Прелестная Ромина

— Сегодня утром сказала, что ненадолго уезжаю. Она в общем-то привыкла к нашим с Крисом постоянным отъездам-приездам… — Ромина чуть поколебалась, но затем все-таки решилась. — Но… но про Криса я ничего не говорила… Она заботится о нем вот уже больше десяти лет, и я… я просто не смогла признаться ей…
Мерлин одобрительно кивнул:
— Правильно. Генерал считает, что до нашего возвращения из Каира о гибели Криса не следует делать никаких объявлений. Ни официальных, ни каких-либо иных!
Ромина бросила на него удивленный взгляд:
— Вы серьезно или шутите?
— Боюсь, нам с вами сейчас не до шуток. Я несколько раз искренне пытался убедить вас, что эта поездка очень опасна… очень опасна! И если до вас это дошло, то еще есть время передумать и отказаться…
— Нет, нет, вы явно пытаетесь меня оскорбить, — не скрывая обиды, произнесла Ромина. — А мне прежде всего хотелось бы знать, что, собственно, нас там ожидает!
— Мне тоже, поверьте, хотелось бы это знать, причем как можно скорее, — не обращая внимания на ее обиженный тон, спокойно ответил Мерлин Форд. — Пока же мы с вами, Ромина, увы, отправляемся в неизвестность.
— Эх, будь здесь сейчас Крис, он бы прыгал от радости, — прошептала Ромина. — В приключениях он больше всего ценил именно полнейшую неизвестность…
— Да, в этом вы правы. Знаете, Ромина, в мире так мало по-настоящему счастливых людей. Которые никому никогда не желают зла. И зачем только кому-то понадобилось избавляться от Криса таким зверским способом?
Он произнес это таким добрым тоном, что, к своему собственному удивлению, Ромина впервые почувствовала к нему нечто вроде расположения.
— Да, он был счастлив, — так же тихо произнесла она. — Мне крайне редко доводилось видеть брата огорченным. Бывали, конечно, случаи, но… В отличие от многих других он умел получать от жизни самое искреннее удовольствие. Хотя она оказалась на редкость короткой… — Голос предательски задрожал, но девушка, с трудом удержавшись от слез, подняла свой чемодан. — Ладно, мне, пожалуй, пора… Вы спуститесь вместе со мной или сделаете это попозже?
— Ни то ни другое. Я выйду тем же путем, каким пришел: вниз на грузовом лифте и на улицу через черный ход… Кстати, так очень удобно попасть в вашу квартиру. Что и сделал вчера вечером ваш неизвестный друг, доставивший письмо от Криса.
— Если все было именно так, значит, Крис сам рассказал ему об этом. Больше некому.
— Жаль, что мы так и не знаем, кто он, — с сожалением произнес Мерлин. — Знаете, честно говоря, мне еще никогда в жизни не приходилось иметь дело с ситуацией, когда есть множество вопросов и ни одного ответа!
— Насколько я понимаю, в этом-то и заключается наша с вами задача… Найти все нужные ответы! — Ромина посмотрелась в зеркало. Вид вполне симпатичный, но не броский. — Надеюсь, по дороге не встретится никто из моих знакомых. Иначе, боюсь, мне трудно будет объяснить, почему мой багаж облеплен американскими дорожными ярлыками…
— Что ж, придется вам приготовить для них какую-нибудь приемлемую историю, — пожал плечами Мерлин. — Ну, скажем, что вы путешествовали с другом, который неожиданно почувствовал себя неважно, и решили вернуться домой.
— В вас явно пропадает писатель дешевых детективных романов, — иронично заметила Ромина. — Кстати, почему бы вам не заняться их сочинением?
— Благодарю вас, мисс Фей, но я, знаете ли, предпочитаю не сочинять детективные истории, а жить в них!.. И не забудьте, вам лучше поторопиться, Ромина, а то, не дай бог, опоздаете.
Он подошел ко входной двери и открыл ее.
— Машина будет ждать вас прямо у парадной двери. Серый «ягуар». Постарайтесь, пожалуйста, не разговаривать с консьержем. В крайнем случае кивните ему. Вроде бы приветствуя. А лучше всего, если бы он вас вообще не заметил.
Ромина равнодушно пожала плечами.
— Скорее всего, именно так он и сделает. Его, кроме собственного артрита и внуков, мало что интересует.
— Тогда до скорого свидания. Буду с огромным нетерпением ждать встречи со своей ненаглядной подружкой мисс Роминой Фей… Ну а мистера Никойлоса, как я вам уже говорил, вы найдете в отеле «Савой». В самом шикарном люксе для новобрачных.
Выйдя в коридор, Ромина, сама того не ожидая, вдруг ощутила острейшее желание передумать и отказаться от безумного предприятия. Пусть этот самоуверенный, наглый, ничтожный Мерлин Форд действительно отправляется в Каир один. Он ведь сам настаивал на этом! Причем не раз и не два…
Но когда она услышала, как он закрыл за ней входную дверь, то поняла — менять что-либо уже поздно… Решение принято, первый шаг сделан, и теперь ничто на всем белом свете не сможет удержать ее от выполнения святой миссии, которую она сама поставила перед собой, — найти убийцу Криса и, если представится возможность, отомстить за него!
И она медленно, но решительно пошла по коридору к лифту, чувствуя себя так, будто добровольно идет на эшафот…
Увидев ее, мальчик лет пятнадцати, который обычно заменял дежурного лифтера, открыл двери лифта и, почти не глядя на нее, нажал кнопку первого этажа. Из кармана его куртки торчал комикс, и, судя по его скучающему лицу, книжка интересовала его куда больше, чем Ромина с багажом.
Увидев Ромину, из стоявшего чуть слева серого «ягуара», выскочил шофер в униформе и забрал у девушки тяжелый чемодан. Но положил его почему-то не в багажник, а на переднее сиденье.
Ромина села сзади, и машина тронулась… Движение в это время дня было не интенсивное, поэтому они быстро проехали через центральную часть города и вскоре уже катили по скоростному шоссе прямо в аэропорт.
Как только они тронулись. Ромина откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Непонятно почему, она чувствовала себя смертельно усталой…
Правда, последнюю ночь ей не пришлось даже прилечь. Сидя перед угасающим камином, девушка перечитывала письмо Криса и предавалась воспоминаниям…
Вначале шок от трагической новости заставил Ромину забыть об Александре Салвекове, но затем вдруг она ощутила острое чувство стыда. Как… как она оказалась настолько слабой и безвольной, что позволила этому франтоватому хлыщу так быстро оказаться чуть ли не в ее… ее постели?!
Но сколько бы Ромина ни задавала себе этот вопрос, ответа на него не получала.
Конечно, во всем можно винить приятный вечер, который они провели вместе, и прекрасное вино, которое они пили, совершенно не сдерживая себя, и жгучую зависть женщин на том приеме, поскольку все свое внимание «русский дворянин семнадцатого века» уделял ей, и только ей одной…
И хотя любую из этих причин можно было посчитать основной, суть ее слабоволия следовало искать в другом, в чем-то куда более серьезном и глубоком. Но в чем? В одиночестве? В странном чувстве, которое в последнее время нередко, вот так вдруг, без всяких причин охватывало всю ее, без остатка? Когда Ромина мучительно пыталась понять, как же ей жить дальше?
А может, это случилось потому, что Криса тогда не было рядом? И любовь, пусть кратковременная, пусть даже предлагаемая таким светским хлыщем, как Алекс Салвеков, в тот момент показалась ей лучше, чем вообще ничего?
Мысли, сомнения, сомнения и мысли… И никакого ответа…
Ромине ясно было только одно — ей очень стыдно и искренне жаль, что она проявила слабоволие и позволила этому произойти! Ах, если б вернуться на сутки назад и прожить тот день совершенно иначе! Увы, немало мужчин и женщин мечтают об этом, но это лишь мечты, мечты, мечты…
Какой смысл в бесплодных страданиях? Этот болезненный шрам все равно останется в душе на всю жизнь. Да что тут говорить? Факт был и навсегда останется фактом: Алекс Салвеков заставил ее опуститься ниже самого низкого уровня, легко и без каких-либо видимых усилий преодолел преграды, которые она всю свою сознательную жизнь считала абсолютно неприступными!
Ну а что бы могло случиться, не упади письмо Криса в ее почтовый ящик именно в тот самый момент?
«Нет, нет!.. Я не должна даже думать об этом!» — чуть ли не вслух произнесла девушка. А затем с ноткой невольной грусти вдруг подумала, что больше никогда не увидит Алекса. Независимо от того, что им с Мерлином Фордом удастся узнать в Каире, приняв такое решение, она в любом случае уже не сможет вернуться в круг своих светских друзей.