Горячая точка
В этот момент к «Волге» подошел поджарый полковник с благородной проседью в черной шевелюре.
— Полковник Третьяков, — представился он. — Министерство обороны. Вы из ФСБ?
— Оттуда, — буркнул себе под нос Сергеев.
— Какая проницательность, — пробормотал едва слышно Балков. — С ума сойти.
— Насчет вас звонили. — Полковник, видимо, ожидал какой-то реакции, но, поскольку ее не последовало, продолжил: — Вы можете осмотреть место происшествия.
— Зачем? — спокойно спросил Беклемешев, выбираясь из машины. — Тут, по-моему, все «осмотрели» до нас.
— Еще как, — поддержал его Сергеев.
— Нам, наверное, ничего и не осталось, — добавил Сытин.
Полковник посмотрел на оперативников, оценивая степень издевки, затем вновь обратился к Беклемешеву:
— Майор, прикажите, пожалуйста, своим подчиненным соблюдать субординацию. Перед ними все-таки старший по званию.
— Ну-у-у? — не сдержался Сергеев. — Кто бы мог подумать.
— Приказываю соблюдать субординацию, — невольно улыбаясь, «приказал» Беклемешев, поворачиваясь к «подчиненным».
— Есть! — выпучил глаза Сытин.
— Пошли работать, — проворчал Балков. — Хотя лично я ума не приложу, что здесь теперь можно сделать.
— Я понимаю, что присутствие такого количества людей вас немного обескураживает... — сказал полковник.
— Да уж, слегка так, — кивнул Сергеев.
— ...однако это не от желания помешать вам, а по стечению обстоятельств. Водитель продуктовой машины, идущей из военного городка, обнаружил брошенную колонну и позвонил в ВАИ. Те — в военную прокуратуру, на Петровку и в Генштаб. Мы вызвали вас, но пока доехали... — полковник повернулся и указал рукой на толпу. — Так получилось, извините. В любом случае вы в этом деле, что называется, играете первую скрипку. Вся необходимая информация будет передана вам незамедлительно, по первому требованию. Это касается обоих ведомств. Как нашего, так и МВД.
— Хорошо, — согласился Беклемешев. — Давайте так: мы пока посмотрим, что здесь к чему, а ваши дознаватели и парни с Петровки пусть подготовят рапорт об осмотре.
— Как скажете, майор, — скупо улыбнулся Третьяков.
— Кстати, можно вас на минуту?
— Конечно, пожалуйста.
Беклемешев и полковник отошли в сторону.
— Перед выездом мой начальник, полковник Чесноков, очень сокрушался по поводу того, что у меня нет высшего допуска. Намекнул, мол, без этого допуска возникнут определенные сложности. Проще говоря, нас не допустят к месту происшествия. Я смотрю, все эти люди расхаживают здесь, как по собственной квартире. У каждого из них имеется высший допуск? Или нет? Зачем он вообще нужен применительно к данному делу? Что за секретность?
Полковник растянул губы в тонкой, слегка напряженной улыбке:
— Уверяю вас, майор, это не более чем мера предосторожности. Кто-то из наших чиновников постарался. Однако, не скрою, нам бы действительно не хотелось, чтобы сведения о сегодняшнем происшествии просочились в прессу. Вы понимаете?
— Понимаю, — абсолютно серьезно сказал Беклемешев. — Более того, нам этого не хочется не меньше, чем вам, а может быть, даже и больше.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Третьяков. — Это все, что вы хотели знать?
— Я бы хотел знать гораздо больше, — честно признался Беклемешев. — А пока еще один вопрос.
— Слушаю вас.
— Что это за воинская часть и что здесь делал заместитель министра обороны?
— Это уже два вопроса, — полковник посмотрел на бродящих среди машин оперативников Беклемешева. — Заместитель министра обороны инспектировал батальон связи, входящий в отдельный дивизион материально-технического обеспечения. А непосредственно батальон занимается тем, что обслуживает законсервированные на случай экстремальных обстоятельств вспомогательные средства и линии межвойсковой связи. Часть, как вы понимаете, особая, особое и отношение, — Третьяков повернулся к майору. — Надеюсь, я ответил достаточно полно? Большего, к сожалению, сказать все равно не могу, поскольку вы — тут ваш начальник прав — не имеете «верхнего» допуска. Хотя лично мне кажется, что большего и не надо. В конце концов, напали ведь не на батальонный городок, а на автоколонну.
— Вы правы, — согласился Беклемешев, внимательно разглядывая полковника. «Тот еще жук», — подумал он. Третьяков говорил только то, что хотел, умудряясь выдать ровно столько информации, сколько считал нужным, но при этом вроде как удовлетворяя интерес собеседника. Тютелька в тютельку и ни грамма лишнего. Однако и Беклемешев был не лыком шит. Чему-чему, а уж настырности Котов его научил. — Большего не надо, — подтвердил он и тут же добавил: — Пока в этом нет необходимости. Значит, мы осматриваем машины, а вы подготовьте, пожалуйста, список заложников. Я имею в виду...
— Я понял, что вы имеете в виду, — ответил Третьяков. — Хорошо. Через двадцать минут список будет готов. Работайте, майор.
11.58. Первый КПП
Группа подошла к пропускному посту и остановилась. В насквозь прозрачной будке сегодня дежурили трое постовых. Двое парней и девушка. Девушку Наташа знала. Ее звали Галя, работала она тут чуть больше года. Трое студентов мялись позади. Из-за возникшей толчеи им не пришлось проходить контрольное «кольцо» детектора металла. Дородный здоровяк с погонами сержанта, улыбающийся, добродушный, пыхтя, поднялся со стула и выполз на свежий воздух. Около года назад сержант занял у Наташи пять тысяч «на недельку», но то ли он раньше был полярником, то ли имелся в виду какой-то астральный календарь, короче, «неделька» еще не прошла и, судя по всему, проходить не собиралась. Наташе было неловко напоминать ему о долге, а сержанту; очевидно, по ночам не икалось. Во всяком случае, выглядел он весьма и весьма довольным. Собой и жизнью.
— Приветствую, — поздоровался сержант с Наташей и посмотрел на детей. — Большая группа.
— Большая, — согласилась она.
— Списочек, — он протянул руку и взял у Наташи список экскурсионной группы.
Дети нетерпеливо завозились, загомонили. В этот момент «туалетный ходок» сделал быстрый шаг вперед и оказался за кольцом-детектором. В будке противно зазвенело. Галя, лениво листавшая последний номер «Лизы», отложила журнал и потянулась за автоматом, висящим на спинке стула. Пересекший «кольцо» хмурого вида молчаливый парень, Пастор, рванул из-под плаща «вал» и почти без замаха ударил сержанта прикладом. Тот взмахнул руками и шлепнулся на бок. Белые листы списка разлетелись и, словно раненые чайки, начали быстро опускаться в густо замешенную чужими ногами грязь. Секунду спустя Март прыжком подскочил к будке и наставил на постовых оружие. Те опешили. Галя застыла в нелепейшей позе: полусидя, еще не дотянувшаяся до автомата рука за спиной, на излете. Совсем как памятник генетическому ублюдку — девушке-дискоболу — в совдеповском парке развлечений.
Террориста разделились. Март ворвался в будку. Пастор быстро зашагал к стеклянной четырехэтажной «таблетке» — входу в башню. Третий — рыжий плечистый Женя — остался с группой.
На первом этаже телебашни охранялся только служебный вход. На обычном, для посетителей, дежурил только «сменный пост», состоящий из трех лифтерш легендарного возраста, который обычно принято называть «пенсионным», и молоденькой продавщицы сувениров.
Войдя в холл, Пастор спокойно достал автомат, сказал негромко и вежливо, почти увещевающе:
— Минуту внимания. Прошу всех отойти к левому лифту. Если кому-то тяжело стоять, можете взять стулья и присесть. Руки поднимать не нужно. Просто положите их на колени, чтобы я видел. Убедительная просьба: не делать резких движений. Сидите и молчите. Если вы выполните наши требования, с вами ничего плохого не случится.
Лифтерши отреагировали на редкость спокойно. Ларечница управилась быстрее всех. Не прошло и пяти секунд, а она уже сидела у лифта — спина неестественно выпрямлена, поясница выгнута, руки на бедрах, глаза выпучены от старания. Две лифтерши подхватили стулья и покорно присели по соседству с ларечницей. Зато третья попыталась «качать права».