Охота За Мыслью

ВЛАДИМИР ЛЕВИ
ОХОТА ЗА МЫСЛЬЮ
(ЗАМЕТКИ ПСИХИАТРА)
Если бы одна книга смогла вместить все о человеке, наверное, отпала бы нужда в книгах. Прочитав эту, вы узнаете новое о глубинных пружинах  настроений  и   чувств;
и веществах, взрывающих и лечащих психику;
о  скрытых  резервах  памяти,
о гипнозе н тайных шифрах сновидений;
о поисках и надеждах исследователей и врачей; кое-что о йогах
и о том, что может сделать со своей психикой человек, если сам ею не слишком доволен.
ПОСЛЕ ПАВЛОВА
Все науки, даже самые отвлеченные, имеют к нам отношение. Не сегодня, так завтра... Но есть какая-то иерархия по степени каждодневной близости. Для человека не может быть науки ближе, чем наука о человеке. А в человеке нет ничего важнее, чем его мозг.
Стремительный, резкий человек, уроженец Рязанской губернии Иван Павлов в первой половине нашего века вывел науки о человеческом мозге на орбиту разбега, как в свое время физику вывел Ньютон.
Он стремился загнать ускользающую механику психики в тонкие и прозрачные сети эксперимента. И этого показалось ему мало.
Научный эксперимент — это вопрос, задаваемый человеком природе. Но природа сама умеет ставить вопросы, а лгать не умеет. «Клиника — это эксперимент, поставленный жизнью» — павловские слова, они могли бы служить эпиграфом книги. Психиатрия — громадная целина, физиологическое освоение которой было начато им в конце жизни. Он увидел в мире животных своих сангвиников и меланхоликов, сильных и слабонервных, гипноз и постепенные переходы между болезнью и нормой.
Тридцать пять лет прошло после Павлова. Много ли это? Немного, если измерять время человеческими поколениями. Много, если учесть происходящую в мире цепную реакцию прироста емкости времени.
Науки, исследующие живое, делают небывалый рывок и выходят на одну прямую с науками, изучающими неживое. Эти последние стартовали раньше, мускулы их крепче и бег уверенней. Лидер естественных наук, физика, дает непревзойденный пока образец сложившейся, гордой науки, с ее духом строгости и свободы. Не удивительно, что именно в физике уже успел появиться Эйнштейн. Физика пока впереди, но биологические науки набирают головокружительный темп и, по-видимому, готовятся выдвинуть собственного Эйнштейна.
После Павлова мозговедение развивается лавинообразно. Десятки исследовательских школ, сотни лаборатории... К нейрофизиологам, психологам и клиницистам присоединились биофизики, биохимики, фармакологи, генетики и представители других ветвей биологии. Кибернетики моделируют мозг, бионики воплощают его принципы в инженерных устройствах. Социологи и философы тоже не могут пройти мимо... А лингвисты, историки, антропологи?
Сквозное взаимопроникновение. К мозгу имеет отношение все. Неизбежное дробление на все более узкие области возмещается открытием все новых участков стыка. Гора фактов растет все быстрее. Теорий тоже более чем достаточно, одни из них во многом совпадают, другие во многом расходятся. Я сумею здесь рассказать лишь о немногом из того, с чем меня до сих пор сталкивали профессия и личный интерес. Лучшее, на что я мог бы надеяться, это чтобы книга стала той ложкой, попробовав которую можно узнать о содержимом котла. Но и на это рассчитывать слишком самонадеянно, ибо котлов много и одной ложкой из всех не зачерпнешь.
Если бы книгу пришлось начинать сейчас, она, наверное, была бы совсем другой, импульс переписать все для автора первой книги, вероятно, естествен. Но переиздание есть переиздание, насколько это было возможно, я постарался   логически   выпрямить материал, прояснить
некоторые мысли, убрать лишнее, явно устаревшее. Структура книги по сравнению с первым изданием несколько изменилась: исчезли, частично растворившись в других, две главы, вместо них написана новая — о сне и гипнозе, включившая в себя некоторый материал из бывшей третьей*
ГЛАВА 1
ДВУЛИКИЙ ЯНУС
ОТКРЫТИЕ РАЯ
ИЗГНАНИР
ЕСТЬ И А,%
ЧТО-ТО ЕЩЕ
ВМЕСТО СОСКИ
НА КОНЧИКЕ ЭЛЕКТРОДА
BE ЧНЫЙ МАЯТНИК
ИЗБЫТОЧНОСТЬ И НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС
РАДИОПЕРЕВОРО Г?
СЕМЬ СМЫСЛОВ
ОТКРЫТИЕ РАЯ
Вначале,  как и полагается  исследователю, Олдз не поверил своим глазам
В опыте не было, казалось, ничего нового Тонкий металлический стержень плотно сидел в глубине мозга крысы. Конец электрода находился в заранее намечен ной анатомической точке Через наружный вывод в мозг полавался слабый, короткий электрический импульс. Задача была проста посмотреть, как станет вести себя крыса, если ей раздражать мозг в этой точке По опытам других исследователей Олдз знал, что электрическое раздражение некоторых глубоких частей мозга животных может вызвать у них ярость, страх, возбуждение или, наоборот, подавленность, оцепенение, сон
Но эта крыса вела себя совершенно удивительно. После двух-трех раздражений она уже не стремилась убежать подальше от экспериментатора, как это обыкновенно делают ее соплеменники и как только что делала она. Наоборот, теперь, если даже ее отгоняли, крыса упорно стремилась приблизиться к тому месту, откуда Олдз посылал в ее мозг электрический импульс.
Понравилось?
Животное пересадили в специальную камеру. Уважающей себя крысе необходимо срочно обследовать но-ьое помещение' все осмотреть, обнюхать, потрогать... Вот какой-то интересный выступ... Педаль.
Есть!
Ток замкнулся. Нажимая педаль, соединенную с электрической батареей, крыса начинает раздражать собственный мозг. Она сама подсказала исследователю, куда введен электрод. На проводе — Рай.
ИЗГНАНИЕ
Случайность! Сколько еще гимнов споет наука во славу тебе?
Американский исследователь запустил опыты с самораздражением настоящим конвейером. Все новым крысам Олдз вживлял электроды во все новые точки мозга, наблюдал за поведением животных, изменял условия содержания, вводил всевозможные вещества, оперировал — словом, добросовестно старался выжать из своих подопытных максимум информации.
А они, если только электрод!,! оказывались в областях мозгового Рая, становились настоящими электроманками.
Вот очередной крысе только что вживили в мозг электрод. Ее поместили в камеру. Исследователь сам нажал на педаль. Первая порция электрического удовольствия вошла в маленький мозг.
Как ведет себя крыса?
Она начинает искать! Быстро, сметливо движется по углам камеры, все обнюхивает, все трогает лапами, пока, наконец, не находит того, что нужно, — педаль. Теперь ее не отгонишь. Ритмично, один-два раза в секунду, она посылает себе в мозг электрические раздра-
жения. На всю процедуру выработки электромании уходит одна-две минуты. До 8 тысяч раз в час и в некоторых точках по 24 часа беспрерывного самораздражения, до полного изнеможения или до судорожного припадка!
Если теперь исследователь прерывает электрическую цепь, так что нажимать на педаль напрасно, получается экспериментальная модель изгнания из Рая. Цитирую Олдза: «Животное несколько раз с яростью нажимает на педаль и только после этого отворачивается от нее и начинает чиститься или засыпает. Однако время от времени оно возвращается и нажимает на педаль (как бы желая убедиться, что ничего не упустило)».
ЕСТЬ И АД
Исследовав сотни животных, Олдз составил эмоциональную карту крысиного мозга.
Около 60 процентов его объема эмоционально нейтральны. Крысы не стремятся к электрическому раздражению этих отделов, но и не избегают его. Нейтральны в основном части мозга, лежащие снаружи, ближе к поверхности черепа. Рай занимает 35 процентов мозгового объема. Он находится ближе к внутренней полости мозга.
Нейтральные отделы как бы прикрывают собой Рай. Общая масса его точек похожа на крест, вдвинутый внутрь мозга. Однако расположение отдельных точек довольно причудливо. Во многих местах они чередуются с  нейтральными.     Внешне   их   различить     невозможно,