Прелестная Ромина

— Но мне все-таки непонятно, кому и зачем это могло понадобиться, — жеманно произнесла мисс Ромина Фей.
— Зато мне все понятно! Человек в моем положении… У человека с моими деловыми проектами и связями всегда есть враги! Всегда и везде! Они хотят знать, что и где я собираюсь купить, сколько и кому готов заплатить! Знание — это деньги! А такая информация — не только большие деньги, но и власть!
— Но… дорогой, ты уверен, что в наше отсутствие здесь кто-то был и… и даже, возможно, рылся в наших вещах? — подчеркнуто громко уточнила Ромина Фей.
— Абсолютно уверен, золотце мое!.. Вот смотри, видишь на замке моей папки с документами царапины? Значит, пока меня не было, кто-то с ним профессионально поработал… Я не вчера на свет появился, девочка моя, и прекрасно знаю, что к чему…
Он вновь рывком снял трубку внутреннего телефона.
— Дежурный?.. Вы нашли управляющего?.. Да, думаю, заместитель меня устроит… Он поднимется?.. Так поторопите его… Хорошо, я жду…
Мерлин с силой грохнул трубку на рычаг. Задумчиво почесал переносицу, а затем… затем с неожиданно доброй улыбкой посмотрел на Ромину и… подмигнул. Девушка невольно улыбнулась в ответ и импульсивно протянула к нему руки. Ведь этого микрофоны регистрировать не могли?
Пальцы его сильных рук были теплыми и надежными… Так они и стояли, крепко сцепив руки. Стояли и молчали. К чему слова, когда разговаривают сердца…
И только Ромина хотела произнести нежные слова, раздался нетерпеливый стук в дверь, и они оба, не сговариваясь, отскочили друг от друга.
  
Глава 7
 
Заместитель управляющего отелем оказался довольно молодым светловолосым человеком явно скандинавского происхождения. По-английски он говорил безукоризненно, а его предельно корректные манеры вызывали искреннее уважение.
— Сэр, поверьте, я глубоко сожалею, что вы сочли необходимым предъявить нам жалобу в столь позднее время… — начал он, после того как мистер Никойлос громко и чуть ли не истерическим тоном сообщил ему о том, что «кто-то вторгся в его личные апартаменты и даже посмел рыться в его личных бумагах».
Однако взбешенный Мерлин не дал ему договорить.
— Ну и как вы все это объясните? — требовательно спросил он, тыкая ему в нос кипой каких-то бумаг.
— Сэр, мне трудно представить, что такое возможно! — с искренним недоумением пожал плечами молодой человек. — У нас на редкость строгий отбор обслуживающего персонала, и, кроме того, мы делаем все возможное, чтобы исключить любую, поверьте, любую возможность незаконного проникновения посторонних лиц в номера наших гостей… Скажите, сэр, а вы действительно уверены, что в ваше отсутствие в апартаментах побывал посторонний?
— Уверен ли я? Хорошо, допустим, вы правы, тут никого не было, допустим… Но если я ошибаюсь, то как, в таком случае, вы объясните это?
Мерлин отодвинул туалетный столик и ткнул пальцем в крошечную «головку» микрофона, прикрепленного к ножке стола. Затем провел пальцем вдоль провода, ведущего от микрофона к маленькой коробочке, не больше спичечного коробка, искусно спрятанной у самого основания выдвижного ящика. Заметить эту коробочку можно было, только если специально ее искать!
Вскрикнув от изумления, молодой скандинав опустился на колени, внимательно осмотрел микрофон и уже собирался что-то сказать, как Мерлин предостерегающе поднял руку:
— Подождите. Сначала давайте отсоединим его от приемника. Думаю, так будет и правильнее, и надежнее.
Он тоже присел, отсоединил проводок от микрофона.
— И что вы теперь скажете?
Заместитель управляющего огорченно развел руками:
— Мне нечего сказать, сэр. Это… это так неожиданно… Единственное, что я мог бы сказать в данной ситуации, — микрофоны такого типа нашей полицией не используются.
— Значит, вы хорошо знакомы с типом микрофонов, которые использует ваша полиция? — поинтересовался Мерлин.
— Да. Иногда полиция проявляет законный интерес к некоторым из наших постояльцев, и тогда, как нам известно, они используют подслушивающие устройства определенного типа… Но таких микрофонов мне никогда еще не доводилось видеть.
— Никогда не доводилось? Правда? Что ж, хотите, я вам кое-что о них расскажу? — загадочно улыбнулся Мерлин. Кстати, изготавливают их не где-либо, а, представьте себе, в России.
Молодой заместитель управляющего задумчиво покачивал головой. Похоже, он был удивлен. И озадачен!
Да, в его искренности вряд ли можно было сомневаться, подумала Ромина. Как и в том, что этот в высшей степени неприятный инцидент его сильно встревожил.
— Прошу меня простить, сэр, но прежде, чем делать выводы и принимать соответствующие меры, мне хотелось бы узнать об этом побольше, — наконец произнес он и, быстрым шагом подойдя к стене у постели, несколько раз дернул за шнур звонка.
Тотчас вбежавший в номер египтянин оказался тем самым коридорным, что дежурил на этаже в предыдущую ночь. Средних лет, подвижный, с прямым открытым взглядом…
— Абдул, — обратился к нему заместитель управляющего. — Вот этот господин, который живет на вверенном тебе этаже, только что сообщил, будто в его номере находился посторонний и рылся в его личных бумагах… Как вы это можете объяснить?
— Но это невозможно, сэр! — глядя ему прямо в глаза, недоуменно воскликнул Абдул. — Незамеченным мимо меня сюда никто не мог попасть. Даже муха… А я дежурил здесь все это время. И ни разу никуда не отлучался. Ни на минуту, сэр!
— Хорошо. Тогда скажите мне, Абдул, кого вы за время своего дежурства видели входящим в номер и выходящим из него, — не повышая голоса, продолжил заместитель.
Дежурный немного подумал.
— Этот господин, — он глазами указал на Мерлина, — этот сахиб и его дама спустились вниз приблизительно в девять часов вечера, а где-то часа через полтора, то есть около одиннадцати, я увидел, как он снова вернулся и вошел в свой номер. Я тогда пылесосил ковер в конце коридора, вдруг услышал стук закрывающейся двери лифта, подошел поближе и увидел вот этого господина. Отчетливо, как сейчас…
— Сэр, вы действительно поднимались в свой номер? — спросил заместитель мистера Никойлоса.
Мерлин покачал головой:
— Нет. Сразу после ужина мы спустились вниз, вышли через парадный вход на улицу и сели в машину и уехали в… Впрочем, не важно куда… Уехали осматривать ваши достопримечательности.
Заместитель снова посмотрел на дежурного.
— Продолжайте, пожалуйста, — обратился он к нему. — В котором точно часу господин, который, как вы утверждаете, вошел в этот номер, из него удалился?
— Он оставил ключ в двери. Я увидел его, когда шел по коридору — меня звонком вызвали в номер четыреста девяносто… А минут приблизительно через десять-двенадцать, может чуть дольше, до меня сначала донесся звук закрываемой двери, а потом я увидел, как этот господин закрывает дверь на ключ и идет по коридору к лифту.
— Скажите, где точно вы тогда были? — поинтересовался мистер Мерлин Никойлос.
— В конце коридора, сэр, но уверен, что это были именно вы.
— Надо же! А вот я уверен, это был не я! — Мерлин сердито обернулся к молодому заместителю управляющего: — Что вы на это скажете?
Скандинав в упор смотрел на египтянина:
— Абдул, вы уверены? Все так и было? Вы не забыли, что всегда, особенно в подобных случаях, не должны упускать ни единой мелочи? Итак, Абдул, человек, которого вы видели, он говорил с вами? Давал вам деньги?
— Нет, нет, сэр, клянусь Аллахом! Вы ведь знаете, я бы никогда и ни за что не взял бы денег, чтобы пустить кого-нибудь в чужой номер! Вы же читали мои рекомендации, сэр, у меня за всю жизнь не было ни одного замечания по службе!
— Да, это правда, — медленно протянул заместитель управляющего. — Послужной список у вас в полном порядке… Ладно, Абдул, пока можете идти. Если понадобитесь, я вас вызову.
Египтянин неуверенно посмотрел на него, перевел взгляд на Мерлина Никойлоса, затем снова на заместителя… Но поскольку ни тот ни другой ничего не говорили, он, пожав плечами, медленно вышел из комнаты.