Искупление (ЛП)

Одевшись, я иду делать кофе. Не знаю, какое кофе нравится Элаю, поэтому делаю ему такой же, как и себе.
Взглянув на часы, я вижу, что на работу мне нужно только через час. Тем более что сегодня суббота, и я работаю только до полудня.
Я выношу кофе на улицу и жду, пока Элай закончит ремонт сломанного шарнира. Он раскачивает ворота, и я улыбаюсь, когда не слышу привычного дребезжания. Эти ворота были сломаны всю мою жизнь.
— Доброе утро, я сделала тебе кофе, — говорю я.
Он выпрямляется и поворачивается ко мне.
— Доброе утро.
Элай берёт кружку, и я наблюдаю, как он глотает горячую жидкость.
— Спасибо, что починил ворота, но, правда, не стоило.
Я дую на кофе, прежде чем сделать глоток.
Он смотрит на забор и говорит:
— Мне нужно заказать кое-что для забора.
Я вздыхаю и качаю головой.
— Сейчас я не могу позволить себе его ремонт. С этим придётся подождать.
Я наблюдаю, как он сжимает челюсть, как будто пытается сохранить терпение. Если я так сильно его раздражаю, зачем он вообще утруждается?
— Где ты работаешь?
— В «Грин Лиф», — говорю я, отчасти радуясь, что он задаёт мне нормальный вопрос.
— Во сколько ты заканчиваешь?
— В полдень. А что?
Я хмурюсь, мне не нравится, к чему это ведёт.
— Я заеду за тобой. Спасибо за кофе.
Он толкает кружку мне в руку, а затем скрывается на заднем дворе дома.
Чувствуя разочарование, я гримасничаю, смотря на его удаляющуюся спину. У мужчины серьёзные проблемы с коммуникацией.
Я возвращаюсь в дом и быстро ополаскиваю кружки. Схватив свою сумку, я убеждаюсь, что заперла входную дверь, и иду на работу.
В магазине я готовлю оформление для местной церкви. Они всегда забирают цветочные композиции прямо перед закрытием. Сегодня я решила использовать подсолнухи. Мне нужно что-то яркое после мрачного лица Элая.
Закончив, я отхожу, чтобы оценить свою работу и убедиться, что в ней нет ничего неуместного или лишнего. Мой взгляд опускается на одинокий подсолнух, всё ещё лежащий на столе. Стебель сломался, сделав его намного короче других. Не думая, я обертываю его в бумагу, смачиваю и кладу в мешок, чтобы сохранить влагу.
Миссис Дуглас приходит точно по графику, и я помогаю ей отнести все к её машине.
— Спасибо, дитя. Подсолнухи — хороший ход, — говорит она, направляясь к водительской стороне. — Хорошего тебе дня.
— Спасибо за заказ. До свиданья, миссис Дуглас.
Я смотрю вслед ее машине, и, когда поворачиваюсь, чтобы закрыться, замечаю грузовик Элая у хозяйственного магазина на противоположной стороне улицы. Он стоит у грузовика с миссис Джексон. Для меня навсегда останется загадкой, как такая крошечная женщина могла родить двух таких огромных сыновей. Когда Элай обнимает свою маму, я беспардонно пялюсь. Он целует её в макушку, отступает и, улыбаясь, говорит ей что-то. Мои губы удивленно раскрываются от того, насколько по-другому он выглядит, когда с любовью улыбается своей маме. В районе моего живота начинают трепетать бабочки, и я с трудом сглатываю.
Так он умеет улыбаться. Интересно.
Убедившись, что морозильная камера выставлена на правильную температуру, я хватаю одинокий подсолнух и свою сумку и, радуясь тому, что ухожу до конца выходных, запираю магазин.
Оглядываясь по сторонам, я перехожу улицу к тому месту, где Элай занят погрузкой чего-то, что выглядит как панели забора.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не для моего забора, — говорю я, подходя ближе.
— Садись. Мне ещё многое нужно сделать, прежде чем стемнеет, — говорит он с всё тем же раздражением в голосе, которое, похоже, приберёг для меня.
Разочарованно фыркнув, я забираюсь на пассажирское сидение. Поездка до моего дома некомфортная, и я кручу в руках стебель подсолнуха, просто смотря на вращение жёлтого и чёрного.
Когда Элай останавливается перед домом, я быстро выхожу. Не говоря ни слова, иду внутрь, желая некоторое время побыть вдали от Элая. Я не понимаю его. Зачем помогать мне, если я так сильно ему не нравлюсь?
Я занимаю себя поджариванием курицы, одновременно наспех делая салат. Мои глаза постоянно находят окно, где Элай вырывает из земли остатки старого забора. Мужчина, возможно, сварливая загадка, но он привлекательная сварливая загадка. Я мою помидор и практически пускаю слюни на его мускулистые руки, на которых от тяжёлой работы стали сильнее выделяться мощные вены. Это как смотреть порно. Элай занят забором прямо напротив кухни, и упиваясь его видом, я совершенно забыла про помидор в моих руках.
Он встаёт и поднимает подол своей футболки, чтобы вытереть лоб, открывая для меня потрясающий обзор на немного бронзовый, жёсткий пресс. Чёрт, у него тело, которое сделает любую девушку глупой и пускающей слюни от похоти.
Внезапно, Элай поднимает взгляд, ловя меня с поличным, когда я практически пожираю его глазами. Я быстро отворачиваюсь и начинаю беспорядочно нарезать помидор. Я слышу, как он входит на кухню, и мои щёки начинают пылать от смущения.
— Ты не закрываешь кран по какой-то причине? — спрашивает он.
Я смотрю на него через плечо и вижу, что забыла выключить воду.
— Нет, можешь выключить?
Прежде чем закрыть кран, он наполняет стакан водой. Это заставляет меня чувствовать себя дерьмово. Он горбатится для меня, а я даже не предложила ему что-нибудь выпить.
— Есть пиво, если хочешь.
Я бросаю измельчённый томат в миску и морщу нос.
— Спасибо.
Он прислоняется к стойке и скрещивает руки на груди. Когда смотреть на него становится совершенно неловко, я хватаю две тарелки из шкафа.
— Обед готов. Я надеюсь, ты не против курицы. Я сделала салат.
Я кладу тарелки на кухонный стол и достаю пиво из холодильника, поставив охлажденную бутылку на его сторону стола.
— Ты можешь сесть, — нервно говорю я, наливая себе стакан воды.
Я избегаю зрительного контакта с Элаем, пока накладываю курицу и салат. Когда я сажусь, и, чтобы подавить тревогу, делаю огромный глоток воды.
— Ты не будешь пиво? — спрашивает он.
— Мне восемнадцать. Мой папа убьёт меня.
Я неловко улыбаюсь.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
Ох, разговаривать с этим человеком, словно вырывать зубы.
Мой взгляд мечется по кухне, и я замечаю подсолнух. Я ненавижу чувствовать себя неуместно, тем более в своём собственном доме. Нужно разрядить атмосферу между мной и Элаем, чтобы я не чувствовала себя так чертовски некомфортно рядом с ним.
Я встаю и подхожу к тому месту, где оставила цветок. Взяв его из сумки, я разворачиваю бумагу, набираюсь смелости и довожу дело до конца, поворачиваясь и возвращаясь туда, где сидит Элай. Я протягиваю ему подсолнух и улыбаюсь, как мне кажется, милой улыбкой.
— Я думаю, ты удивительный человек, Элай. Я прожила здесь всю свою жизнь, и никто никогда не помогал мне так, как ты за последние двадцать четыре часа. Я собираюсь сделать то же самое для тебя. Тебе нужен друг, и тебе повезло, потому что я тоже ищу его. Вот, возьми.
Я сую ему цветок, и его сильные пальцы осторожно оборачиваются вокруг стебля.
— Ну, вот. Теперь мы друзья.
Я сажусь и начинаю есть.
Он кладёт цветок на стол рядом с собой, и его взгляд встречается с моим.
— Я не искал друга, — говорит он без раздражения в голосе. Я воспринимаю это как победу.
— Ну, теперь у тебя есть один, — говорю я, засовывая кусочек курицы в рот.
— Почему ты хочешь быть моим другом? — спрашивает он, поднимая свой нож и вилку.
Я смотрю, как он отрезает кусочек курицы, и как работает его челюсть, пока он его жуёт.
— А почему ты чинишь забор вокруг моего дома? — спрашиваю я его.
Его губы дёргаются, как будто он хочет улыбнуться, и он кивает.
Глава 2
Элай
Два года спустя
С тринадцати лет я помогал папе с его бизнесом в качестве мастера на все руки. Я берёг каждый доллар, чтобы построить свой собственный дом.