Чувственность

Роналд пошел вперед, туда, где слышался шелест ткани и тихое дыхание женщины. Вот егоколено уткнулось в упругий край матраса. Он упал на кровать, и в тот же миг тонкие руки коснулись его, скользнули по телу, расстегивая на нем рубашку.
Мирабель была не такой, как он ожидал. Ноги длиннее, кожа мягче, грудь меньше. Просто поразительно, как обманчива может быть внешность женщины, пока ты не окажешься с ней в постели! — подумал он.
Она тихо застонала, ощутив тяжесть его тела. Роналд протянул руку, желая коснуться ее волос, но обнаружил, что голова Марибель обмотана чем-то вроде полотенца. Тогда, переместив ладонь чуть ниже, он провел кончиками пальцев по ее мягкой щеке, по подбородку, по шее. Грудь женщины бурно вздымалась под тонким шелковым бельем. Каждое ее движение все сильнее распаляло его. И прежде чем их губы слились в страстном поцелуе, он услышал:
— Счастливого Дня святого Валентина, Рон.
Шелковая ночная рубашка соскользнула с кровати. Роналд провел ладонями по бедрам Марибель, коснулся губами затвердевшего соска.
— Закрой глаза, — попросил он.
Ее голос был едва слышен — так, словно говорила сама тьма:
— Закрыть глаза?
— Да, — отозвался он и снова наклонился к ней. Его прикосновения причиняли сладкую боль, и женщина изогнулась, всем телом приникая к нему. — Закрой глаза, — повторил Роналд, и его ладонь скользнула между ее ног. — Потому что все, что ты почувствуешь, милая, будет похоже на сказочный сон.
Памела Гарди была отнюдь не против такого поворота событий. Хорошо, что Роналд затеял все это сегодня, когда она ночевала в спальне Марибель. Поскольку специальный агент должен был завтра вернуться в свой департамент, это был их последний шанс. Как хорошо, что он все же решился! Памела улыбалась в темноте, позволяя Роналду делать с собой все, что ему заблагорассудится, расслабившись и наслаждаясь.
В тот день, когда Памела впервые встретилась с Роналдом, она сказала Марибель, что, пожалуй, стоило что-нибудь взорвать, раз это единственная возможность увидеть его. Когда он в первый раз коснулся ее, между ними словно проскочила электрическая искра. Эта ночь сулила неземное блаженство… Резко зазвонил телефон, и Памела, вздрогнув, нехотя вынырнула из темной пучины сладострастия.
— Прости, — пробормотала она, нащупывая трубку. Кто это — Марибель или отец? Стараясь, чтобы голос как можно больше походил на голос Марибель, она приглушенно сказала:
— Алло?
Это был отец.
— Ты уже легла, Марибель? Еще не спишь?.. Я хотел обсудить с тобой завтрашний обед, потому что миссис Крендэлл заболела и не сможет прийти…
Миссис Крендэлл была их кухаркой. Памела слушала вполуха. Разумеется, отец звонил не затем, чтобы обсудить завтрашнее меню. Истинной целью звонка было узнать, действительно ли Марибель в постели. Она, конечно, и была в постели, только не в своей. Марибель сбежала к жениху, потому-то Памела и оказалась здесь — чтобы прикрыть ее. К счастью, отец скоро распрощался, и, как только Памела положила трубку, крепкие руки снова обняли ее.
— Все в порядке? — прошептал Роналд.
— Теперь — да. — Она улыбнулась в темноте. — Ты обещал, что все будет как сказочный сон…
— Да, моя милая.
— Покажи мне, — прошептала Памела, ощущая растущее возбуждение.
И он показал.
Роналд проснулся на следующее утро, удовлетворенный и довольный жизнью. Внизу, в кухне, звенела посуда, а это означало, что пора подниматься, но ему не хотелось открывать глаз. Не прямо сейчас. Он спал, как младенец, и неудивительно. Они с Марибель угомонились только под утро, и Роналд в конце концов сбился со счета, сколько различных поз они перепробовали.
Слушая, как она тихо ходит по комнате, он довольно улыбнулся. Интересно, как Марибель встала с кровати, не потревожив его? Обычно он просыпался от малейшего шороха. Работа в службе безопасности учит людей спать вполглаза.
— Марибель, — пробормотал он и приоткрыл один глаз, — это ты?
— Это моя комната. Ты ожидал увидеть здесь кого-то еще?
— Только тебя…
— Правда? — Марибель Менендес замерла возле двери, глядя на него растерянно и потрясснно. Впрочем, он и надеялся, что сумеет потрясти ее воображение сегодня ночью.
Улыбка Роналда стала шире, и у него потеплело на душе, когда он взглянул на Марибель. Она стояла в дверном проеме, уже одетая в униформу. Огромные карие глаза расширены от удивления, словно она до сих пор не может поверить, что Роналд О'Коннел, обнаженный, лежит в ее постели. Да что там! Он сам не мог в это поверить. Между тем, да, он был здесь, голый, как Адам в первые дни сотворения мира.
До того как переспать с Марибель, он боялся, что в постели она может оказаться слишком пассивной. Но нет. Он вспомнил, как она яростно срывала с него одежду. Он вдохнул запах духов, исходящий от подушки, и произнес немного разочарованно:
— Ты уже оделась?
— А чего ты хотел? Найти меня голой в кровати?
— Мужчина всегда надеется.
На ней было черное форменное платье. Щеки ее разрумянились, словно она недавно пришла с мороза. И Марибель казалась недовольной, но тут Роналд был способен ее понять. Если хозяин узнает о произошедшем ночью, оба вылетят с работы.
Однако он не мог заставить себя уйти. Не сейчас. Даже в постели с Марион он никогда не испытывал подобного удовольствия — а ведь он едва не женился на ней! До этой ночи Роналд, хотя и находил Марибель интересной и привлекательной, не мог даже помыслить, что секс с ней окажется таким бурным и страстным. Он не мог отвести от нее глаз.
Ночью, когда Роналд спросил про полотенце, она объяснила, что намазала голову питательным кремом. Теперь от него не осталось и следа.
— Твои волосы стали просто великолепные, — уверил он ее, глядя на каштановые пряди, спадающие на плечи.
Марибель пожала плечами, словно не понимая, причем здесь это.
— Э-э-э… спасибо, Роналд.
Снова и снова вспоминая прошедшую ночь, Роналд почувствовал, как его опять охватывает возбуждение. Простыня сползла с бедер, но это не слишком-то его взволновало. Вряд ли Марибель смутится, особенно теперь. Лениво подтянув простыню, Роналд посмотрел на Марибель жадным взглядом.
— Это платье отлично смотрится на тебе, но…
Ее недоуменный взгляд заставил его осечься.
— Это моя форма, Роналд. И… что ты здесь делаешь?
Она, должно быть, уже успела сходить вниз, решил Роналд, и ожидала, что к ее возвращению он исчезнет. Но он не желал уходить так быстро.
— Обычно я встаю в пять, — сказал Роналд и блаженно потянулся, — но сейчас, Марибель, я просто не могу пошевелиться. Хорошо было бы позавтракать в постели, — добавил он. — Может быть, омлет, пара сандвичей и немного шампанского?
— На блюдечке с голубой каемочкой? — спросила Марибель сухо.
Она удивленно и недоверчиво оглядывалась по сторонам — использованные презервативы, разбросанная одежда, перевернутый телефон, валяющийся на полу. Роналд и сам понимал, что повеселились они на славу.
— Бурная была ночь, — заметил он.
— Да уж, вижу, — пробормотала Марибель.
Роналд рассмотрел комнату при свете дня и обнаружил, что постельное белье на кровати украшено узором из розовых китов и синих морских волн. А одеяло лежит бесформенной грудой, сбившись так, словно под ним кто-то прячется.
— Бурная — не то слово, — произнес Роналд, с лучезарной улыбкой глядя на Марибель.
Его сердце учащенно забилось, когда он снова вспомнил, как все было. Сначала — жарко и страстно, потом — медленно и нежно. Это было какое-то безумие. После разрыва с Марион Роналд решил было, что в этом мире ему не найти подходящей женщины. Но Марибель… Марибель вновь вселила в него надежду. Может быть, у них все получится? Марибель наверняка понравится его семье.
— Который час?
— Шесть.
Неудивительно, что она выглядит такой недовольной. У них уже не осталось времени повторить то, что было этой ночью. Роналд оглядел Марибель с головы до ног, мысленно снимая с нее форменное платье, чулки, туфли…