Богиня охоты

Мисс Осборн постучала в дверь, и их впустили в тесную сырую комнатенку с одним окном. Люси разглядела в тускло освещенном помещении двух человек — мальчика лет двенадцати-тринадцати с перевязанной рукой и сидевшую на кровати девочку в изношенном платье из коричневой шерсти.
— Альберт, Мэри, — обратилась к ним мисс Осборн. — Это леди Кендалл.
Люси приветливо взглянула на мальчика.
— Ну и что из этого? — буркнул мальчик. — Надеюсь, ее высочество не будет требовать от меня поклона?
— Как твоя рука? — спросила мисс Осборн, меняя тему разговора.
Мальчик пожал плечами, не сводя глаз с Люси.
— Лучше, мне кажется. Рана все еще страшно болит, но нагноения, слава Богу, нет.
Мисс Осборн поставила чемоданчик на стол и открыла его.
— Давай посмотрим. Садись.
Альберт сел, продолжая с вызовом и презрением смотреть на Люси.
Люси решила переключить свое внимание на Мэри.
Сделав два шага, она пересекла крошечную комнату и села на кровать рядом с девочкой. Бледное худое личико Мэри обрамляли тонкие растрепанные волосы, большие карие глаза девочки были устремлены на Люси.
Люси улыбнулась, и на лице Мэри тоже появилось подобие улыбки, обнажившей плохие зубы.
— Сколько тебе лет, Мэри? — спросила Люси.
Девочка продолжала молча улыбаться.
— Она не говорит, — сказал Альберт. — Но меня она понимает. Правда, Мэри?
Мэри кивнула и показала Люси пять пальцев.
— Тебе пять лет?
Девочка снова кивнула, и ее улыбка стала шире. Люси открыла корзинку, которую держала на коленях.
— Какая удача! У меня как раз есть пирожное, испеченное специально для пятилетней девочки. — Она протянула Мэри песочный коржик. — Ты любишь выпечку, Мэри?
Девочка схватила лакомство и быстро поднесла ко рту. — Не ешь это, Мэри! — крикнул Альберт. — Это же пирожное Кендаллов. Оно наверняка отравлено.
— Что за глупости? — возмутилась Люси. — С чего ты взял? Что за странная мысль! Как ты мог так подумать?
Неприязненное отношение местных жителей начало действовать Люси на нервы. Она не понимала, чем была вызвана такая враждебность.
— Не слушай его, Мэри, — сказала она девочке. — Ешь коржик!
Мэри застыла в нерешительности.
— Если не веришь мне, спроси маму и папу, когда они придут, — добавила Люси.
— У них нет родителей, — сказала мисс Осборн, осторожно обрабатывая рану на руке Альберта.
— Наш отец жив, — процедил мальчик сквозь зубы.
— Возможно, и так, но его нет сейчас с вами, — сказала мисс Осборн, накладывая повязку. — Ты можешь съесть пирожное, Мэри. Оно очень вкусное.
Альберт с недовольным видом взглянул на мисс Осборн. Однако Мэри тут же начала жадно есть коржик, держа его обеими ручонками. Пока мисс Осборн заканчивала перевязку, девочка успела съесть три коржика, кусок твердого сыра и большую часть ножки цыпленка.
Люси жалела о том, что не взяла корзинку побольше. Мэри явно недоедала. Альберт тоже был худым и бледным.
Когда они уже собрались ходить, Люси вынула из сумочки шиллинг и протянула его Альберту:
— Вот возьми. Купи себе сладостей. Мэри съела все, что я принесла, и тебе ничего не досталось.
Альберт фыркнул.
— Нет уж, спасибо, ваше высочество, — сказал мальчик, распахивая перед дамами дверь. — Я не принимаю подаяния от Кендаллов.
Люси удивленно приподняла бровь.
— Хорошо! А об заклад на деньги ты можешь со мной побиться?
Люси быстро взяла яблоко из оставленной ею на столе корзинки и позвала Мэри. Девочка с радостью выбежала вслед за ней во двор.
— Мэри, — шепнула ей Люси, — поставь яблоко вон туда, на забор! — И она показала на каменную ограду, которой
было обнесено поле с озимым овсом. — Сделай это побыстрее и заработаешь шиллинг!
Девочка с готовностью выполнила просьбу Люси, и та дала ей монету, как обещала.
— Ты заработала шиллинг, — громко сказала она, бросив взгляд на мальчика. — А теперь, Альберт, я предлагаю пари. Можно, я на время возьму твою рогатку?
Люси кивнула на кожаный ремешок рогатки, торчавшей из кармана Альберта.
Мальчик измерил взглядом расстояние до цели и с сомнением хмыкнул:
— Вы не попадете в яблоко.
— Если я промахнусь, то ты получишь шиллинг. А если попаду…
Люси сделала паузу. Альберт презрительно фыркнул.
— Если я попаду, — повторила она, — то ты получишь полкроны.
Люси взяла рогатку и поискала на дорожке подходящий камень.
— По рукам? — спросила она, заряжая камушком рогатку.
Мальчик кивнул.
Мисс Осборн с интересом следила за этой сценой. По выражению ее лица было видно, что все происходящее кажется ей забавным.
Люси вдруг стало стыдно. Она чувствовала, что ведет себя неподобающим образом. Впрочем, от того, что она будет изображать из себя графиню, у Мэри и Альберта хлеба не прибавится.
Поймав на себе пристальный взгляд мисс Осборн, Люси пожала плечами и задорно улыбнулась. Прицелившись, она выпустила камень из рогатки и легко поразила цель. Яблоко разлетелось на кусочки.
Альберт открыл рот от изумления.
Достав полкроны из сумочки, Люси протянула монету мальчику и отдала ему рогатку.
— В следующий раз, Альберт, не будь таким гордым и принимай подаяние с чистой душой, — сказала она.
Мальчик растерянно заморгал.
— Альберт, поблагодари миледи, — шепнула ему мисс Осборн.
— У тебя проблемы.
Голос жены вернул Джереми к действительности. Он оторвал глаза от делового письма, которое писал, и удивленно посмотрел на Люси.
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что арендаторы ненавидят тебя.
Джереми откинулся на спинку стула. Если она хочет поговорить об этом, он доставит ей такое удовольствие.
— Я знаю.
— Я хотела сказать, что они ненавидят тебя по-настоящему. Они плюются, услышав имя Кендалл. Матери пугают им детей. «Не будешь слушаться, сюда придет лорд Кендалл и заберет тебя в сиротский дом», — говорят они. Люди презирают тебя.
— И ты называешь это проблемой?
— Конечно! А ты нет?
Джереми, вздохнув, отложил перо в сторону.
— Проблема — это то, что можно попытаться уладить. А ненависть арендаторов — это данность, с которой приходится мириться. Если хочешь знать, они ненавидят прежде всего моего отца, которого уже нет на этом свете. А меня просто не любят.
— Я сегодня посещала семьи арендаторов. Дети шарахаются от меня в страхе!
— Ты ездила в деревню? С кем?
— С мисс Осборн, дочерью доктора. Нас сопровождал также эскорт слуг… милорд.
В зеленых глазах Люси вспыхнул огонек недовольства. Джереми потер виски. Он знал, что рано или поздно ему придется столкнуться с этой проблемой.
— Послушай, Люси, сегодня утром…
Однако она нетерпеливо махнула рукой, не дослушав его.
— Я познакомилась сегодня с двумя детьми. Как выяснилось, они сироты. Их мать, судя по всему, умерла, а отца сослали в Австралию. Знаешь, какое преступление он совершил?
Джереми мог с большой долей вероятности предположить, что проступок был незначительным. Однако он промолчал.
— Он поймал в лесу какую-то жалкую куропатку, чтобы накормить больную жену и голодных детей, — не дождавшись ответа, сказала Люси. — И за это его приговорили к каторге на краю земли!
Джереми встал и, обойдя стол, остановился перед женой.
— Люси, мой отец был скор на расправу. Особенно строг он был с браконьерами. Это прискорбно, однако теперь ничего не исправишь.
— Но твой отец уже умер, — сказала Люси, снимая перчатки. — Теперь владельцем поместья являешься ты. Надеюсь, ты не будешь делать сиротами несчастных детей из-за каких-то куропаток? — Развязав ленту, Люси сняла шляпку и бросила ее на свободный стул. — Почему арендаторы боятся и ненавидят тебя? Почему они не понимают, что ты не такой, каким был твой отец? Что ты добрый, щедрый человек, не заслуживающий ненависти?
Джереми присел на краешек стола, чувствуя легкое головокружение. Он не мог спокойно видеть, как его жена медленно сбрасывает перед ним одежду. О, как было бы хорошо, если бы за перчатками, шляпкой и ротондой последовали ботинки, чулки, платье и нижнее белье!