Код власти

– …плазмой вжарят, – как ни в чем не бывало докончил парень. – То есть уже вжарили. Только нам это теперь до задницы, здесь не достанут. Пошли. Бегом.
– Пошли… – вытирая губы рукавом, мрачно согласилась Лика, лишь сейчас осознав, что едва не погибла. В голову закралась абсолютно крамольная мысль: а оно ей надо, так рисковать? Мысль была явно неправильной, и Лика постаралась загнать ее поглубже. Ведь она – можно сказать, форпост СМИ на той самой пресловутой линии огня; человек, призванный освещать события с максимальной достоверностью и бескомпромиссностью! «Кто же, если не она?!» И вот ведь, что скрывать, испугалась.
Бежать пришлось недалеко, метров пятьдесят, но и эти полсотни метров по колено в жутко вонявшей жиже показались поистине бесконечными. Защищенные бронекомплектом камуфляжные брюки мигом промокли, и даже внутри по определению непромокающих десантных ботинок стало сыро. Над головой по-прежнему грохотало, периодически вязкую поверхность нечистот на излете вспарывали шальные осколки или отброшенные взрывами камни. Так и не выключенная камера послушно фиксировала ход событий. Вот это репортаж так репортаж, настоящий эксклюзив! Ну просто зашибись, какой эксклюзив! Под заголовком: «Известная фронтовая журналистка Б., рискуя жизнью, форсирует заполненный дерьмом канал на временно оккупированной противником планете N.». Класс!..
Всласть посетовать над незавидной репортерской судьбой ей не дал, конечно же, ефрейтор. Парень неожиданно притормозил, прислушиваясь к чему-то, передаваемому по каналу боевой связи (радиогарнитура Ликиного шлема, в точности такого же, как и у остальных десантников, была отключена Бобровичусом вместе со всей прочей электронной начинкой – на тактическом планшете командира роты не должен был появиться «лишний» десантник), негромко буркнул «понял» и обернулся к девушке. И вдруг…
Нападавших – или, скорее, пытавшихся найти укрытие в том же самом желобе – оказалось двое. Первый шумно сверзился сверху прямо перед ними, второй, секундой позже, за спиной ефрейтора. Оба с готовым к бою оружием и в облегченных, защищающих только грудь и живот, бронекомплектах поверх незнакомого камуфляжа. Коля, оттолкнув девушку с линии огня, вскинул винтовку, нажимая на спуск и впечатывая врага в бетонную стену. Второго противника он не видел и не слышал за грохотом своих выстрелов. Зато его видела упавшая на колени Лика. Выпустив повисшую на ремешке камеру, ее рука чуть ли не против воли обхватила рукоять пистолета в кобуре десантника, выдернула оружие (ремешок-фиксатор отскочил сам, когда сенсор рукоятки ощутил ладонь) и выстрелила. Выстрелила, искренне надеясь, что спусковой крючок данной модели не снабжен тактильным предохранителем «на хозяина» и Коля заранее загнал в патронник первый патрон. Ни пистолет, ни ефрейтор не подвели, и тяжелый общевойсковой «штайр» дважды дернулся в руке, отбрасывая человека назад. Десантник судорожно обернулся – и тут же расслабился: понял. Все заняло от силы пару секунд, но Лике показалось, что прошла целая вечность, что время неожиданно затормозилось, будто в замедленном голофильме. А затем оно неожиданно вернулось к своему обычному течению, и девушка расслышала голос ефрейтора:
– …впервые, что ли, говорю, завалила кого-то? Понимаю, когда-то сам такой был. Ну, ты это, держись, не время сейчас, типа, потом попереживаешь. А вообще спасибо, ты мне жизнь спасла.
Лика автоматически кивнула, позволив десантнику вытащить из ее сжатых пальцев рукоять пистолета. Хмыкнув, Коля повертел «штайр» в руке и неожиданно протянул обратно:
– Ты, смотрю, девка боевая, так что держи. Только в спину мне с перепугу не пульни, а лучше вообще на предохранитель поставь. – Он показал, как это сделать. – Кобура, извини, не снимается, так что вон за ремень пока запихни. Ну все, пошли, а то Андреас психовать начнет. Только один момент…
Парень наклонился над ближайшим убитым, что-то рассматривая, затем выдернул из его руки оружие, точно такую, как у него, десантную штурвинтовку. И еще раз хмыкнул:
– Броник – «четверка-бис», полное старье, даже пистолетную пулю, сама видела, не держит, а вот винтовочка интересная, похоже, прямо со склада или конвейера. Кстати, сними-ка ее покрупнее, у тебя камера получше моей, вернемся – командованию покажем. Сняла? И номерок серийный видно? Вот и ладненько, пошли дальше воевать. Счас, только обстановку срисую, – и первым полез наверх, почти без усилий вымахнув наружу. Несколько секунд он отсутствовал, затем сверху раздалось: – Давай руку. – Распластавшийся на краю желоба десантник протянул ладонь. Более-менее отошедшая от случившегося Лика послушно протянула руку и вдруг, вскрикнув, зажмурилась. Опущенное на лицо забрало ефрейторского шлема разлетелось осколками бронепласта, несколько жутких брызг попало на ее шлем и бронекомплект. Парень дернулся и обмяк. Выпущенная им штурмовая винтовка соскользнула вниз и глухо плеснула, погружаясь в зловонную жижу. Лика инстинктивно отступила назад и, поскользнувшись, с размаху села в грязь. И, бессмысленно глядя перед собой, с какой-то равнодушной отрешенностью вдруг поняла, что теперь просто не знает, что делать дальше. Бой, судя по звукам, хоть и сместился в сторону, вовсе не собирался стихать, связи нет (наручный комм гражданского образца ей ничем не поможет, поскольку она просто не знает частот боевой связи десанта), а «прикрепленный» к ней ефрейтор мертв. Самым же идиотским казалось то, что без посторонней помощи она даже не сумеет выбраться из желоба. Дотянуться до верха – да, а взобраться? Вряд ли ее ста семидесяти двух сантиметров хватит, чтобы залезть на двухметровую бетонную стену, покрытую склизким зеленым налетом. В намокшей тяжелой одежде и с пятнадцатью кило брони на плечах. Она же все-таки не десантник. Смешно, в студенческие годы Лика всерьез увлекалась альпинизмом, но никогда не думала, что ей когда-либо придется штурмовать подобную стену – гладкую, скользкую и во всех отношениях «дерьмовую». Эх, если б был хоть какой-нибудь упор; хоть что-то, на что можно встать! Взгляд девушки остановился на сидящем под самой стеной мертвеце, том самом, которого «сработал» Коля. Блин, как отвратительно, неужели придется это сделать?! Нет! Но ведь иначе ей не вылезти, а просто тупо сидеть, извините, в дерьме и ждать помощи, которая, еще неизвестно, будет ли?.. Да уж, удружил ей погибший десантник, ох как удружил! В следующий миг девушке стало стыдно. Дело было даже не в классическом «о покойных или хорошо, или…», а в том, что ефрейтор спас ей жизнь – Лика слишком хорошо помнила тот огненный всполох, обдавший жаром ее спину. Не спихни он ее вниз, родной Сережка Чебатурин даже и не узнал бы, где сложила дурную голову его взбалмошная любимая. Правда, вовсе не факт, что теперь он узнает об этом: утонуть в чужих фекалиях вряд ли лучшая участь, чем испариться в горниле расширяющегося плазменного контура!..
Немного придя в себя, Лика поднялась на ноги, со второй попытки вырвавшись из липкой трясины. Сколько она так просидела – минуту, две, десять или полчаса – девушка не знала, потеряв счет времени. Нет, интересное все же существо человек! Еще вчера рыжеволосая красавица-журналистка вряд ли поверила бы, скажи ей кто, что вскоре она будет преспокойно сидеть по пояс в реке из человечьего дерьма, вяло раздумывая о способах собственного спасения! Да что там «поверила»: многозначительно покрутила бы пальцем у виска. А вот ведь – и сидит, и раздумывает. Сейчас, правда, уже встала, хотя окружающее амбре от этого ничуть не изменилось и фиалками с прочими лютиками не запахло. Что ж, значит, судьба такая… но снимать мы ничего не станем, и того, что останется в памяти, более чем достаточно. Камеру – будем надеяться, «купание» ей не слишком навредило – выключим и спрячем в один из карманов, выпасть вроде не должна.
Последующие несколько минут девушка занималась тем, о чем вряд ли захочется вспоминать в ближайшие годы. Она извлекла из вонючей трясины убитого ею парня (заодно окончательно прочистив свой желудок) и подтащила труп ко второму покойнику. Стараясь не смотреть в лицо сидящего, Лика разместила «своего» мертвяка в его ногах. Сжав зубы (переступить через себя оказалось ничуть не легче, чем заставить себя же наступить на труп), осторожно полезла вверх, цепко держась пальцами за край бетона и стараясь равномерно распределять нагрузку. Так, пока все хорошо, еще чуть-чуть и…