Из цикла 'Неомифологический словарь'
Я не оставил привычки не понимать женщин и не сделал исключения для любимой. Признаться, даже не понял, как до этого дошло, до брака, то есть. Но что значит маленькое частное непонимание по сравнению со всеобъемлющим. Так, при вынесении приговора, мелкий срок поглощается большим.
Я мало что знаю о своей... невесте. Язык спотыкается на слове, словно узел из сухожилий, неведомым образом прокравшийся в мягчайшую вырезку, вносит сбой в ровный ход мясорубки. Не подумайте, с вас станется, что моя любовь отличается скрытностью, нет, такого не бывает. Любая женщина первым делом выплескивает на свою свежеобретенную "половину" то, чего ей, половине, не хватало до этого (по представлению женщины). А именно: воспоминания детства, подробное описание подруг и - ну, совершенно незначительных - предыдущих воздыхателей, кудель родственных связей, книжки, прочитанные на момент наступления половой зрелости, способы приготовления маски для лица из пищевых продуктов, купленных вами для совместного завтрака и так далее, до конца страницы. Моя любовь изложила перечень после первой же близости, и наивно было бы надеяться, что говорливости женщины можно нанести ущерб таким примитивным способом, как секс. Начиная перечень именами коров, принадлежавших ее бабушке после войны, и кончая вариантами будущего трудоустройства и получения лимитной прописки, дабы не отягощать меня - конечно, она не думает, что я что-нибудь подумаю, будто бы она выходит за меня просто так, как, обычно, думают при браке с иногородними, но мы выше этого, а твои родственники, как ты думаешь? - она прерывалась только затем, чтобы зажать шпильки во рту во время Большого Утреннего Туалета и, изредка, вечером в душе.
Так что, скудное знание своей невесты - моя собственная, добровольно принятая проблема, но я рассуждал на эту тему в самом начале. Впрочем, знание тут ни при чем, и отвлекаться от сюжета не стоит.
Примерно на пятый день нашего знакомства мне пришла в голову апокрифическая мысль, что, может, эта женщина не лучше других, вернее, не отличается от других, но, собственно, почему бы мне не попробовать самому быть как другие мужчины. Не в смысле, что я ждал от брака роз и чернослива, но стало казаться, что моя милая дурочка не слишком испортит суконную обивку письменного стола, в отличие от, ныне покинувшей меня, ангорской кошки. А если начистоту, у нее оказались такие трогательные детские бровки домиком, что я забывал сердиться, когда находил в помойном ведре привычные домашние брюки с аккуратно выпоротой молнией.
Итак, послезавтра моя жизнь частично изменится. Но допускаю неточность, она изменилась месяц назад, поскольку в общежитии, куда направлялась, моя любовь не прожила ни часа. Как вручила мне свои чемоданы на улице: помочь донести до остановки, общежитие-то через дом от моего, так и не расставалась со мной. Везде хвостиком, и в магазин, и ко мне на работу, благо там можно появляться раз в неделю. Но сегодня я сурово заявил: - Все, рыбка моя, хочу использовать свой последний вольный денек на двести процентов. Никаких общих планов на завтра, уйду с утра и допоздна, занимай себя сама, привыкай к семейным тяготам, чтобы достойно дополнять хор замужних подруг. - Вздрогнули обиженные бровки-домики, но я зажал сердце в мозолистый мужской кулак и вышел вон.
На следующий день, стоило мне выйти из дому недрогнувшим шагом, как случай взялся за меня по крупному. Беда не приходит одна, сперва я, как в старом анекдоте, потерял зажигалку. А потом встретил Виталика. Мы не виделись пару лет и, вынужден сказать, не сокрушались о том чересчур надрывно. Мимоходом доносились слухи, что у него нелады с женой, месяц назад мне такое положение вещей в браке казалось абсолютно закономерным, сейчас я колебался в оценке, но Виталику обрадовался. Он выглядел черным и хрупким, как гвоздь под молотком, и я решил не посвящать его в особенности своей новейшей биографии.
- А не выпить ли нам по пиву для начала! - приступил я к размениванию последнего вольного денечка.
Друг согласился с трагической готовностью идущего на заклание агнца-переростка. - Но ко мне нельзя, - испуганно вспомнил он на ходу, - я жену убрал.
Я не задал ни одного бестактного вопроса, то есть, убил ли он ее просто, или замуровал в туалете. Я увлек его в нежно любимую мною прежде пивную, которая, как оказалось, за месяц не сдвинулась с места пересечения центральных переулков нашего микрорайона. Но напрасно я пытался поднять боевой дух за нашим столиком рассказами о спортивной, политической и музыкальной жизнях нашего города и области, даже краткий обзор последних достижений в отрасли пивоварения ничего не дал. Виталик заливал в себя "Балтику" | 4 как лимонад "Колокольчик", все скрупулезней трезвея и - ох! - предъявил прикуп: - Вова, я должен рассказать тебе о Нельке.
Я вздрогнул, ибо не люблю сокращения имен, раздражает меня такая манера, но, что поделаешь, друзей в беде приходится терпеть, глядишь, они нас завтра и в радости вынесут - на себе, как из боя.
- Нелька, - после некоторого усилия спросил я, ведь он столь навязчиво молил о бестактности, - та самая жена, которую ты убрал?
- Я подал на развод, сразу после этого поменял замки, поставил железную дверь и переехал к маме.
- Ну, ты даешь? А что бы попроще, почеловечней, со скандалом, швыряньем-набиваньем чемоданов, милыми супружескими сценками, полными задора и огня?
- Ты не понимаешь! Ты не знаешь женщин!
Тут я согласился с легким сердцем и чистой печенью.
- А хоть бы и знал, - ни к месту продолжил Виталя, - это была не женщина, а дьявол!
- Скорее, дьяволица, - уточнил я. - Почему, была? Ты что, все-таки?.. - мне показалось, что в данный час и в данном месте между двумя сильными духом парнями нет места скрытности и недомолвкам.
- Я не знаю, где она, боюсь идти на квартиру, хоть нас и развели. Без нее, заочно, она не пришла, а то бы я не выдержал. Еще не могу поверить в свою свободу.
Виталик заинтриговал меня. Женщина может быть утомительна, если обращать на нее много внимания, но его страх прямо-таки извергался Марианскими впадинами.