Путешествия Никласа
Великий Смит
8/230. Транспортная Комиссия обладала не меньшей властью по сравнению с другими, а работали в ней в основном люди, которым нравилось путешествовать по Вселенной за государственный счет. Как правило, именно они принимали в эксплуатацию крупные мульти-дыроколы, не доверяя автоматическим инспекторам.
Никлас выбрал для посещения, естественно, представителя Комиссии в секторе 7H Галактики NGC 69307-1. Он принадлежал к клану Смитов, обитавшему тут же, и звали его Паоло-16. Пришлось подождать до 13:27, на более раннее время комиссар не согласился. К назначенной минуте Никлас уже преодолел снизу вверх все триста уровней обиталища Смита по пневматической трубе и ожидал хозяина в прозрачном гостевом шпиле конической башни. Вокруг колыхалось серое газовое море, и купол возвышался над ним метров на двадцать. Местное солнце багряно купалось в текучих волнах охлажденного аммиака, а многочисленные зеркала дробили его отражение на тысячи тусклых осколков. На планете наступил вечер.
В гостиной кружились слабые аммиачные смерчи, однако Никлас заблаговременно вставил в ноздри химические фильтры и не ощущал запаха. Но глаза заметно щипало, и пришлось временно нарастить на них прозрачные веки.
Из люка в полу выпрыгнул тугой шар диаметром около метра, покрутился и смачно прилип к стене. Его матовые внутренности расцветились световым кодом:
– Рад обонять господина Антонова NDG-08873 Никласа-9! Готовите новое, очередное издание нашей «Клановой истории»? Польщен вниманием!
– Гм… – Гость был вынужден вытянуть глазные яблоки вместе с веками на макушку и ответить с их помощью, видимыми импульсами. Ему-то ни за что не добиться такого эмоционального богатства речи, вон как охряно светятся и плавают блики в теле Паоло-16, многие из них – отраженный свет закатного солнца. Неудивительно, что Смит выбрал именно такой способ общения. – Да, конечно.
– Наконец-то! Вам уже давно пора было включить меня в это издание!
– А разве вас там нет? – удивился Никлас. – Все государственные служащие обязательно представлены в микросхемах «Клановой истории», без всякого исключения.
– «Меня» означает именно «Меня», а не какого-то безликого Смита NGC 69307-1 Паоло-16! Вы меня понимаете?
– Не вполне, – пробормотал Никлас.
– Как же! Ведь каждый достойный этого звания человек непрерывно развивается, совершенствует собственное тело и расширяет возможности для адаптации! Поглядите на меня – я могу свободно существовать в любой атмосфере от двухсот до пятисот Кельвинов, при давлении от одного (именно «одного», а не «одного миллиона») до пяти миллионов паскалей и даже летать без аппаратной поддержки! Меня можно увидеть с расстояния в сотни километров. По речевому набору я намного превзошел, например, вас. Теперь понимаете?
– О да! – изобразил облегчение гость. – Но ведь это крайне сложно – выразить в нескольких терабитах все богатство вашей индивидуальности.
– Непросто, согласен! Но ведь вы историк, вам и звезды, ха-ха, в телескопы, как говаривали предки. Вы меня понимаете?
Никлас пригасил глаза и на минуту задумался, расхаживая по тесному пространству башни. Солнце тем временем еще глубже погрузилось в газовое море, и стало казаться, будто где-то далеко тлеет вулкан. Смит также несколько поблек. Как бы все же, по выражению древних, свернуть этот астероид с траектории столкновения с планетой?
– Мне бы не хотелось занимать ваше ценное время малополезными разговорами, – начал он, и Паоло нехорошо насторожился. – Однако кто лучше вас сможет рассказать мне о вас же, верно? Собственно, меня интересуют две вещи…
– Моя биография до и после вступления в должность? – с удовольствием предположил Смит.
– Это уж само собой! Видите ли, несколько лет назад ваш сектор 7H потрясла одна очень нетривиальная история, и вы имели к ней непосредственное отношение. Если еще не стерли из памяти – тогда некий молодой Деев порвал со своим кланом из-за каких-то странных проблем с вашей Комиссией…
– О, это скучная история, – потускнев, сказал Паоло-16. – Ничего занимательного. Вы меня понимаете?
– Разумеется, это не просто скучная, но еще и глупая история, – ласково мигнул Никлас. – Но нельзя же травмировать читателей нашей книги сплошными биографиями великих людей (таких как вы, например), эдак они, пожалуй, комплекс неполноценности заработают! Необходимо, знаете ли, разбавлять информацию куда более приземленным, тусклым материалом… Вы меня понимаете?
«Святой Фридман! – подумал Никлас. – Нельзя же быть таким лицемерным».
Смит отлип от стены, приобрел упругость тела и в задумчивости попрыгал по гостиной, радуя гостя красочными всполохами внутренностей.
– Да, небо люби, а под метеорный дождь не суйся, – выдал банальность Паоло после минутного размышления. – Так, кажется, полагали древние. Что ж, вы меня убедили, я попробую восстановить кое-что из своих архивных записей! Пусть учатся на ошибках! Не моих, конечно, а этого бестолкового Деева. Обещаю, что моя собственная биография будет намного полнее и поучительнее для молодого поколения Смитов. И всех других кланов, разумеется. Понимаете? Ожидайте письма с кассетой в ближайшие дни.
Никлас радостно помигал, благодарно расшаркался и поспешил прыгнуть в лифтовую шахту. От переливов красного, желтого и оранжевого у него уже рябило в глазах, к тому же фильтры в носу выдавали первые, тревожные признаки насыщения аммиаком.
Новое назначение энтропа
4/117. Вчера с помощью обеих биоформ собирал стартовый мини-комплекс. «Хаос» разровнял площадку в естественной впадине рядом с домом, а негэнтроп устанавливал фермы и монтировал противометеоритный навес. Я же прямо на месте скреплял детали комплекса, ведь выволочь его сквозь дверь целиком ни за что не выйдет.
Сегодня утром позвал в кабинет «Хаоса» (тот попросту шлялся по дому, наблюдая за созидательными действиями негэнтропа, и складывал биты в мозговую копилку, как выразились бы в древности).
– Как ты относишься к тому, чтобы я заменил у тебя оперативную память? – спросил я.
– Плохо, хозяин. Я только начал понимать, как стереть пыль с монитора и не поцарапать его.
Я обошел этого недотепу по кругу, прикидывая, куда поставить модули с навыками астронома и оператора телескопов. Эта модель вряд ли рассчитывалась, исходя из повышенных запросов пользователей, а потому дополнительных разъемов не содержала.
– Чем-то надо пожертвовать, – сообщил я. – Предлагаю задействовать порт деструктора. Или выдернем у тебя, скажем, лингвистический блок. А может, тебя вообще списать в вакуум, э?..
– Нет! – испугался энтроп. – Я еще слишком молод, чтобы умирать. Согласен, задействуйте порт деструктора. – Он уныло мигнул и протянул мне клешню с таким видом, будто я с особой жестокостью собирался оттяпать ее плазменным резаком.
Наверное, это неплохая мысль – использовать «Хаоса» для астрономических наблюдений и контроля над измерениями. Только что предпочесть: обслуживание почты для гелиодезистов или непосредственно работу с приборами? Наверное, анализ данных ему не потянуть… Пусть работает с почтой. Я сбросил на микросхему краткий астрономический курс и навыки работы со стандартным почтовым дыроколом. Деталь с сухим хрустом вошла в порт, вызвав у биоформы гримасу отчаяния.
– Несколько пинов сломалось, – пожаловался «Хаос».
– Ничего, нарастишь, если понадобятся. Назначаю тебя оператором почтовой связи с Правительством! – объявил я торжественно. – А также главным астрономом нашей галактики.
Энтроп приободрился и ушел – подозреваю, не к дыроколу, а в библиотеку, чтобы похвастаться (там «Нептун» завершал монтаж транслятора).
Добрый Петров
8/231. Утром Никлас по просьбе Ирины проглядел ее тектонические «рисунки», но вразумительного комментария выдать, как обычно, не сумел.
– Кажется, фракталы симпатичные, – промямлил он.