50 дней после моего самоубийства (СИ)

— И так. Я спрашиваю Джея, Джей — Глорию, Глория — Стива, а Стив меня. — говорит Алекс.
— Хорошо. — хором отвечаем мы в знак согласия.
— Такс … Джей. Правда или действие?
— Правда.
— Ты когда-нибудь занимался сексом с мужчиной? — с хитрой улыбкой спрашивает солист.
— Что?! Нет!
Мы все заливаемся смехом.
— Видел бы ты своё лицо! — говорит Стив.
— Ладно! Успокойтесь. Глория. Правда или действие?
— … действие. — после молчания объявляю я.
— Хорошо! … сними любую с себя вещь.
— Что?! — я сижу в оцепенении. Какую снять вещь, если я сижу перед ними в одних джинсах и футболке.
— А вот так!
— Малышка давай! — говорит Стив кокетливо.
Я медленно поднимаюсь и пытаюсь стянуть с себя джинсы.
— Не надо на меня так смотреть. — говорю я уже садясь обратно только в одной футболке.
— Стив. Правда или действие.
— Действие.
— Хм … хорошо. А разденься догола и выйди на балкон.
— Долго придумывала? — подшучивает он.
— Да нет. Раздевайся.
Мы валяемся на полу от смеха, пока Стив, ворча, возвращается обратно и пытается одеться. Кто же знал, что девушки на соседнем балконе станут снимать его на телефон? Мы ещё долго смеемся, но Стив прерывает нас.
— Прекратите ржать! Алекс, — говорит блондин, и солист поворачивается к нему. — Правда или действие?
— Ну, нет! Правда! — смеясь, говорит он.
— Хорошо. Ты любишь Глорию?
Это вопрос застал всех врасплох. Тишина длится с минуту. Я не смотрю на ребят и жду, пока ответит Алекс.
— Люблю. — наконец отвечает он. Я замерла. Наверно все заметили, что я перестала двигаться. Но тут он добавляет. — Как родную сестру.
Стив облегчённо вздохнул. А потом мы дальше продолжали играть, только я с каким-то напряжением. Уже вечером ребята стали настраивать инструменты, и немного репетировать. Я же тем временем ушла в комнату и решила написать в дневник.
«Дорогой Дневник!
Мы переехали в Чикаго. Город просто огромный! Мне тут нравится. Мы сегодня со Стивом делали татуировки! Я на шее, а Стив — мой портрет у себя на плече! Как мило! Мы созванивались с Чедом, он сказал, что меня искал Дезмонд. Поэтому мы приехали в этот город, надеясь затеряться тут. Неужели он не поверил в моё самоубийство? За себя я не боюсь, мне страшно за ребят. Хотя если меня ждёт смерть, то перед ней я хочу отомстить за Ребекку.»
Уже темнеет. Я собираюсь пойти в душ. Но не тут то было! Снова тошнота. Я несусь мимо парней в туалет и выгружаю остатки обеда. Меня выворачивало минут 15. Всё это время ребята за дверью спрашивали как я. Но я вышла как нив чём не бывало. Сославшись на то, что жаркое не пошло. Мы посмеялись, и я пошла в душ. Приятная вода возвращает меня в чувство.
Я иду спать. Ребята ещё играют. Но как только моя голова соприкасается с подушкой, я сразу отключаюсь.
====== Часть прошлого не может изменить будущее. ======
Я просыпаюсь в каком-то подвале. Сырость. Голова болит, раскалывается. Я смотрю на свои руки и понимаю что они в крови! Да я вся в крови! Что за чёрт?! Я осматриваюсь, темно. Но тут дверь открывается, я слышу до боли знакомый голос.
— Ну что проснулась? Детка у меня для тебя сюрприз.
— Дезмонд?!
— А кто же ещё? Думала, сможешь убежать?!
Он подходит ко мне и бьёт по лицу, потом переходит к животу, я лежу на полу захлёбываясь в собственной крови, пока он бьёт меня ногами. Но вот он останавливается.
— Заводите! — кричит он кому-то.
Следующее что я вижу, отдаётся болью в груди. Люди Дезмонда заводят в подвал Стива. Он весь в крови и не двигается. Они бросают его на пол. Я пытаюсь подползти к нему. Слёзы обжигают лицо, смешиваясь с кровью. Я около него. Пытаюсь нащупать пульс. Он есть, но очень слабый. Сзади подходит Дезмонд, хватает за волосы и оттягивает меня назад, затем подходит к Стиву и бьёт его. Жестоко.
— Не трогай его! — я кричу изо всех сил, но он не слушает меня.
Дезмонд достаёт пистолет, и направляет прямо в грудь Стива. Я кричу. Прошу, чтоб он не трогал его. Он не слушает меня. Я закрываю глаза, слёзы не перестают идти. Щелчок, выстрел. Я открываю глаза и вижу, как из Стива уходит жизнь. Я набрасываюсь на Дезмонда и бью его так, как только позволяют мне силы…
— Глория! Глория! Проснись!
Я открываю глаза. Я в нашей со Стивом комнате. Он нависает надомной и бьёт меня по щекам, чтобы я проснулась. Я чувствую, как по щекам текут слёзы. Это был сон! Это был сон!
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Ты кричала во сне и плакала.
Я молчу. Не хочу ничего говорить. Это был самый страшный сон в моей жизни. Я просто обнимаю Стива и плачу ему в шею.
— Твою мать Глория! Что случилось? Я тебя никогда такой не видел!
— Просто забудь, — тихо говорю я.
Я встаю и выхожу из комнаты, а Стив остаётся. Я иду на кухню по дороге смотрю на часы 4:18. Ещё рано. Подхожу к холодильнику и наливаю сок. Что это было? Всё было как в реальности. Кровь. Дезмонд. Плохое предчувствие? Нет, вроде бы всё нормально. Нужно просто успокоиться. Собираюсь идти обратно, но ноги не держат меня. Я падаю, последнее, что я чувствую, так это то, что я обо что-то ударяюсь головой. Темнота …
Я медленно открываю глаза. Я в комнате на кровати. Не помню, как здесь оказалась. Голова болит ужасно. Пытаюсь до неё дотронуться и чувствую повязку.
— Не трогай, — я слышу серьёзный голос Стива.
— Что случилось? — еле-еле спрашиваю я.
— Когда ты встала и пошла на кухню, я услышал сильный шум. Пришел, а ты уже лежала. Ты ударилась головой об стул и потеряла сознание. Я смог остановить кровь. Глория, что с тобой происходит? Почему ты во сне кричала?
— Просто страшный сон. — тихо отвечаю я.
— Не похоже на просто страшный. Что тебе снилось? — говорит Стив и ложится рядом со мной.
— Мне было очень страшно…
— Глория …
— Дезмонд. Он … держал меня в подвале. Он избивал меня. Но потом … появился ты, — я посмотрела на него испуганными глазами. — Он убил тебя Стив.
Я чувствую, как из глаз снова пошли слёзы. Стив пододвигается ближе и обнимает меня.
— Тсс … малышка. Это просто сон. Посмотри, я сдесь с тобой. Я живой.
После его слов я немного успокаиваюсь. Он целует меня в лоб, и я засыпаю. Просыпаюсь только тогда, когда за окном ярко светит солнце и на часах 10:30. Я встаю, голова кружится, наверное, я сильно ударилась головой. Снимаю повязку, которую наложил Стив, она вся в крови. Слава богу, что голова перестала кровоточить. Иду в душ, по дороге заглядываю во все комнаты. Никого нет, но в гостиной я замечаю маленькую записку.
«Глория, мы с парнями уходим репетировать, вечером у нас концерт 20:00, ты должна быть готова к 18:00. Мы за тобой заедем».
Круто. До шести я буду одна. Ах да. Я так и не дошла до душа, я сбежала из дома, употребляла наркотики и убегала от полиции. Сейчас я другая. Я «умерла 2 недели назад» и меня хотят убить. Круто налаживается жизнь. От этого я смеюсь. Громко. Выходя из душа, я завернулась в тёплый халат и пошла на кухню. Готовить совершенно не хочется. Достаю молоко и хлопья. Не успеваю я съесть и ложки, как мой желудок протестует. Меня снова выворачивает. Я не успела добежать до уборной, поэтому стою раком над раковиной на кухне, придерживая волосы. Что со мной творится? Это уже точно не из-за пережитых событий или волнения. Стоп. А не залетела ли я? После этой мысли мир вокруг рушится. Ребёнок. Я конечно не против, но ведь ещё рано. Слишком рано. Нужно сделать тест или сходить в больницу. Точно, сходить.
Я в комнате, сижу около шкафа и решаю что одеть. Останавливаю свой выбор на нежно розовом платье и белыми босоножками на плоской подошве. Волосы оставляю распущенными. Немного косметики и я готова. Запираю дверь квартиры и выхожу.
На улице прекрасная погода. Солнце. Я просто иду по улицам этого большого города. Думаю о всём. Но больше мои мысли заняты о ребёнке. Также о новой жизни. О Чикаго. О Ребекке. Даже о Дезмонде. На моей руке две самые любимые вещи, которые напоминают о прекрасных моментах моей жизни. Браслет с буквой «S» и серебряный браслет с надписью «Beloved Gloria». Каждый раз, когда я смотрю на него, моя улыбка становится шире. Но она сразу же исчезает, когда ко мне начинает приставать какой-то парень. На вид ему лет 27-30. Накаченное тело.