Обезьяна с гранатой
– Ничего! – сказал Хорхе, когда Сергей умолк. – Перемелется! Сюда не с таким прибывают.
В справедливости его слов Сергей убедился, перелистав досье. Почти у каждого наблюдателя перед прибытием на Гею разбилась жизнь. Геннадий Андреевич, к примеру, потерял семью. Они путешествовали на круизном лайнере, и тот напоролся на риф. Сам будущий граф находился на палубе, его сбросило в воду. Жена и сын спали в каюте. Удар в корпус пришелся рядом с ней. Вода, хлынув в пробоину, отрезала близким путь к спасению…
Гея принимала их: несправедливо обиженных, утративших самое дорогое, павших духом и пребывавших в отчаянии. Планета давала им возможность забыть горе и начать жизнь заново. Со временем это начинали ценить. Заявлений с просьбой вернуться на Землю от наблюдателей не поступало. И вот их решили вывезти.
«Не выйдет! – подумал Сергей. – Сами не улетят, а силой не принудишь! Я на их месте тоже бы остался».
Поймав себя на этой мысли, он удивился и некоторое время пытался понять: с чего? Он примет приглашение Хорхе? Зачем?
«Тебе надоела станция, – уговаривал он себя. – Одни и те же отсеки, повседневная рутина. Хочется новых лиц, впечатлений и разговоров. Это вполне объяснимо. Надо собраться и отказать. Ты это сможешь!»
«А зачем? – вклинился внутренний голос. – Чего ты забыл в этой консервной банке? Скоро станешь вторым Ником. Здесь прозябание, а там – жизнь!»
«Земля узнает, и мне запретят возвращение!» – возразил Сергей.
«Что с того? – с ехидцей спросил голос. – Чего ты теряешь? Семьи не завел, друзья рассосались, никто не ждет. Разве что полицейский с ордером. Ведь так?»
«Ладно! – сдался Сергей. – Слетаю в разведку. Все-таки чрезвычайная ситуация. Отвезу оружие, изучу обстановку – разомнусь, как говорит Хорхе. После чего сразу вернусь. На Земле если и узнают, то объяснить можно. Не станут они прогонять меня с орбиты на Гею!»
Приняв решение, он отправился к себе в отсек. «Могу и передумать! – успокоил себя, засыпая. – Вот встану утром…»
Что будет утром, он недодумал.
13
Экипаж Элеоноры остановили в двух лье от Дурга. Стражников было четверо, все на конях и при оружии. Держались они настороженно – герцогиню сопровождал отряд конных гвардейцев.
– Поворачивай! – рыкнул издали один из стражей. – В городе чума.
– Нет у вас чумы! – возразила Элеонора, показываясь в окошке. – Не лги! Мне нужно видеть графа Готарда.
– А ты кто? – хмыкнул страж.
– Герцогиня Барская.
– Которая?
– Нас что, много?
– Так вроде две, – почесал в затылке страж. – Ты старая или молодая?
– Правящая!
Голос Элеоноры звенел от гнева.
– Позвольте, ваша светлость! – Один из гвардейцев выехал вперед. – Я проучу наглеца! – Он положил ладонь на рукоять рапиры.
Стражи потянулись к оружию.
– Не стоит, барон! – сказала Элеонора громко. – Он всего лишь выполняет приказ. А что неучтив, так он не дворянин и наверняка не бывал в Баре. Эй, любезный! – окликнула она стража. – Подъедь! Не пожалеешь!
Она достала из кошелька золотой дукат и показала его стражнику. Тот глянул на барона, поколебался, но приблизился.
– Как тебя зовут?
– Понс.
– Сообщи графу о моем приезде, Понс!
Элеонора улыбнулась и вложила золотой в ладонь стражу. Тот поднес монету к глазам, затем попробовал ее на зуб и удовлетворенно спрятал в кошель.
– Ждите здесь, ваша светлость! Я скоро.
Страж пришпорил коня и скрылся за поворотом. Его напарники отступили, но не ушли.
– Разомнем ноги! – предложила герцогиня. – Думаю, ожидание затянется.
Гвардеец, все еще маячивший у кареты, соскочил на землю и торопливо открыл дверцу. После чего подал Элеоноре руку.
– Вы так любезны, барон! – промурлыкала герцогиня, выбираясь наружу.
– Везде и всегда готов служить вашей светлости! – заверил гвардеец.
– Везде не нужно, – усмехнулась Элеонора. – Я скажу вам, де Бюи, когда соскучусь.
Она подарила новоиспеченному барону многообещающий взгляд. Тот смутился и потупил взор. Появившийся как из-под земли Сисар засуетился, отдавая распоряжения лакеям. Спустя короткое время на траве за обочиной появился стол с закусками, раскладной стул и даже цветной полог, укрывший место отдыха герцогини от возможного дождя. Элеонора села и вытянула ноги. Лакей налил ей в бокал вина и отошел. Герцогиня пригубила и жестом подозвала Сисара.
– Кто явится за нами, как думаешь? – спросила задумчиво. – Эскорт или рота стражи?
– Думаю, что лично граф, – ответил горбун.
– Почему?
– Он так обещал.
– Что?! – изумилась Элеонора. – Ты сообщил Готарду о моем приезде?
– Разумеется, – пожал плечами Сисар. – Уж не думаете ли вы, что я способен бросить свою госпожу в пасть льва, не вызнав заранее его намерений? Я снесся с графом, и он обещал принять вас с почетом.
– Опять действуешь за моей спиной! – нахмурилась герцогиня.
– Ваша спина – моя жизнь, – сказал горбун. – Я заинтересован в успехе переговоров больше, чем вы. Вас не посмеют тронуть в любом случае, а вот меня… – Сисар вздохнул.
– Почему, если граф знал, нас не пропустили? – спросила Элеонора.
– Готард держит ваш приезд в тайне. Думаю, желает быть главным в переговорах. Он не первый граф в герцогстве. У него есть возможность таким стать.
– И возглавить список тех, кто пойдет на виселицу!
– Не проговоритесь! – предупредил Сисар.
– Не беспокойся! – усмехнулась Элеонора. – Не девочка…
Готард явился, когда герцогиня начала хмуриться. Вдали показалась кавалькада всадников, тех оказалось не менее сотни – вдвое больше, чем сопровождавших Элеонору гвардейцев. Граф, видимо, расспросил стража о числе гостей и решил поберечься. Остановив отряд в нескольких шагах от экипажа, Готард приблизился к Элеоноре и кивнул, не слезая с седла.
– Приветствую вас на землях Дурга, миледи! Следуйте за мной!
Он повернул коня.
– Не слишком вежливо! – пробормотала Элеонора, поднимаясь.
– Графа сопровождают дворяне, – пояснил горбун. – Ему надо дать понять, кто хозяин положения.
– Я это припомню! – пообещала Элеонора.
К полудню они въехали в город. Элеонора, сдвинув занавеску, разглядывала дома и улицы. В последний раз она была в Дурге с покойным мужем. С тех пор город изменился мало. Все те же серые дома с подслеповатыми окнами-бойницами, узкие, немощеные улицы, бедно одетые люди. Они жались к стенам домов и провожали экипаж угрюмыми взглядами. В их лицах не было враждебности, но и радости не наблюдалось. Элеонора отпустила занавеску и нахмурилась. В прошлый ее приезд люди приветствовали герцога радостными криками. Они улыбались и бросали вверх шапки.
Колеса экипажа застучали по доскам подъемного моста, они въехали в ворота замка и остановились у квадратного, мрачного донжона. Замок возводил еще прадед графа, с тех пор здесь мало что изменилось. Прислонившиеся к стенам казармы воинов, конюшни и другие службы, колодец с оградой из необработанных камней, поилки для скота, коновязи. Грубо и сурово. В то время как другая знать возводила просторные дома и жила с комфортом, Готард с семьей, как и его предки, обитал в донжоне. Родгеру в их прошлый приезд это почему-то глянулось.
– Настоящий воин! – сказал одобрительно. – Не то что эти, изнеженные!
Элеонора имела на этот счет совсем иное мнение. Ей не понравились ни сам граф с его солдатскими ухватками, ни его дом, ни грубая пища за столом, а более всего – древняя, скрипучая кровать, на которой ей с мужем пришлось провести беспокойную ночь. Однако Родгер не любил, когда ему перечили, и Элеонора тогда благоразумно промолчала.
Подскочивший лакей распахнул дверцу экипажа. Элеонора вышла и взглядом поманила новоиспеченного барона. Тот немедленно приблизился.
– Следуйте за мной! – велела герцогиня вполголоса. – Если кто осмелится угрожать, убейте!
Барон поклонился. Герцогиня велела гвардейцам оставаться во дворе и последовала за Готардом. По узкой лестнице они поднялись в обеденный зал. Там их ждали. Когда граф с герцогиней появились в дверях, рассевшиеся вокруг стола люди встали. Элеонора, рассмотрев, прикусила губу. Даже на беглый взгляд здесь собрались главы половины влиятельных родов герцогства. Она и предположить не могла, что мятеж распространился так широко. Худо было и то, что Готард не собирался беседовать с ней наедине, как они с Сисаром рассчитывали. Одного убедить проще.