Подарки фортуны
С приближением Рождества забот у Фрэнни все прибавлялось. Леди Трампер жаловалась на необходимость покупать подарки, приглашать гостей и наносить визиты, но успешно перекладывала самую трудную и неприятную часть этих занятий на плечи окружающих. Она могла провести целое утро, покупая подарки к Рождеству, но упаковывала их и надписывала адреса Фрэнни. И Фрэнни же бегала то и дело на почту, писала пригласительные открытки и открывала двери, когда Баркер был занят.
Глядя на свое отражение в зеркале, висевшем в спальне, Фрэнни должна была признать, что бледностью она не уступает привидению.
Профессор ван дер Кетгенер, посетивший больницу перед отъездом в Голландию, был того же мнения. Миссис Блейк уже почти весь день провела на ногах, но теперь, во время тихого часа, наслаждалась обществом навестившей ее Фрэнни. Когда профессор подошел, она подняла голову и расцвела улыбкой:
— Профессор, как мило с вашей стороны! Я думала, вы уже в Голландии.
— Я уезжаю завтра утром. Собирался нанести вам последний визит в больнице, миссис Блейк. Через несколько дней вы уже вернетесь домой, но я хотел бы еще раз осмотреть вас, когда вернусь. Ко мне в клинику вас доставят на машине. — Он перевел взгляд на Фрэнни. — Вы, должно быть, рады, что тетя возвращается домой. Не позволяйте ей переутомляться на Рождество. — И как бы невзначай добавил: — Если вы освободитесь через полчаса, могу подвезти вас до дома.
Фрэнни ответила:
— Вы очень добры, но не стоит, у вас и так хватает забот, тем более что завтра вы уезжаете.
— Через полчаса я буду у главного входа на улице, Фрэнни. — Он коротко кивнул, пожал руку пациентке и вышел.
— Как это мило с его стороны! — восхитилась тетя. — На редкость внимательный человек. Знаешь, его здесь очень любят. Он никогда не злоупотребляет своим положением, но если уж просит о чем-то, то его указания выполняются беспрекословно. Надеюсь, он хорошо проведет Рождество.
Слушая тетины слова, Фрэнни тоже решила профессору не прекословить: он вполне способен прислать за ней кого-нибудь, если она к назначенному времени не явится к главному входу. К тому же было бы замечательно вернуться домой на его роскошном «роллс-ройсе». Автобусы сейчас переполнены, и ехать придется Бог знает сколько. Если повезет, то у нее даже хватит времени присесть передохнуть и выпить чашку чая, прежде чем идти в супермаркет.
«Роллс-ройс» стоял у главного входа, и за рулем уже сидел профессор. Как только показалась Фрэнни, он вышел из машины и открыл перед ней дверцу.
— Благодарю вас, — непринужденно бросила Фрэнни. — Автобусы отнимают так много времени. — Профессор не ответил, и она продолжала: — Наверное, вы очень рады, что возвращаетесь домой?..
Профессор, которого ничто в жизни по-настоящему не радовало, фыркнул.
— Рождественские праздники — такое веселое время, — не сдавалась Фрэнни. — Наверное, ваша семья заждалась вас?
— Моя семья и моя собственная персона едва ли представляет для вас большой интерес, мисс Боуин, — сказал он ледяным тоном.
— Почему же? Мне нравится узнавать людей, — ответила она. — А вам?
— Меня заботит только их здоровье.
Фрэнни с шумом вдохнула приятный запах дорогой кожи.
— Как скучно, — засмеялась она. — Надеюсь, что, как только вы вернетесь домой, заботы спадут с ваших плеч. Вы, наверное, устали от такого количества пациентов.
— Я устал не только от пациентов, мисс Боуин.
Его саркастический тон заставил ее смутиться.
— О, вы имеете в виду меня? Я, кажется, опять разболталась, простите.
До самого дома она больше не проронила ни слова. Только когда машина остановилась на Фишстрит, Фрэнни вежливо его поблагодарила и пожелала счастливого Рождества.
— И вы не хотите пригласить меня на чашечку кофе? — к немалому ее удивлению, спросил профессор.
— О-о, конечно. Я не предложила вам этого только потому, что вы были немного раздражены… то есть устали. Но, прошу вас, заходите. Финн, должно быть, дома. Он — один из ваших фанов.
Профессор вышел из машины.
— Мне казалось, что фаны есть только у попгрупп.
Он вошел следом за Фрэнни в узкий коридор, заняв собой почти все пространство. Девушка жалась к стене.
— Проходите в гостиную, — сказала она и крикнула: — Финн, профессор ван дер Кеттенер зашел к нам на чашку кофе.
Она усадила профессора, а сама пошла на кухню, поставила на плиту чайник, собрала все для кофе на поднос и вынула бисквиты. До того как ей идти в супермаркет, оставалось еще около часа. Времени вполне достаточно — такие гости долго не засиживаются.
Тут она ошиблась. Час почти прошел, а профессор все еще сидел и обсуждал с восхищенным Финном функции сердца. И что хуже всего, не похоже было, чтобы он собирался уходить. В отчаянии Фрэнни поднялась на ноги. Когда гость хотел сделать то же самое, она его остановила:
— Нет-нет, сидите. Но мне… мне нужно идти, так что доброй вам ночи.
Профессор удивленно поднял бровь и недоуменно посмотрел на Финна.
— Фрэнни каждый вечер часа два проводит в супермаркете, расставляет товары по полкам, — неловко объяснил тот. — Я сам хотел это делать, но она не позволила мне отвлекаться от учебы.
Профессор улыбнулся и кивнул, и Финн тоже облегченно заулыбался.
— И вы продолжаете работать у леди Трампер? — спросил он у Фрэнни.
Вопрос был задан так вежливо, что она с готовностью ответила:
— О да, это совсем не тяжелая работа, и… и… и мне нравится быть занятой делом. — Она улыбнулась ему. — Финн приготовит еще кофе, так что вы не торопитесь уезжать, если у вас есть время.
— А когда вы вернетесь?
— Около десяти часов. — С этими словами Фрэнни выскользнула из гостиной.
Работа в супермаркете не требовала больших умственных усилий, но физически очень утомляла. Когда Фрэнни возвращалась домой вместе с двумя девушками, жившими на той же улице, она не могла сдержать разочарования, не увидев у своего дома профессорского «роллс-ройса».
Войдя, она сразу почувствовала восхитительный запах жареной рыбы и картофеля, наполнявший дом. В гостиной она обнаружила Финна, сидящего за книгами. Брат поднял голову и улыбнулся.
— Знаешь, профессор — мировой парень! Он пошел и купил рыбы и жареной картошки, потому что обед он пропустил, а до ужина ему ждать не хотелось. И на твою долю осталось — там, в духовке.
— Рыба и картошка, — повторила Фрэнни. — Случайно не из нашего дешевого магазина в конце улицы? Неужели он сам ходил туда?
— Да, сам. Он, может быть, уже немолодой, но старческой брюзгливости в нем ни грамма нет.
— Он совсем не старый, — сказала Фрэнни и пошла ужинать. Езда была восхитительная: хрустящая горячая картошка и рыба, камбала в тонкой корочке, — просто объедение. Намного вкуснее хека, который она обычно покупала из экономии…
Она вернулась в гостиную.
— А где вы ели? — спросила она.
— Здесь. Я принес с кухни две тарелки, вилки и ножи. Знаешь, он объяснял мне технику прохождения крови…
— Да, думаю, ему это в новинку, — жуя картошку, задумчиво протянула Фрэнни.
Профессор, поглощавший ужин с гораздо меньшим, чем обычно, аппетитом, встретился с неодобрительным взглядом Криспа.
— Некоторые обстоятельства вынудили меня съесть ужин из рыбы и жареной картошки, Крисп. Это перебило мне весь аппетит.
— Рыбу и картошку? Надеюсь, не из тех дешевых магазинов, где покупки заворачивают в бумагу?
— Мм, да, только сначала они положили все в полиэтиленовые пакеты.
— Надеюсь, сэр, что это не принесет вреда вашему желудку, — сурово изрек Крисп. — Насколько я понимаю, только крайняя необходимость заставила вас отведать такой отравы.
— Да, у меня не было иного выхода, но мне даже понравилось — хотя, конечно, это ни в какое сравнение не идет с твоими великолепными блюдами, Крисп.
Тот холодновато улыбнулся и вышел, чтобы принести кофе.
— Очень странно, — обратился он к Тримблу — огромному полосатому коту, вечно голодному, хотя в это было невозможно поверить. — Так странно себя вести, — продолжал Крисп, беря в руки поднос с кофе. — Не вижу никакой причины. Рыба с картошкой, понимаешь?