Палитра ее жизни

Неожиданно Патрик ощутил еще чье-то присутствие в комнате. Осмотревшись, он заметил два ярко-зеленых глаза, уставившихся на него из-под стола. Патрик резко протянул руку и вытащил на свет толстое пушистое создание, которое недовольно мяукнуло и сделало попытку ухватить его зубами за палец.
— Эге, да у нас, как я вижу, появился еще один жилец? — проговорил Патрик и вопросительно взглянул на Кристиану.
— Это Брайтон. Я подобрала его на улице. Он был голоден и замерзал, а в доме так много места. Вот я и подумала… — Голос девушки дрожал от волнения за дальнейшую судьбу своего питомца, и Патрик поспешил ее успокоить:
— Я вовсе ничего не имею против присутствия Брайтона. Если он, конечно, не будет кусаться.
— О нет, он очень смирный и такой несчастный, — заверила его Кристиана.
— Да уж… — многозначительно протянул Патрик, наблюдая за тем, как «несчастный» кот, переваливаясь и не спеша, направляется к стоящему у камина креслу и, запрыгнув в него, разваливается, блаженно урча.
— Еще чаю? — спросила Кристиана, уже поняв, что Брайтон отныне находится в доме на законных основаниях.
— Нет, спасибо. Я несколько устал с дороги и хотел бы отдохнуть и переодеться.
— Ваша комната готова.
Кристиана встала, готовясь проводить Патрика в спальню, и поймала его укоризненный взгляд.
— Разве мы не перешли на «ты»?
— Прости, я думала, что экономка обязана…
— А я думал, что мы — друзья, — перебил ее Патрик. — Итак, где моя комната?
В эту ночь Кристиана не могла уснуть. Радость от встречи с Патриком не давала ей покоя. Девушке была приятна его похвала по поводу того, как она обустроила дом. Особенно впечатлила Патрика медвежья шкура на полу спальни. Он внимательно посмотрел на Кристиану и как бы невзначай обронил фразу о том, что, наверное, приятно, когда твоего тела касается теплый мех свирепого зверя.
Эти слова вызвали в голове девушки весьма недвусмысленные образы, но она, испугавшись, что Патрик догадается о ее мыслях, поспешила прогнать их прочь и вышла из комнаты.
Сейчас же Кристиана укоряла себя за нерешительность. Ведь ей так хотелось после долгой разлуки оказаться в объятиях молодого мужчины, тесно прижатой сильными и нежными руками к его груди. Слышать, как бьется его сердце, ласкать его шелковистые волосы, вдыхать его аромат…
Кристиана с тоской подумала о том, что завтра, когда наступит утро и придет пора просыпаться, она откроет глаза, лежа в одинокой постели, словно монашенка в келье. От этого ей хотелось плакать. Острая жалость к себе захлестнула ее сердце…
Неожиданно девушка отбросила одеяло в сторону и села на кровати с весьма решительным видом.
— Похоже, я собираюсь лить слезы вместо того, чтобы действовать. Патрик здесь, в доме, под одной крышей со мной, и, верно, также одинок. Возможно, он и не питает ко мне нежных чувств… но лучшей кандидатуры мне не найти. Ведь для любой девушки очень важно не ошибиться в выборе своего первого мужчины. А Патрик — это то, что надо. Он умный, сильный, чуткий… Если ты, Кристиана Диксон, упустишь свой шанс, то ты — дура.
Девушка встала с кровати и, подбежав к зеркалу, висящему на стене, быстро провела теткой по волосам, затем весьма уверенно направилась к двери.
Когда дверь его спальни, тихонько скрипнув, отворилась, Патрик сделал вид, что крепко спит. Сквозь полуопущенные ресницы ему было видно, как Кристиана подошла к кровати, на которой он лежал, и застыла в нерешительности. В струящемся из окна лунном свете девушка выглядела фантастически. Темные, с серебристым отливом локоны ниспадали на ее грудь и плечи, скрываемые лишь тонкой тканью целомудренной сорочки. Глаза мерцали удивительным светом, а коралловые губы приоткрылись так, словно она была во власти возбуждения.
Взгляд Кристианы скользнул по его мускулистым рукам и груди, по узкой полоске черных волос, спускающихся к животу и ниже… Даже в ночном сумраке Патрик заметил, как покрылись краской смущения щеки девушки. В это мгновение он проклял себя за привычку спать обнаженным, предоставляя телу свободу от какой бы то ни было одежды. В то же время его охватило желание испытать прикосновение Кристианы там, куда был направлен ее взор. Этого вполне хватило, чтобы кровь горячим потоком устремилась к чреслам, пробуждая мужскую силу. Патрик, глубоко вздохнув, согнул ногу в колене, скрывая от глаз девушки свое восставшее естество.
Кристиана испуганно вздрогнула и, словно очнувшись от сна, собралась обратиться в бегство, но было уже поздно. Резко приподнявшись, Патрик схватил девушку за руку, его темно-синие глаза выжидающе смотрели на нее.
— Я… я искала Брайтона… Мне показалось, что он… — залепетала она, прекрасно понимая, что ее объяснения своего присутствия в спальне мужчины в столь поздний час выглядят, по меньшей мере нелепо.
— Тсс… — Патрик приложил палец к ее губам и охрипшим от желания голосом произнес: — Иди ко мне.
И Кристиана безропотно повиновалась.
Ощутив, как трепещет в его объятиях юное тело, Патрик глухо застонал и, взяв лицо девушки в ладони, стал медленно покрывать поцелуями. От волос Кристианы исходил тонкий аромат горького миндаля, заставляя его испытывать неземное блаженство. Вот его рот жадно коснулся губ девушки, приоткрывшихся в ответном желании, и волна радостного открытия захлестнула его. Значит, он не ошибся и причиной появления в его спальне Кристианы были не поиски Брайтона, а он сам. Она желала его не меньше, чем он желал ее.
Уже с большим напором и уверенностью он продолжил исследовать тело Кристианы. Коснувшись губами тонкой пульсирующей жилки на шее, Патрик спустился туда, где розовели два бутона на упругой, молочной белизны груди.
Кристиана всхлипнула от наслаждения, когда теплая мужская ладонь накрыла ее грудь, нетерпеливо сжав маленький сосок. Она подалась ему навстречу и, забыв о первоначальной робости, наградила ответными ласками. Только теперь, прикасаясь к жаркому телу Патрика, она поняла, чего была лишена все эти годы. Близость с мужчиной вселяла в нее чувство защищенности. Кроме того, оказывается, в ее власти было управлять тем прекрасным образцом мужественности, который являл собой Патрик.
Ее тонкая ладонь нежно скользнула по его бедру и, обведя жесткую поросль волос вокруг пупка, обхватила горячий жезл, выступающий над плоским животом мужчины. В тот же миг его тело сотрясла дрожь, а уста исторгли страстный стон. Патрик навис над Кристианой и прошептал:
— Позволь мне войти в тебя.
В ответ она лишь сильнее раскрылась ему навстречу, сплетая стройные ноги на его бедрах. Все ее действия были интуитивными. Кристиана, затаив дыхание, ожидала момента, о котором мечтала уже давно. И это свершилось… Осторожно проникая в нежное девичье лоно, Патрик проявлял терпение. Как он и подозревал, Кристиана оказалась девственницей. Он в должной степени оценил то доверие, которое проявила по отношению к нему девушка, и старался оправдать его.
Встретив на своем пути преграду, Патрик остановился, словно собираясь с силами, затем резко рванулся вперед. Кристиана издала короткий всхлип и теснее прижалась к нему. А он с радостью завоевателя погрузился в глубины ее естества…
— Я люблю тебя, — сказал Патрик и, склонившись над спящей в его объятиях Кристианой, поцеловал ее.
Как он ни старался, уснуть не мог. Слишком хорошо было на душе. Нет, думал он, Кристиана совсем не похожа на Мелиссу. Она искренна во всем, что делает: и в занятиях живописью, и в любви.
Слушая ровное дыхание Кристианы, Патрик представлял себе их будущую жизнь. Он уже решил, что не станет искушать судьбу и рассказывать Кристиане о своем положении в обществе и возвращаться в Нью-Йорк, а поселится здесь, в скромном «домике тети Пейдж», вместе с любимой. Управление галереей он целиком переложит на верного Уолтера. Сам же будет наслаждаться семейной жизнью провинциала. Возможно, со временем у них появятся дети…