьшится число православных? А ведь это чисто формальный критерий. Православный человек должен еще и знать хотя бы основы своего вероучения. Если ввести вопрос вроде того, сколько существует церковных таинств – насколько мы еще уменьшим число?
Ладно, подойдем к делу с другой стороны. Коли Россия – православная страна, то это должно хотя бы в чем-то выражаться. Например, историки будут судить о нашем времени, в первую очередь, по письменным источникам. Скажем, по газетам…
Есть ли хотя бы в одной светской газете церковный календарь на ближайшие дни? Вопрос риторический.
А гороскоп? А как же! Какая же газета без гороскопа…
Астрология, между прочим, относится к разряду оккультных наук, запрещенных христианской церковью. Равно как и магия, которая снова в моде. Всякое там снятие порчи, привороты-отвороты и прочая на оккультные науки не тянет, это штука попримитивней, колдовством называется – тем самым, за которое католики жгли, а у нас отлучали от причастия.
Резюме: добрая половина рекламных полос в газетах заполнена рекламой откровенно языческого толка.
Многие ли знают в нашей православной стране, как правильно перекреститься? А вот что от сглаза надо трижды сплюнуть через левое плечо и постучать по дереву (хотя, по-моему, голова лучше подходит) – известно всем.
Многие ли знают день своих именин? А знак Зодиака?
К сожалению, если смотреть на вещи трезво, то мы с вами, через две тысячи лет после пришествия Христа, живем в стране традиционного безбожия пополам с торжествующим язычеством. Впрочем, в последний год в христианском воспитании масс произошел большой прорыв – благодаря Дэну Брауну. Человек, прочитавший «Код да Винчи», резко повысил свою эрудицию и теперь может смело утверждать, что Христа признали Богом в результате голосования. А Дева Мария – это новая реинкарнация богини плодородия, да…
Честное слово, поверьте – к христианству это не имеет ни малейшего отношения! То, что пишет Дэн Браун – ересь (в церковном понимании этого слова), а сам проект – чисто коммерческий. Весьма успешный, но это не делает его благочестивее.
Так что вопрос о реальном количестве православных – очень спорный. И очень важный. Не потому, что от него зависит количество денег в церковной кружке, а потому, что Господь в разговоре с Авраамом не довел число праведников, ради которых будет пощажен «город сей», до логического конца – он не обещал пощадить всех ради одного-един-ственного праведника. Речь идет о некоем проценте. Знать бы еще, о каком…
Далеко ли до границы, за которой число праведников станет «меньше десяти»?
Если бы на моем месте был западный проповедник, он обязательно бы сейчас сказал: «Может быть, от границы наш мир отделяет твоя молитва?»
Цитируя Иосифа Бродского: «Взгляд, конечно, очень варварский – но верный…»
3.
В 90-м псалме есть место, где говорится о «бесе полуденном», и мне кажется, что это образ. Мы все знаем, что бывает в летний полдень, когда солнце бьет всеми своими лучами, когда дрожит воздух, когда все, что вокруг нас, приобретает особую рельефность, тени делаются резкими, краски делаются яркими, весь мир делается как бы настолько видным, и эта видимость настолько требует нашего внимания, настолько врывается в наше сознание, что мы можем оказаться неспособными за ней продолжать видеть или, может быть, впервые прозреть невидимое. И как постоянно это бывает! Как мы ослеплены! Как внешнее не дает нам видеть внутреннее!
Да и что такое, собственно, Православие?
Ну, уж это все знают. Если золотой купол с крестом, священник в золотой парче, икона, да еще этот… крестный ход. А те, которые на стадионах Библии раздавали? Не… это не наши, не православные, это христиане.