Смерть мужьям!

В конце концов Кристин вернулась в машину и боком присела на переднее сиденье, выставив наружу свои длинные соблазнительные ноги. Неужели Макс передумал, размышляла она. А что, очень даже может быть… Что ему стоит сначала пригласить проститутку пожить у себя, а потом просто не пустить на порог? Да ничего! Подобную штуку мог запросто проделать с ней любой из мужчин!
Она втянула ноги в кабину и, сердито хлопнув дверцей, завела мотор. Ну почему, почему все должно было случиться именно так? Сначала Джейк, потом — Макс… Неужели все мужчины на самом деле такие, как мистер Икс, — эгоистичные, самолюбивые, повернутые на сексе извращенцы и эротоманы?
Потом Кристин подумала о том, что раз ей приходится иметь дело со всякой швалью, она по крайней мере должна получать за это деньги. «Плачу вдвое против прошлого раза»— так, кажется, сказал мистер Икс?
«Вдвое — это хорошо, — подумала Кристин. — Когда мистер Икс платит вдвое больше, это означает целую кучу денег. Кому ты нужен, Макс Стил? Ты даже не удосужился оставить мне записку. Что случилось с обыкновенной вежливостью, мистер Стил?»
Она дала задний ход и, развернувшись, поехала домой по извилистым улицам Бель-Эйр.
Пуля ударила Макса с адской силой. Казалось, кто-то вырвал из его плеча огромный кусок живого мяса, и он закричал от нечеловеческой боли. Это было не кино, это было настоящее, и Макс никак не мог поверить, что это происходит именно с ним.
Он уже отдал грабителю свой золотой «Ролекс» и бумажник, в котором по несчастному стечению обстоятельств оказалось всего двадцать долларов. Должно быть, именно эта ничтожная сумма привела грабителя в бешенство.
— Сам ездишь на «Мазерати»… — прорычал он сквозь синюю маску, скрывавшую его лицо, — на настоящем дорогущем «Мазерати», а в кармане держишь двадцать паршивых долларов! Нет, ублюдок, ты меня не проведешь!
— Но это действительно все, что у меня есть с собой, — ответил Макс, пожимая плечами.
— Будь ты проклят, богатенький подонок! — рявкнул грабитель и выстрелил. Просто взял и выстрелил, словно перед ним был не живой человек, а мишень.
Макс упал на бетон. Грабителю было все равно, умер он или нет. Он просто пнул Макса в пах острым носком ковбойского сапога, вытащил из его кармана ключи от «Мазерати» и уехал, оставив беспомощную жертву лежать в луже собственной крови.
Почти сразу Макс потерял сознание и пришел в себя только тогда, когда услышал вдали тонкий детский голосок, кричавший:
— Ма-ма! Мамочка! Иди скорее сюда! Здесь дядя лежит.
— Не подходи к нему, Томми! — раздался в ответ обеспокоенный женский голос. — И не смотри. Иди в машину и как следует запри за собой дверцу.
«О господи! — пронеслось у Макса в голове. — Неужели они принимают его за пьяного?» Он попробовал заговорить, но у него ничего не вышло, и он только сипло прошептал:
— Помогите… Кто-нибудь… Пожалуйста!
— Вам должно быть стыдно — довели себя до такого состояния, — сказала женщина и вдруг ахнула, очевидно, заметив на бетоне кровь. — О боже! Вы ранены!..
— Позвоните… в полицию, — прохрипел Макс, снова роняя голову на камень. Он был совершенно уверен, что умирает.
Женщина поспешила к своей машине и вызвала с мобильного телефона полицию и «Скорую». Она даже дождалась, пока они приедут.
Следующим, что помнил Макс, был низкий потолок кареты «Скорой помощи», которая с пронзительным воем неслась по улицам.
Не верю, подумалось ему. Неужели его, Макса Стила, подстрелил какой-то заурядный бандит?
Потом все провалилось во мрак.
  
Глава 17
 
Звонок Люсинды Беннет застал Фредди врасплох. Когда она позвонила, он как раз сидел в кабинете, раздумывая о причинах скверного настроения Дианы и о коварстве своего бывшего партнера.
— Дорогой, — сказала Люсинда так протяжно-развязно, как могла себе позволить только суперзвезда ее калибра, — не мог бы ты сделать мне одно одолжение?
— Какое? — спросил Фредди, мигом насторожившись. Он терпеть не мог, когда кинозвезды просили его об одолжениях.
— «Манхэттен стайл» будет давать обо мне статью с фотографией на обложке, — сообщила Люсинда. — Редактор Виктор Саймонс — мой хороший друг, поэтому я уверена, что статья будет замечательная. Однако Вик попросил меня о личной услуге, которая касается и тебя. — Последовала театральная пауза. — Дорогой, журнал хочет посвятить тебе большой материал…
— Люсинда, ты же знаешь, что подобного рода популярность меня не интересует, — ответил Фредди, стараясь, чтобы его голос звучал как можно любезнее.
— Конечно, дорогой, я все понимаю. Но если ты сделаешь это для меня, они пришлют тебе статью на визирование. Ну что тебе стоит? Ты только ответишь на вопросы их корреспондента — и все. Что ты теряешь?
— Свое право на частную жизнь, — ответил Фредди уже менее любезно.
— Какая частная жизнь? — искренне удивилась Люсинда. — Ты самый известный и самый влиятельный агент Голливуда, у тебя в руках такая власть… Такие люди, как мы, Фредди, просто не имеют права на частную жизнь. Ты должен дать им это интервью. Ведь о Самнере Редстоуне постоянно пишут в прессе, и о Майкле Эйснере тоже. А ты-то чем хуже?
— Самнер ворочает миллиардами, а Майкл руководит собственной студией, — возразил Фредди.
— Ну и что?.. И потом, кто знает, может быть, очень скоро ты тоже будешь не хуже их.
— Майк Овитц уже совершил эту ошибку. — На этот раз Фредди позволил своему раздражению прорваться на поверхность, потому что знал: ему придется уступить. Совсем недавно он уговорил Люс согласиться на роль в фильме, которую она играть не хотела. Этот контракт стоил двадцать миллионов, что означало два миллиона комиссионных для агентства. Как после этого Фредди мог отказать Люсинде Беннет?
— В общем, как хочешь, — сказала Люсинда, которой этот разговор уже наскучил. — Мне бы, конечно, хотелось сказать Виктору, что ты согласен, но… Их корреспондентка зайдет к тебе завтра в одиннадцать. Может, ты все-таки уважишь меня, а? Я ведь так редко о чем-то тебя прошу. Ну, Фредди, пожалуйста…
— Как зовут этого их корреспондента? — спросил Фредди, покорно вздыхая.
— Мэдисон какая-то… Я не очень расслышала — по-моему, что-то армянское. Но Виктор говорит, она у него одна из лучших.
— А ей известно, что она обязана представить мне свою статью для визирования?
— Это не имеет никакого значения, Фред. Главное, что Виктор об этом знает.
— Ну ладно, Люс, только для тебя. Скажи своему Виктору, чтобы он прислал мне факс с подтверждением, что журнал обязуется представить для визирования окончательный вариант статьи и заголовка.
— Спасибо, дорогой! — промурлыкала Люсинда. — Я знала, что ты меня не подведешь.
Когда кинозвезда повесила трубку, Фредди неожиданно пришло в голову, что Люсинда, возможно, говорила о той же самой журналистке, которая звонила Рите Сантьяго. Это соображение его нисколько не обрадовало. Чего ему не хватало, так это интервью с пронырливой журналисткой, которая уже пыталась сунуть нос в его дела.
Телефон снова зазвонил, и Фредди резко схватил трубку:
— Фредди Леон у телефона. Кто говорит?
— Вас беспокоят из больницы «Синайский кедр»… — сказал в трубке резкий женский голос, и Фредди почувствовал, как у него в животе все переворачивается. Зачем ему звонят из больницы? Кто?
— Что случилось? — спросил он нервно.
— К нам поступил мистер Макс Стил. Мы полагаем, что вы должны быть в курсе.
— Как поступил? Что с ним?
— Мистер Стил поступил к нам с тяжелым огнестрельным ранением. Очевидно, это было ограбление. Его подобрали на улице и привезли к нам полтора часа назад.
Несколько секунд Фредди молчал, переваривая полученную информацию, что оказалось нелегко даже ему. Макс ранен… Да нет, этого не может быть!
— Как он? — спросил Фредди неожиданно севшим голосом.
— Состояние тяжелое. Мистер Стил находится в отделении интенсивной терапии.