Чикагский расклад (Чикагский вариант)
Флетчер Нибел, Чарлз Бейли
Чикагский расклад
Арчи дю Пейдж приоткрыл было дверь, но, заслышав доносившиеся из коридора крики и барабанную дробь, вновь поспешно вернулся в номер. Группа самодеятельных музыкантов промаршировала мимо, громко распевая калифорнийский гимн, на все лады восхвалявший губернатора Брайана Робертса. Миновав номер дю Пейджа, замыкавший шествие юнец задержался на мгновение и крикнул:
— Эй, ты, там, не грусти! Робертс возьмет тебя в вице-президенты!
Арчи выждал некоторое время, потом прошел в апартаменты кандидата. Внимание собравшихся здесь, как обычно, было поглощено телефоном. Министр финансов Чарлз Манчестер, высокий и стройный красавец, стоял у стола и говорил по белому телефону, а рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу два его помощника. В штабе кампании под лозунгом «Манчестера — в президенты!» только что начался новый трудовой день.
— Это очень разумно, господин президент, — вежливо, исполненным уважения тоном говорил Манчестер. — Не волнуйтесь, я пока помолчу о сельскохозяйственной программе… Да, я знаю. Спасибо, сэр. Теперь, после вашего звонка, чувствую себя куда увереннее. До свидания, господин президент…
Манчестер положил трубку и улыбнулся помощникам.
— Старый лис, — сказал он. — Захотел, видите ли, пожелать мне ни пуха ни пера перед пресс-конференцией. На самом-то деле его волнует, как бы я не покритиковал его программу развития ферм. Ну что, пошли?
Все четверо во главе с Манчестером вышли из номера. Кандидат не торопился. Арчи заметил, что тот держится очень прямо, и невольно расправил плечи, стараясь скрыть недавно обозначившуюся сутулость. Манчестер слегка теребил пальцами мочку уха, и по этому признаку Арчи определил, что кандидат немного взволнован. Мысли его, судя по всему, были заняты предстоящей пресс-конференцией и теми каверзными вопросами, которые ему могли задать.
— Черт бы побрал этих калифорнийцев с их гимном! — пробормотал толстяк Оби О’Коннел, вразвалку семенивший рядом с кандидатом.
— Хороший гимн, — отозвался Манчестер. — Мне, во всяком случае, нравится.
— Эх, Чарли, — проговорил О’Коннел, потирая обрюзгшую физиономию. — Ты просто еще не знаешь, что такое конвент. Поначалу-то тут все нравится…
Льюис Коэн, профессор Принстонского университета и советник Манчестера по политическим вопросам, втиснулся между кандидатом и главой его штаба.
— Господин министр, — хмурясь, произнес он. — Не стоит сейчас распространяться насчет сельскохозяйственной программы. Подождем, пока будет готов отчет экспертов. Даже если вас изберут кандидатом в президенты…
— Что значит «если», Льюис? — спросил Манчестер, на ходу улыбаясь коротышке-профессору. — Мы выиграем после первого же голосования.
— Победу приносит только последний тур, — поправил его О’Коннел.
— Что ж, будь по-твоему, — покладисто согласился Манчестер и вновь расплылся в улыбке.
Без двух минут десять Манчестер вошел в большой зал отеля «Хилтон» и приветствовал толпу зрителей и журналистов. Четыре телекамеры тут же уставились на кандидата, замелькали вспышки фотоаппаратов. Трое помощников Манчестера уселись в кресла, а сам он приблизился к трибуне. Ровно в десять утра министр поднял руки, прося тишины.
— Спасибо за радушие, — произнес он. — Однако на ближайшие полчаса я поступаю в распоряжение прессы, и давайте не будем мешать ее работе. Итак, дамы и господа, я к вашим услугам!
В зале засмеялись, глухо затарахтел стенотип. Манчестер пригладил ладонью черную шевелюру, в которой поблескивали седые пряди, и кивнул одному из репортеров.
— Корсон, Ассошиэйтед Пресс, — представился тот. — Господин министр, вам предрекают победу после первого же тура голосования. Вы согласны с этим прогнозом?
Манчестер стиснул ладонями края трибуны.
— Пять минут назад руководитель моей избирательной кампании мистер О’Коннел заявил, что победу всегда приносит последний тур, — ответил он. — Мне не хочется вступать с ним в противоречие. По крайней мере, до вторника, пока не пройдет перекличка штатов.
Репортеры захохотали.
«Порядок, — подумал Арчи. — Однако пора настраиваться на серьезный лад».
Словно прочитав его мысли, Манчестер согнал с лица непринужденную улыбку и серьезно посмотрел на журналистов. Один из них поднял руку.
— Карл Джонсон, «Реджистер». Господин министр, последний опрос в штате Айова показал, что сельскохозяйственную программу Стюарта поддерживают лишь тридцать процентов фермеров. У вас есть какой-то новый путь решения этой проблемы?
Манчестер кивнул. Его так и подмывало сказать, что программу давно пора выбросить на помойку как совершенно негодную, однако он вовремя вспомнил о предостережениях президента и Льюиса Коэна. Кандидат слегка нахмурил брови.
— Я не видел результатов опроса, — проговорил он. — Однако даже противники программы согласятся со мной, если я скажу, что президент искренне надеялся найти разумное решение этой насущной проблемы. Конечно, программа не лишена недостатков, и это понимаю не только я, но и президент. Сейчас готовится новый проект, который будет представлен в окончательной редакции к Дню труда, не позже.
Пресс-конференция пошла полным ходом и постепенно превратилась в дотошный допрос.
Манчестер отвечал на вопросы спокойно и уверенно. Лишь однажды он отвернулся от газетчиков и, бросив взгляд на Арчи дю Пейджа, убедился, что его помощник по связям с прессой вполне удовлетворен ходом дела.
В этот миг посреди зала встал пожилой джентльмен и попросил передать ему микрофон.
— Кэлвин Бэррауфс, независимый издатель, — представился он. — Господин министр, ходят слухи, будто бы вы против увеличения оборонного бюджета. Насколько я помню, вы еще ни разу не высказывались на эту тему публично. Может быть, настало время внести ясность?
— С удовольствием, мистер Бэррауфс, — отвечал Манчестер. Он на мгновение умолк, подбирая нужные слова, потом осторожно заговорил: — Со времен второй мировой войны наша страна постоянно ощущает на своих плечах тяжкое бремя военных расходов. Боюсь, что нам и впредь придется выделять значительные суммы на основные статьи оборонного бюджета. Несмотря на то, что совместными усилиями нам удалось частично разрядить напряженность в отношениях с Советами, «холодная война» еще не окончена. Ядерного оружия, которым обладают Соединенные Штаты сегодня, вполне достаточно не только для того, чтобы стереть с лица земли Россию, но и чтобы уничтожить саму человеческую цивилизацию… Короче говоря, сейчас возник вопрос: нужно ли вообще наращивать военный потенциал. У меня нет определенного мнения на этот счет. Пусть мне докажут, что наша оборона нуждается в еще большем числе боеголовок и носителей. Вы удовлетворены, мистер Бэррауфс?
— Нет, сэр. Как вы знаете, сейчас решается вопрос о нескольких крупных военных контрактах, которым пока еще не дан ход…
— Это мне известно, — Манчестер говорил, тщательно подбирая слова. — Вряд ли есть смысл вести речь об уже выработанных планах. Скажу только, что, если меня выдвинут кандидатом и изберут в президенты, я, пожалуй, рассмотрю их заново.
— А что вы можете сказать о проекте «Дафна»? Как вы знаете, его общая стоимость исчисляется суммой в десять миллиардов долларов.
— Контракт на реализацию проекта «Дафна» одобрен министром обороны и президентом…
— Одобряете ли его вы, как министр финансов?
— Я нахожусь здесь не как министр финансов, а как человек, выставивший свою кандидатуру на пост президента от республиканской партии.
— Стало быть, не одобряете.
— Смею надеяться, что мои слова достаточно ясно отражают то, что я чувствую и думаю.
— Значит, став президентом, вы пересмотрите и проект «Дафна»?
— В числе всех прочих — да.
Двое газетчиков, стоявших возле дверей, бросились вон из зала. Один из них зацепился карманом пиджака за дверную ручку, и треск рвущейся ткани слился с возбужденным гулом голосов. Арчи дю Пейдж вскочил и зашептал что-то на ухо Манчестеру, тот отрицательно покачал головой и снова повернулся к микрофонам.
