ПСС том 22
Либеральный журналист Суворин во время второго демократического подъема в России (конец 70-х годов XIX века) повернул к национализму, к шовинизму, к беспардонному лакейству перед власть имущими. Русско-турецкая война помогла этому карьеристу «найти себя» и найти свою дорожку лакея, награждаемого громадными доходами его газеты «Чего изволите?».
«Новое Время» Суворина на много десятилетий закрепило за собой это прозвище «Чего изволите?».Эта газета стала в России образцом продажных газет. «Нововремен-ство» стало выражением, однозначащим с понятиями: отступничество, ренегатство, подхалимство. «Новое Время» Суворина — образец бойкой торговли «на вынос и распивочно». Здесь торгуют всем, начиная от политических убеждений и кончая порнографическими объявлениями.
А теперь, после третьего демократического подъема в России (в начале XX века), сколько еще либералов повернуло по «веховской» дорожке, к национализму, к шовинизму, к оплевыванию демократии, к подхалимству перед реакцией!
Катков — Суворин — «веховцы», это все исторические этапы поворота русской либеральной буржуазии от демократии кзащите реакции, к шовинизму и антисемитизму.
Сознательные рабочие закаляют свои убеждения, понимая неизбежность такого поворота буржуазии, — как и поворота трудящихся масс к идеям рабочей демократии.
«Правда» № 94, 18 августа 1912 г. Печатается по тексту
Подпись:И. В. газеты «Правда»
45
В СЕКРЕТАРИАТ МЕЖДУНАРОДНОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО БЮРО
31 августа 1912 г.
Уважаемый товарищ!
Я получил от Вас циркуляр № 15 (от июля 1912 г.), в котором Главное правление СДКПиЛ уведомляет о расколе в этой организации .
В качестве представителя РСДРП в Международном социалистическом бюро я вынужден категорически протестовать против этого уведомления по нижеследующим причинам. —
1. Главное правление СДКПиЛ заявляет, что Варшавский комитет «не принадлежит
к РСДРП, автономную часть которой составляет СДКПиЛ».
Но Главное правление СДКПиЛ не обладает ровно никаким правом ни решать, ни заявлять о том, кто принадлежит к РСДРП, которую я представляю.
Главное правление СДКПиЛ ныне само не принадлежит к нашей партии, ибо не состоит в организационной связи ни с представляемым мною Центральным Комитетом, избранным на январской конференции 1912 г., ни с противоположным центром ликвидаторов (так называемым «Организационным комитетом»).
2. Не соответствует истине утверждение Главного правления СДКПиЛ, будто бы
раскол произошел «внезапно перед самыми выборами в Государственную думу».
Мне лично известно, что это самое Главное правление СДКПиЛ уже два года тому назад, когда оно вызвало острый конфликт со своими бывшими членами
46 В. И. ЛЕНИН
Малецким и Ганецким и устранило Ганецкого из Правления, — что Главное правление уже тогда должно было предвидеть раскол.
3. Лицемерием является заявление Главного правления
во-первых, что в варшавскую организацию, «так же как и во все другие революционные организации в царской России», прокрались провокаторы,
во-вторых, — что раскол произошел при «активном содействии охранки», хотя Главное правление не в состоянии указать ни одной фамилии, не смеет высказать никакого определенного подозрения!
Сколько надо лицемерия, чтобы с целью морального уничтожения политических противников бросить публично бесчестное обвинение в «содействии охранки», хотя не хватает мужества указать хотя бы одну фамилию, высказать какое-либо определенное подозрение!
Я уверен, что всякий член Интернационала с негодованием отвергнет эти неслыханные приемы борьбы.
Я знаю в продолжение ряда лет обоих бывших членов Главного правления СДКПиЛ — Малецкого и Ганецкого, которые открыто идут рука об руку с Варшавским комитетом. Я получил как раз от Варшавского комитета официальное уведомление, подтверждающее этот факт.
И при создавшемся положении я считаю своею обязанностью довести до сведения Международного социалистического бюро приложенный протест Варшавского комитета СДКПиЛ.
Так как заявление Главного правления было разослано всем членам Международного социалистического бюро, я вынужден просить Вас, уважаемый товарищ, разослать представителям всех партий, принадлежащих к Интернационалу, и это мое заявление вместе с протестом Варшавского комитета.
С партийным приветом Н. Ленин
«Gazeta Robotnicza» № 19, Печатается по тексту газеты
21 ноября 1912 г. Перевод с польского
47
КАДЕТЫ И АГРАРНЫЙ ВОПРОС
В полемике против «Правды» кадеты не могли, как ни старались, обойти вопрос о том, демократическая они партия или либерально-монархическая.
Вопрос этот крайне важный. Он имеет не только общепринципиальное значение, давая материал для выяснения основных политических понятий. Кроме этого, вопрос о сущности кадетской партии, претендующей на руководство всей оппозицией, связан самым неразрывным образом со всемикоренными вопросами русского освободительного движения вообще. Поэтому всякий, кто сознательно относится к избирательной кампании, кто ценит ее значение в деле политического просвещения масс, должен с величайшим вниманием отнестись к этому спору о сущности кадетской партии.
Кадетская «Речь» пытается теперь замять этот спор, заслонить принципиальные вопросы увертками и бранчливыми выходками («ложь», «извращение» и т. п.), вытащить те или иные ругательства, пущенные в ход ликвидаторами против нас в момент наибольшего личного раздражения, вызванного резкими организационными конфликтами. Все это — известные и избитые приемы людей, которые чувствуют свою слабость в принципиальном споре. И поэтому наш ответ кадетам должен состоять в повторном разъяснении принципиальных вопросов.
Каковы отличия демократизма и либерализма вообще? И буржуазный демократ и либерал (все либералы суть
48 В. И. ЛЕНИН
буржуазные либералы, но не все демократы суть буржуазные демократы) настроен против старого порядка, абсолютизма, крепостничества, привилегий высшего сословия и т. д., настроен в пользу политической свободы и конституционного «правового» строя. Таково их сходство.
Их различие. Демократ представляет массу населения. Он разделяет мелкобуржуазные предрассудки ее, ожидая, например, от нового, «уравнительного» передела всех земель не только уничтожения всех следов крепостничества (такое ожидание было бы основательно), но и подрыва основ капитализма (что вовсе неосновательно, ибо никакойпередел земель не может устранить ни власти рынка и денег, ни власти и всевластия капитала). Но демократ верит в движение масс, его силу, его правоту, нисколько не боясь этого движения. Демократ отстаивает уничтожение всехсредневековых привилегий без всякого исключения.
Либерал представляет не массу населения, а меньшинство его, именно: крупную и среднюю либеральную буржуазию. Либерал боится движения масс и последовательной демократии более,чем реакции. Либерал не только не добивается полного уничтожения всех средневековых привилегий, а прямо защищаетнекоторые и весьма существенные привилегии, стремясь к тому, чтобы эти привилегии были разделены между Пуришкевичами и Милюковыми, а не были устранены вовсе.
Либерал защищает политическую свободу и конституцию всегда с урезками (вроде двухпалатной системы и мн. др.) — причем каждая урезка есть сохранение привилегии крепостников. Либерал колеблется таким образом постоянно между крепостниками и демократией; отсюда крайнее, почти невероятное бессилиелиберализма во всех сколько-нибудь серьезных вопросах.