Скифские саги

— Вот как! Это весьма известный философ. Тебе повезло. И мне. — Очевидно, придя в восторг оттого, что скиф явно превзошел его ожидания, Сфинкс несколько раз хлестнула себя по бокам хвостом. — К вопросу о том, как человек может существовать без души… Ты будешь двигаться, пить, есть, спать. Но не будешь думать, чувствовать боль и наслаждение. И ты будешь во всем повиноваться Ариману, а твое холодное сердце будет точить страшная тоска. Человек не испытывает при жизни и сотой доли той тоски, что станет мучить тебя после того, как душа покинет свою бренную оболочку.
— Живой мертвец! — прошептал Скилл. Он вспомнил странную шестерку, облаченную в балахоны. Их головы и тела крошились под ударами гранитных глыб, но они поднимались вновь и вновь, направляя свои колдовские палки навстречу взбунтовавшимся дэвам.
— Да, живой мертвец. Материализованная тень, не нашедшая пристанища в темных пещерах Тартара. — В этом месте Сфинкс немного смутился. — Извини меня за эту не очень уместную метафору. Я так же, как и ты, получила эллинизированное воспитание. Не по своей воле. Проклятые философы Гистиом и Арпамедокл! Их вечно спорящие души не дают мне покоя. Я невольно нахватался от них всяких идиотских побасенок. Ну вот, теперь ты знаешь, что тебя ожидает. Готов ли ты к испытанию?
— А если я откажусь?
— Тогда умрешь здесь, в двух шагах от источника.
— Эх, — выдохнул Скилл, — если бы у меня только были стрелы!
— Не поможет. Меня убьет лишь слово. Тем, кто ответил на три вопроса, я могу задать четвертый. По их желанию. Если они ответят и на четвертый вопрос, я окаменею, а души, захваченные мною, вернутся в свои тела, и те найдут вечный покой. Но, поверь, для подобного случая я храню такую загадку, разгадать которую не смог бы даже сам Ариман.
— Хорошо, — сказал после краткого раздумья Скилл. — Я готов отвечать на твой первый вопрос.
Сфинкс облизнулся.
— Я слышу, как твой язык царапает нёбо. Не хочешь ли бокал воды?
— Не откажусь! — обрадовался кочевник.
Чудовище хлопнуло лапами. В воздухе появилась большая золотая чаша. Она лихо подлетела к водоему, черпнула воды и направилась к скифу. И вот чаша уже покачивается у его лица, роняя на песок прозрачные капли. Скилл протянул руку, но поймал лишь пустоту. Чаша исчезла, вода хлынула вниз и мгновенно впиталась в песок. Сфинкс радостно рассмеялся:
— Шутка. Маленькая шутка. — Его лицо приняло жесткое выражение. — Воду ты получишь только после того, как ответишь на первый вопрос. Но я думаю, ты не получишь ее вовсе.
— Думай за себя! — процедил Скилл.
Но Сфинкс не обратил на его слова ни малейшего внимания.
— Итак, вопрос первый… Чем пахнет пустыня?
Скилл задумался. Чем может пахнуть пустыня, где нет ни одного растения или животного, где запах исторгает лишь обожженный солнцем песок, переносимый ветром.
— Солнцем и ветром!
— Красивый ответ. — Сфинкс казалась довольной. — Но не совсем верный. Пустыня пахнет еще и смертью.
Он сделал шаг к скифу, намереваясь вытянуть душу.
— Протестую! — завопил Скилл. — Достаточно того, что я назвал две части ответа.
— Хм… — Чудовище задумалось. — В общем, ты прав. Я допустил оплошность, признав, что пустыня пахнет солнцем и ветром. Я должен был сразу сказать: смертью. Ну что ж, первый раунд ты выиграл. Пей, сколько хочешь.
Скифа не пришлось уговаривать, он в тот же миг бросился в озерцо. Стоя по пояс в воде, он глотал живительную влагу, чувствуя, как к нему возвращаются силы.
— Ух! — Скилл нырнул и, шлепая руками, пересек озерцо, чувствуя, как ледяная вода растворяет негой наполненное солнечным жаром тело. — Ух!
Сфинкс дождался, когда гость вылезет на берег, и спросил:
— Ты готов отгадать вторую загадку?
— Пока еще нет. — Скиллу хотелось насладиться блаженством утоленной жажды.
— Напрасно. Тогда я с твоего позволения перекушу.
Он хлопнул лапами, из воздуха появились шикарно сервированный стол и высокое кресло. Ловко, по-человечески устроившись в кресле, Сфинкс повязала белую салфетку и начала неторопливо поглощать яства, перемежая пищу глотками выдержанного вина.
Скилл почувствовал, как его рот наполняет голодная слюна, а в желудке начинаются спазмы.
— Жаль, что ты не хочешь отобедать со мной, — проговорил Сфинкс, вкусно причмокивая.
— Ладно, дэв с тобой! Задавай второй вопрос.
— Чудненько.
Сфинкс поправил салфетку и задумался. Странное то было зрелище — огромная желтая кошка с невинным девичьим лицом и повязанной вокруг шеи салфеткой. Наконец он заговорил:
— Вторая загадка. Когда начинается ночь?
— Когда уходит день! — незамедлительно ответил Скилл.
Сфинкс казалась слегка озадаченной.
— Неплохой ответ. Пожалуй, получше моего: когда загораются звезды. Что поделать? Садись.
— Хорошее мясо. Великолепное вино. Не будешь ли ты так любезен передать мне вот ту тарелочку.
— Отменный аппетит, — заметил Сфинкс. — Похоже, тебя не слишком волнует, что вскоре я задам третий вопрос, самый трудный.
— Нет ни одной вещи, которая могла бы испортить мне аппетит.
— Похвально. Ну что ж… — Сфинкс повернула голову к западу, в ее глазах заиграли красные отблески. — Солнце уже садится. Последнюю загадку я оставлю на завтра. Хочется провести приятный вечер с приятным человеком, а не с его рыдающей душой.
— Моя не зарыдает! — уверенно бросил Скилл.
Сфинкс пожал плечами:
— Другие тоже так думали.
Стол растаял в воздухе.
— Пойдем, я покажу тебе твое ложе.
Скилл прошел вслед за хозяином пустыни в тень финиковых пальм. Меж деревьями были натянуты гамаки.
— Выбирай любой.
Кочевник послушно залез в один из гамаков и попытался заснуть. Но не спалось, может быть, от волнения, может быть, от чего-то иного.
— Наверно, переел, — пробормотал скиф.
Тем временем стемнело. На небе зажглись звезды. В ночном воздухе замелькали неясные тени. Лежавший неподалеку Сфинкс что-то забормотал. Скилл заметил, что между пальмами плавают крохотные полупрозрачные облачка, от которых исходило слабое сияние. Несколько подобных облачков по очереди подплывали к скифу, будто желая убедиться, что он спит, после чего стремительно уносились прочь. Однако одно надолго повисло над его головой. Скилл наблюдал за странным образованием сквозь ресницы, затем резко открыл глаза. Облачко нервно дернулось, словно смутившись, что его застали за столь неблаговидным занятием, как подглядывание, но затем успокоилось и вернулось на прежнее место. Скиф решился нарушить тишину.
— Ты кто? — спросил он негромко. — Душа?
— Да, — тихо ответило облачко. — Я — душа философа Арпамедокла. А кто ты?
— Я скиф Скилл, заброшенный в эту пустыню злой волей Аримана. Ты тоже стал жертвой этого злобного бога?
— Нет. Меня отправил сюда громовержец Зевс. Я имел неосторожность поспорить с ним относительно основ бытия и проиграл. Я утверждал, что земля есть плоскость, ограниченная со всех сторон водой. А оказалось, что она — шар.
— В это невозможно поверить, а еще труднее доказать!
— Поверить — да. Но доказать… Для бога это оказалось несложно. Он вознес меня в воздух и показал страны, лежащие по другую сторону земли. Я видел странных животных с сумками на животе, ледяные континенты, бесконечную гладь океана. Я признал свое поражение, и он отправил меня сюда.
Скилл хотел посочувствовать, но не нашел слов.
— Ты проиграл этому чудовищу?
— Да. Я не отгадал третью загадку. Две первые обычно легкие. Он развлекается, давая жертве надежду. Но третьим вопросом он побеждает ее.
— Какой вопрос он задал тебе?
— «Что есть солнце?»
— И что ты ответил?
— Огненный шар, испускающий энергию. Он назвал меня ученым дураком и вырвал душу.
— А что надо было ответить?
Облачко снизилось к голове Скилла и заговорщически прошептало:
— Огненный меч Аримана.
— Огненный меч Аримана, — задумчиво повторил Скилл. — Спасибо тебе.