Конец охоты

Девушка скорчила гримаску, должную выражать сожаление.
— Увы, это был не он.
— Кто же?
— Не знаю. При переходе в Матрицу этот человек исчез. А потом Служба слежения зафиксировала манипуляции с копьем, происходящие в Отражении 1404/1/1, то есть там, где сейчас находимся мы с тобой. Управление решило, что это дело рук Арктура, и я снова отправилась в путь.
Улыбка медленно сползла с лица Пауля.
— Так ты пришла не за мной?
Шева на мгновение заколебалась, но решила быть честной:
— Я продолжаю охоту за Арктуром, но клянусь, я непременно узнала бы о твоей судьбе. Просто у меня еще не было на это времени. Представляешь, — Шева засмеялась, — Сурт вытащил меня прямо из душа!
— Да, смешно, — согласился Пауль, хотя его лицо выражало отнюдь не веселье.
— Ну не злись! — попросила Шева. — Я счастлива, что ты спасся! И я безумно рада видеть тебя! Честное слово!
— Но главное для тебя — Арктур!
— Это мой долг. Не забывай, что я работаю на Систему. И исполняю при этом важнейшие поручения. Сначала долг, а лишь потом чувства. Но ты значишь для меня ничуть не меньше, чем Арктур, в противном случае зачем мне дважды спасать тебя! Арктур занимает мой мозг, а ты — сердце.
— Хотелось бы верить! — Пауль прикоснулся губами к порозовевшей щеке Шевы. — Ну ладно, оставим сладкие беседы о любви и долге на потом. Надо сматываться отсюда, пока не примчалась новая свора лесных псов.
— Кто это?
— Разбойники, грабящие одиноких путников. На большее у них не хватает смелости.
— Но почему они бросились в бегство, едва ты появился?
Легко подняв Шеву, Пауль усадил ее на холку коня, затем приторочил к седлу контейнер и уселся сам.
— Они псы, разве это не ясно? Шелудивые псы, трусливые даже в стае. Даже целая свора псов никогда не рискнет связаться с волком!
— И что же?
— Я волк. Ульв — так зовут меня в этом мире! Я честно заслужил право украсить шлем волчьей головой. Псы знают мою силу и никогда не рискнут связаться со мной, если только не призовут на помощь одного из медведей.
Обернувшись, Шева с любопытством изучила лицо Пауля. Она и не подозревала, что этот юнец может быть столь силен и уверен в себе.
— Каких медведей?
— Тоже разбойников, но живущих поодиночке. Они привыкли рассчитывать только на себя и потому представляют опасность. Не стоит дразнить медведей!
— Не стоит! — Засмеявшись, Шева прижалась к груди юноши. Конь, проламывая копытами тонкую корку наста, побежал рысью в лощину. — Ой! — спохватилась Охотница, когда скакун уже отмерил порядочное расстояние. — Я забыла своего кота!
— Какого еще кота?
— Моего домашнего кота из Матрицы. Деструктор подкинул его мне, когда я перемещалась по спиралям.
— Зачем? И кто такой Деструктор?
— Деструктор? — Шева задумалась. Не так-то легко было определить словами, что представлял для нее Деструктор. — Деструктор — это некий чудак. Довольно могущественный.
— Вроде Арктура?
Шеве почудилось, что она различила в голосе Пауля нотки ревности.
— Дался тебе Арктур! Деструктор другой. — Подумав, Шева поправилась: — Вообще-то я не знаю, какой он. Я не знаю, что ему нужно. Он просто донимает меня мелкими проказами. То пошлет цветы, то натравит на меня тигра. А в этот раз он подбросил мне моего собственного кота. Повороти коня, мы должны найти его!
Но Пауль не подчинился:
— Не думаю, что тебе удастся найти в лесу Мюрквид [5] своего кота. Лес слишком большой, а кот — маленький. Кроме того, это опасно. Я не хочу рисковать ни твоей, ни собственной жизнью ради столь незначительной твари.
— Как ты можешь! — возмутилась Шева. — Мой Баст — лучший на свете кот!
— Может быть. Но он всего лишь кот. И пусть это испытание будет проверкой самому лучшему в мире коту. Если он выберется к людям — значит, он действительно лучший, если же нет — туда ему и дорога.
Шева не нашлась что возразить. Немного погодя она заметила, скорее для себя, нежели для Пауля:
— Однако ты стал жесток!
— У меня была хорошая учительница! — незамедлительно ответил спутник. — Кроме того, три года, проведенные в этих краях, что-то да значат!
— Три года? Целых три года?! — изумилась Шева. — Ведь прошло всего несколько часов!
В ответ Охотница услышала смех Пауля.
— Кажется, ты сама учила меня, что время течет где-то быстрее, где-то медленней. Мое время течет медленно. Или быстро… Не знаешь?
Шева помотала головой, она действительно не знала, как будет правильно.
— Так или иначе, прошло три года. Но я не жалею о них. Это было славное время! Попав в эти края, я ужаснулся, но потом мне здесь понравилось. Мир жестоких и коварных, но в то же время открытых и щедрых людей. Меня приняли без особой ласки. С полгода я был рабом у одного из конунгов, но потом сбросил ярмо и стал воином. Я ходил в дружине славного Седрума. Я научился владеть мечом, и вскоре мне не было равных в этом деле. Я научился стрелять из лука и грести по шесть часов кряду, когда нужно было догнать ладью купца или уйти от чужих драккаров. Я научился держаться в седле и по три дня обходиться без пищи. Я знаю, как согреться в лютый мороз, убив оленя и сунув в его распоротое брюхо ноги. Примерно с год я ходил в набеги, а потом решил стать хозяином собственной судьбы. Я стал одиночкой, живущим вне человеческой стаи. Таких называют медведями, но я ненавидел разбойников — и медведей, и псов. Я истреблял их, и потому меня прозвали Волком. Ульв — теперь это имя известно всем обитателям Верланда. Каждый в этом мире произносит его с уважением, а некоторые — и со страхом!
Пауль на мгновение умолк, и Шева поняла, что настал удобный момент спросить:
— Пауль, а тебе не кажется, что этот мир не такой?
— Что значит — не такой?
— Я хочу сказать, что он не совсем такой, каким должен быть!
— Ты имеешь в виду зеленое солнце, великанов, цвергов, Ермунганда, враждующих богов и тому подобное?
— Да, все это и тому подобное, чего я не знаю. И еще оранжевого зайца, розы на красном снегу…
— Может быть, — подумав, ответил Пауль. — Я не затруднял себя размышлениями. Мне нравится этот мир. Я готов допустить, что он — какая-то игра, правила которой мне не до конца известны. Но они покуда устраивают меня, и я принял их. — Голос юноши стал чуть приглушеннее, Шева догадалась, что он повернул голову. — Погоня! — сообщил Пауль мгновение спустя. — Они все же вытащили из берлоги медведя и оседлали коней. Теперь они гонятся за нами. Должно быть, их очаровала добыча.
— Что ты намерен делать? Если хочешь, я остановлю их с помощью излучателя.
— Не надо. Это другой мир, в нем свои законы. Не стоит использовать здесь столь чуждое оружие. Я постараюсь уйти от погони. Надеюсь, Леттфети [6] не подведет нас.
Пауль подхлестнул коня, и тот, словно подтверждая делом свое прозвище, перешел с рыси в галоп. Они вылетели из лощины и понеслись по совершенно ровному, зажатому двумя грядами холмов плато.
— Поле Вигрид! — бросил Пауль. — А вон там мое логово.
Впереди виднелось внушительных размеров строение, над которым вился легкий белесоватый дымок. Из-за спины донесся отчетливо различимый стук конских копыт.
— Не успеем, — пробормотала Шева, засовывая руку за пояс.
Пауль помешал ей извлечь бластер.
— Успеем. Текк встретит их.
— Текк? Кто это?
— Узнаешь!
Бешеная скачка продолжалась. Ветер, гулявший на равнине, хлестал лицо, забавлялся меховым капюшоном, норовя ударить его краем по покрасневшему носику Шевы. Дом приближался, как приближался и стук копыт. Шева осторожно повернула голову. Громоздкая фигура Пауля мешала видеть, что творится позади. Охотница смогла рассмотреть лишь два полуразличимых в снежной пелене силуэта, но наверняка всадников было больше. На месте Пауля она развернула бы коня и приняла бой, но тот продолжал нахлестывать своего Леттфети, словно происходящее за спиной мало волновало его. Шева живо представила, как стрела вонзается в спину Пауля, и ей стало не по себе. А следующей мишенью должна была стать она сама. Но ничего дурного не произошло. Из-за спины вдруг донеслись крики и оглушительное конское ржание. Пауль на полном скаку остановил Леттфети, дабы дать Шеве возможность полюбоваться зрелищем. А оно заслуживало того. На багровом снегу метались обезумевшие кони, чьи хозяева тщетно пытались вернуть своих скакунов. Двое преследователей лежали недвижимы, еще двое рвались через невидимый барьер, отделявший Шеву и Пауля от врагов.