Я - Хюррем! (СИ)
-Жить захочешь — не так раскорячишься…- невольно произнес он вслух.
-Ибрагим, ты о чем? — незаметно подошедший со спины Сулейман чуть не довел друга до сердечного приступа.
-Я… услышал эти слова от одной славянской наложницы в гареме, и теперь пытаюсь осознать, в чем суть. Но звучит красиво, — неловко вывернулся Хранитель Покоев.
-Дурачок…-ласково потрепал его по голове султан.- на нашем языке это означает «Захочешь жить — и анус подставишь…»
«Как точно сказано, мать-перемать!», -краснея, словно свеколка, подумал Ибрагим. Их знакомство с Сулейманом когда-то из простой дружбы… Но вспоминать об этом грек не хотел. Для турок это было абсолютно нормально, да и Сулейман особой слабости к такому виду любви не питал. Но было… противно. И воспоминания о давних их приключениях Ибрагим обычно старался загнать в самый дальний угол своей памяти.
-Это выражение, — назидательно продолжил султан, усаживаясь на кровать друга и невольно отмечая, что простыни на ней смяты, словно после любовной игры. Но ничего не сказал.- Появилось после правления Мехмеда Фатиха. Прадед, говорят, грешил… Но о покойных либо хорошо, либо ничего, так что ответь-ка мне вот на какой вопрос…
Ибрагим сжался в куриную попку, тоже заметив беспорядок на кровати. Весьма характерный.
-Не пора ли жениться тебе, мой друг?
-Аааа…ээээ…Я-а?!
Примечание к части Посвящается Инотэм, за целительный пинок;)
Глава 11, в которой находится истинный "заказчик" Хюррем
Глава 11.
Мне отчаянно хотелось снять скальп с поверженной врагини, но пока что я сдерживалась. Просто тащила ее за косу, нимало не смущаясь, в покои султана. А так как при деве был найден и кинжал, и удавка — разговор с ней пойдет о-очень занимательный.
Или я не я.
Она, конечно, за поступки Валидэ-мамы не ответчик, но если не она — то кто?
А я скорее поверю в казнь служанки, чем валидэ.
-Хатуу-у-уун! -О, меня заметила Нигярка. –Ты что-о?!
Глаза у калфы стали как у бешеной трески, когда я продемонстрировала ей спрятанную у ревущей девки за пазухой удавку.
-К султану меня звала.
-Понятно…
-Повелитель у себя? — мое напускное спокойствие всех пугает, как я смотрю. Что ж, отлично, будем создавать себе славу страшной ведьмы, которой на лопату лучше не попадаться — сразу в печь посадит! Иные здесь и не выживут, по всей видимости.
Лохов нигде не любят, это логично. В чем еще раз убеждаюсь.
-Идем, стража скажет, у себя он или нет.
Наша скорбная процессия двинулась дальше по извилистым коридорам. Путь лежал через ташлык рабынь, куда я вошла с моментально надетой на лицо масочкой злобной ведьмы.
Глядя мне в лицо, наложницы даже перешептываться побоялись. Я внимательно посмотрела в глаза каждой особо подозрительной и демонстративно подергала предательницу за косу. С намеком так. Мол, на ее месте может быть каждая из вас, кто хоть слово лишнее квакнет в мой адрес!
Намек мой поняли правильно, особенно уписывалась Нигяр, старательно скрывающая улыбку.
-Ох и сурова ты, Хюррем-хатун, -когда мы вышли из ташлыка, сказала калфа мне на на ушко.
-А как с ними иначе? — пожала плечами я. — Можно, конечно, сетовать на времена и нравы, но толку с этого, Нигяр?
Нигяр не поняла и половины, но умно покивала. Философские беседы мне лучше вести с кем-то более образованным, как мне кажется.
В покоях султана не оказалось, но стражи любезно предложили подождать его в коридоре. От такой «любезности» я слегка опешила, и попросила стул. На меня воззрились шесть пар удивленных глаз.
-Хюррем, у нас нет …стульев, — вздохнув, просвятила меня Нигяр.
-Поняла, — грустно отозвалась я, представив себе многочасовое сидение под дверью с намотанными на кулаки волосами неудавшейся убийцы. А она еще вырываться пытается, и орет, как ослица в период спаривания!
В общем, можете мне посочувствовать.
Но тут из-за поворота показался султан, при виде меня удивленно заморгавший.
-Это что? Хюррем!
А что — чуть что, сразу я?
-Повелитель…- низенько поклонилась ему Нигяр, подметая шапочкой пол. — На Хюррем-хатун покушались…
Девка заревела еще пронзительнее. Я согласно дернула ее за волосы, чтобы сильно не ерзала. Султан слегка ошалело предложил нам войти.
В покоях султана
Хюррем вызывала некий страх даже у повидавшего виды султана. Обычных истеричных женщин в своей жизни он насмотрелся предостаточно. А эта.. Как будто и не на нее покушались. Ведет себя, словно опытный воин — вон какими пинками загнала служанку в покои, с размаху добавив кулаком по шее, чтобы та упала на колени перед султаном.
Ее, конечно, можно понять — покушение все-таки. Явно без участия валидэ не обошлось — служанка-то ее. Феридэ-хатун. Сам не раз ее у матери видел, вроде как даже любимая. Сама удавку взяла и пошла к неизвестной ей наложнице в темницу?
В такой бред султан бы никогда не поверил.
Но поведение Хюррем его откровенно смущало. Откуда она, эта наложница, которая так хладнокровна и расчетлива? Которая, видимо, привыкла драться за свою жизнь?
Слишком умна, слишком… опасна.
Ум свой Хюррем подтвердила еще раз, ни словом о валидэ и ее участии в этой истории не обмолвившись. Только служанку попросила наказать по всей строгости закона.
Султан пообещал. Подумал и предложил располагаться на ночь в соседних покоях под охраной немых стражей.
И она целее будет, и он — спокойнее.
Хюррем подумала с минуту и милостиво согласилась.
В покоях валидэ
-Хатидже!!!!! ДУРА!!! –ревела раненным бизоном валидэ, нервно бегая по комнатам. –Зачем?!!!
-Мама!!! — рыдала нежная дева, заламывая руки. — Не подумала!
-ДУРА!!!!!!!!!!
Все эти крики были связаны с одной небольшой проблемкой, о которой валидэ узнала буквально полчаса назад, не дозвавшись своей верной служанки Феридэ-хатун. Ее напарница Айбигэ слила конкурентку, сообщив, что та ушла к Хатидже-султан по ее персональному приглашению и до сих пор не вернулась. Айше Хафса моментально вызвала в свои покои доченьку, где и выяснилось, что служанка была отправлена на «мокрое дело» с целью зарезать или удавить нахальную рыжую невольницу.