Хорошие люди (СИ)

Он сбежал от нее сначала в туалет, а потом присоединился к мужской компании, где обсуждали Ярмарку и прочие новости. Татьяна тоже была втянута в беседу с кем-то из знакомых, что не могло не радовать.
Но серьезные мужские разговоры скоро утомили. Геллер от скуки начал стрелять глазами по залу.
Он заметил ее почти сразу, но не сразу узнал. И только, когда рассмотрел круглую идеальную попу, то прозрел.
Настя.
Саша никогда раньше не видел ее в обычной одежде, только в спортивном. Случай на парковке не в счет. На самокате она всегда гоняла в удобных легинсах, толстовке и кроссовках.
Сокол стояла у столика с пирожными, медленно, с блаженной улыбкой на лице жевала эклер. Вспомнив все ее рассказы о правильном питании и определении кондитерских изделий в звание пищевого мусора, Саша хохотнул. Собеседники непонимающе взглянули на него, потому что темы обсуждались ни разу не веселые. Геллер поспешил извиниться и отойти. Он нарочно подкрался к ней сзади, наклонился, чтобы коварно прошептать прямо в ухо:
— Ай-ай-ай, как не стыдно.
Настя дернулась от неожиданности, отчего перепачкалась кремом и подавилась. Саша участливо похлопал ее по спине, хотя сам в это время смеялся.
— Ты сдурел что ли? — накинулась она, едва снова смогла дышать.
Настя ткнула его кулаком в грудь, потому что Саша продолжал хохотать. Уж слишком забавно она злилась.
— Я сдурел? Ты в своем уме? А как же все эти разговоры о бестолковых калориях и тонне жира, который обязательно отложится на животе или бедрах?
— Без ножа режешь, — захныкала Настя.
Она с тоской взглянула на недоеденный эклер в руке.
— Говоришь прямо, как мой тренер.
— У тебя есть тренер? — вздернул брови Саша.
— Скорее наставник, — пояснила Сокол, — И он убьет меня, если узнает, что я сорвалась. Сезон скоро, пора на сушку.
— Да ладно, — поспешил исправиться Геллер, — Ничего не будет от одной штуки. Еще не вечер — все сгорит в углеводном пламени.
— Поздно, — выдохнула она, — Мне уже не хочется. Сам доедай.
И она сунула пирожное Саше в рот. Он так опешил, что не сопротивлялся, откусил и снова начал ржать.
— Значит, мне можно, да? — мямлил он с набитым ртом.
— Ты же кроссфитер, а не бодибилдер. И уж точно не претендуешь на звание Мисс Бикини.
— Это да, — согласился, дожевывая, — А вкусно. Сто лет сладкое не ел.
— Завтра погоняю тебя получше. Не переживай, не поправишься.
— А хоть бы и да. Не страшно. Значит, завтра треним?
— Не вижу препятствий.
— Утром?
— Да, как всегда.
— Класс.
Саша доел, вытер пальцы о салфетку, сунул руки в карманы.
— Слышала твою речь — очень здорово сказал. Понравилось, — похвалила Настя.
— О, да ладно, — Геллер смутился.
Чтобы не акцентировать на себе внимание, он спросил:
— А ты здесь откуда? Искала работу?
— Сестра участвовала. Она менеджер по персоналу в крупном холдинге. Зазывали выпускников.
— Ясно.
— А на банкет меня случайно пустили.
— Не оправдывайся, я не организатор и стучать не буду.
Сокол показала ему язык, и Саша заметил, что в уголке губ у нее осталась капелька крема.
— Ты испачкалась. Вот тут.
Он аккуратно вытер остатки большим пальцем и только после этого осознал, что это было слишком… интимно. А еще ему почти до боли захотелось облизать палец. Но сдержался и воспользовался салфеткой. Теперь пришел черед Насти смущаться.
— Спасибо, — пробормотала она, опустив голову, чтобы спрятать румянец.
Нужно было снять неловкость, сказать что-то нейтральное, но Геллер опять дал маху.
— Кто этот парень? — выдал он, — Твой бойфренд?
— Что? Какой парень? — занервничала Настя.
— Вчера в клубе. Он обнял тебя.
— О… Господи, — она захихикала, — Да это Лешка. С ума сошел? Ему семнадцать.
— Ммм, — неопределенно протянул Саша.
— Мы не виделись месяц, он уезжал на сборы. Я его тренирую иногда. Просто друг.
— А… Ясно.
Настя склонила голову, внимательно взглянула на своего подопечного.
— Саш, ты меня ревнуешь что ли?
Оправдываться было глупо, и Геллер решил сдаться.
— Ну знаешь, есть немного. Я думал, у нас все серьезно. А оказывается, ты играешь в эти садо-мазо игры не только со мной. Это так больно, — он положил руку на сердце, чтобы уж совсем свести все к стебу.
Настя рассмеялась.
— Боже, Геллер, я тебя обожаю. Можешь расслабиться — ты мой любимый клиент. Самый стойкий и вежливый.
— Серьезно?
— Ага.
— Тебе придется меня обнять, чтобы я перестал чувствовать эту чертову ущербность.
— Иди сюда.
Настя раскрыла руки и сделала шаг вперед. Саша даже не думал отказываться. Он обнял ее, склонив голову, уткнулся носом Насте в макушку. Она пахла так приятно. Геллер стиснул крепче.
— Задушишь, — проскулила Сокол.
— Все. Полегчало, — объявил Саша, отстраняясь.
— Я рада.
И теперь он мог сметить тему на нейтральную.
— Забавно видеть тебя в обычной одежде, а не в трениках.
— Ты тоже отлично выглядишь. Такой важный в этом костюме.
— А без костюма я не важный? — поддел Геллер.
— Без него я тебя не видела.
Саша придумал остроумно-пошлый ответ, но не успел блеснуть — подавился словами, почувствовав, как его бицепс кто-то сжал. Эту хватку он, к сожалению, узнал.
— Сашенька, везде тебя ищу, — запела голосом пьяной лисицы Татьяна.
Вместо ответа Геллер шумно выдохнул, даже глаза закатил. Но, кажется, Татьяна не особо нуждалась в диалоге.
— А ты тут развлекаешь милую девочку. Познакомишь нас? — продолжала она.
Саша знакомить не хотел, а отчаянно придумывал причину, чтобы избавиться от коллеги. Его заминкой воспользовалась Настя.
— Я Настя, — представилась она, протягивая руку по-деловому.
— Миленько, — фальшиво улыбнулась Таня.
Саша аккуратно снял с себя ее руку, но Некрасова тут же обняла его за талию.
— Кажется, народ потихоньку расходится. Ты ведь отвезешь меня? — запела она так сладко, что Геллер стал искать поблизости воду — запить.
— Отвезу, — буркнул он, жалея, что пообещал подбросить ее еще утром.
— Я говорила, что ты был великолепен. Потрясающе смотришься на сцене. Вы слушали его речь, Настенька? Кстати, а вы кто?
— Татьяна, прекрати, — процедил сквозь зубы Геллер.
— Я его ночной кошмар, — усмехнулась Настя.
Ее забавлял разговор с этой дамой. Если странные речи можно было назвать разговором.
Некрасова сжала губы, не понимая, но и не одобряя намеки на что-то ночное с участием Геллера и молоденькой симпатичной девицы.
— А мы вот, знаете ли, все время вместе, — продолжала бредить Таня, — Иногда и ночью тоже. И это такое счастье. Никаких кошмаров.
— Пожалуй, нам и правда пора, — засобирался Геллер.
— До завтра, — Сокол стрельнула в него загадочным взглядом.
Саша не успел понять, что это все значит, а потом и вовсе растерялся. Настя прижалась к нему на миг, обхватила рукой за шею, потянула вниз, чтобы поцеловать в щеку.
— Буду очень ждать встречи, дорогой.
Геллер остолбенел. Татьяна — тоже.
Он очнулся первый и мгновенно понял, что его редактор собирается устроить сцену. Схватив Некрасову за локоть, он кивнул Насте и потащил коллегу к выходу, предвкушая продолжение банкета в виде разборок по дороге.
А Настя проводила их глазами до самого выхода. Она догадывалась, что эти двое продолжат день отдельно друг от друга, но все равно злилась. Странное, нелогичное чувство… Она знала его имя. Ревность. Очень долго Настя приучала свое глупое сердце игнорировать, не реагировать на женщину рядом с тем, кого она так сильно любила. И преуспела в этом.
Смешно, что сегодня она ревновала Сашу. Своего клиента. Он нравился ей. Иногда она даже восхищалась им. Но ревность…
Сокол хихикнула, уверяя себя, что дала маху. Она решила, что обязательно извинится завтра за этот поцелуй и лишние слова. Кем бы ни были друг другу Геллер и Татьяна — это не ее дело. Но мерзкая гусеница-ревновашка продолжала грызть изнутри, уверяя в обратном.