Стихотворения

Предельная ясность и простота формы, политическая актуальность и острота тематики делали стихи Д.Бедного любимыми народом; поэт оказывался советчиком и наставником и рабочего, идущего навстречу революции, и батрака, прозревающего для классовой борьбы, и бедняка, научающегося различать врага в помещике и кулаке, и красноармейца, поднимающегося на защиту завоеваний революции, и «среднего» деревенского и городского жителя, преодолевающего религиозные и бытовые предрассудки, переходящего грань от «моего» к «нашему».
В этом прежде всего огромная сила поэзии Демьяна Бедного и источник его непреходящих заслуг перед революцией.
Владимир Ильич Ленин, по свидетельству многих современников, любил творчество Демьяна Бедного, высоко ценил его как поэта, как пропагандиста большевистских идей. Но когда я нахожу в воспоминаниях Максима Горького ленинское замечание о том, что Демьян Бедный «идет за читателем, а надо быть немножко впереди» [1], мне кажется, что Ленин тонко подметил в его поэзии как некоторую, все более ощутимую с годами «застылость» формы, постоянное обращение к одним и тем же поэтическим приемам, так иногда и несколько упрощенный, «лобовой» подход к разработке актуальной тематики. Это особенно резко бросается в глаза нынешнему читателю, умудренному огромным революционным опытом и стоящему на неизмеримо более высоком уровне культурного развития, нежели дореволюционный читатель Демьянова стиха и читатель первых послеоктябрьских лет.
И при всем том тысячу раз был прав Демьян Бедный, когда с трибуны Первого съезда советских писателей говорил о себе:
«Большинство того, что собрано в моих… томах, — это — разного калибра застывшие осколки, которые когда-то были разрывным снарядом. Осколки застыли, заржавели, может быть, но они честно сделали свое революционное дело и имеют право рассчитывать на революционное уважение. Если не все, то часть их попадет — не в архив, а в революционно-художественный музей, и не для того, чтобы ими любовались, а чтобы их изучали, как и из чего они делались, в чем заключалось мастерство изготовления агитационного снаряда» [2].
Время, прошедшее со дня смерти поэта, — достаточно значительный срок для того, чтобы созданное им проверить и оценить. Конечно, из огромного количества произведений Демьяна Бедного не все сохраняет сейчас свою прежнюю значимость. Те стихи на частные темы революционной действительности, в которых поэту не удалось подняться на высоту широкого художественного обобщения, остались просто интересными свидетельствами времени, ценным материалом для историка эпохи.
Но лучшие произведения Д. Бедного, где во всем блеске сияет его талант, где сильная революционная мысль и горячее чувство современника замечательных событий нашли достойное их выражение в художественном образе, — такие произведения по-прежнему живут и волнуют наши сердца, сохраняют свою силу и действенность испытанного боевого оружия.
* * *
Лучшее из написанного Демьяном Бедным за три с лишним десятилетия его творческой деятельности с огромной полнотой запечатлело борьбу трудового народа нашей страны за власть Советов, за социализм. Как в зеркале, ярко и выпукло отражен в этих произведениях весь калейдоскоп событий общественно-политической жизни и революционной борьбы на подступах к Октябрьской революции, победа трудящихся в Октябре, героическая борьба народа, защищавшего революцию в годы гражданской войны, и все последующие этапы строительства социализма, вплоть до победоносной войны против немецко-фашистских захватчиков.
Листая страницу за страницей тома стихов Демьяна Бедного, мы, современники великой эпохи, как бы заново переживаем большие и малые события прожитых нами лет.
Вот далекий 1912 год — год Ленского расстрела, год высокого подъема новой волны революционной энергии рабочего класса России. Обманывая бдительность царских цензоров, Демьян Бедный в басне «Поют», прикрываясь «невинным» эпиграфом о распространении среди рабочих певческих, хоровых обществ, рассказывал читателю и о росте революционного настроения масс, и о вызванной этим тревоге хозяев:
 
 
…Ты не заметила: рабочие… поют!
 
Поют с недавних пор, идя домой с работы.
 
Так эти песни мне покою не дают!
 
Попробовал певцов приструнить я построже, —
 
Так нет, спокойны все: ни криков, ни угроз.
 
Но стоит им запеть, как весь я настороже!
 
И слов не разберешь, а жутко… И по коже.
 
Поверишь ли, дерет мороз!
 
 
В той же форме басни в 1914 году, после начала первой мировой войны, когда многие поэты были охвачены ура-патриотическим ражем, Демьян Бедный пишет антивоенное стихотворение «Пушка и соха». Сжато, выразительно передав разговор наглой, самодовольной пушки со скромной труженицей сохой, поэт заканчивает басню сентенцией, выражающей его личные, фронтовые раздумья, его отношения к мировой бойне:
 
 
На ниве брошенной, среди камней и терний,
 
Не прерывая борозды,
 
Друзья, работайте от утренней звезды —
 
И до вечерней!
 
Ваш мирный подвиг свят, и нет его безмерней.
 
Под грохот пушечный, в бою, в огне, в аду
 
Я думаю о вас, чей путь простерся в вечность.
 
Привет мой пахарям, борцам за человечность!
 
Привет мой мирному — культурному труду!
 
 
Проходят годы. Совершается Великая Октябрьская революция. С первых дней возобновления «Правды» — Демьян Бедный на боевом посту поэта-воина, поэта-большевика. Меткими, бьющими без промаха словами он клеймит врагов революции, лжедрузей рабочего класса и трудового крестьянства — эсеров и меньшевиков, будит революционное сознание рабочих, крестьян, солдат набатом своей пламенной публицистической лирики. Когда после Октября враги революции навязали трудовому народу изнурительную гражданскую войну, гневно и призывно зазвучал голос «кавалериста слова» Демьяна Бедного:
 
 
Еще не все сломили мы преграды,
 
Еще гадать нам рано о конце.
 
Со всех сторон теснят нас злые гады.
 
Товарищи, мы — в огненном кольце!
 
 
С этими, полными боевого пафоса строками, написанными к первому послеоктябрьскому Первомаю в 1918 году, почти через четверть века, в первые, особенно суровые месяцы Великой Отечественной войны, будут перекликаться слова, исторгнутые из сердца поэта — ветерана революционных боев:
 
 
Пусть приняла борьба опасный оборот,
 
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой
 
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
 
Несокрушимою тысячелетней верой.
 
 
И в 1941 году, как в далеком 1918-м, голос Демьяна Бедного звучит молодо и призывно, как рожок горниста, скликающий бойцов для атаки.
* * *
Поэтическое наследие Демьяна Бедного олицетворяет преемственность нашей революционной поэзии от ее великих предшественников.
Когда псевдоноваторы из числа футуристов и пролеткультовцев требовали «сбросить Пушкина с парохода современности» и «сжечь Рафаэля», Демьян Бедный писал в предисловии к пушкинской «Гавриилиаде»:
 
 
Да, Пушкин — наш! Наш добрый светлый
 
гений!
 
И я ль его минувшим укорю?
 
Он не стоял еще… за «власть Советов»,
 
Но… к ней прошел он некую ступень.
 
В его лучах лучи других поэтов —
 
Случайная и трепетная тень.